– Чего там, – ответил я и собирался уже зайти в дом, как увидел Биргитту.

Она на всех парах неслась на велике вниз по их горке. В животе что-то бумкнуло. В гости едет? Просто так?

Я было рванулся навстречу, но, к моему изумлению, она свернула в другую сторону.

Настроение опустилось ниже ватерлинии. Я знал, куда она собралась. Из их разговоров с Каем-Томми я понял, что они часто проводят время на пристани. Я сглотнул.

– Потом еще договорим, – пробормотал я деду и пошел в гараж за велосипедом.

И вот я уже сижу нога на ногу рядом с магазином на пристани. Кругом тарахтят мопеды, Кай-Томми с Туре сидят на другой лавочке вместе с учениками старшей школы. Биргитты не видно. Значит, она все-таки не сюда поехала?

Я уже походил по магазину, все рассмотрел. И теперь сидел с маленькой колой и чувствовал себя дураком.

Приехала Лена; на багажнике велосипеда футбольная сумка, на ней самой спортивный костюм красного цвета, не как у нас. Она заметила меня, когда парковала велик, склонила голову набок и уставилась, как будто диковинную орхидею увидела.

– Ты здесь?

Я кивнул. И чтобы подчеркнуть, что я теперь из тех, кто ошивается на пристани, залихватски плюнул.

Лена прикусила губу. Я хорошо ее знал и понял, что она борется со смехом.

– А чего такое? – ответил я и развел руками.

Лена запрыгнула на стол и села рядом со мной.

– Трилле, ты ку-ку с какао, – сказала она.

Угу! А промолчать никак нельзя было?

– Уси-пуси! – тут же; заорал Кай-Томми. – Голубки из Щепки-Матильды!

И в эту самую секунду к нам подрулила Биргитта. Я едва не спихнул Лену со стола, а то, не ровен час, Биргитта подумает что-нибудь не то. Но Лена сидела крепко и устало смотрела на Кая-Томми.

– Хоть бы его приливом смыло, – пробурчала она.

Я помахал Биргитте, пока она открывала дверь в магазин.

Кай-Томми то и дело косился в нашу сторону, и во мне нарастало беспокойство. После той драки он не оставлял Лену в покое. Говорил свысока, что у нее серьезные проблемы с самоконтролем (в этом он, возможно, был прав) и что психовать и кидаться на людей ненормально. А чтобы доказать свою правоту, он не упускал ни одного случая довести Лену до бешенства. Иногда она чуть не взрывалась – но каким-то чудом каждый раз удерживалась.

Теперь она расстегнула молнию на костюмной куртке и посмотрела на меня. Глаза горели, казалось, она сейчас лопнет.

– Что такое? – спросил я.

Лена растянула улыбку вдвое шире.

– Да что случилось? Ты миллион выиграла?

– У нас будет малыш!

Ленин голос скакал от бурной радости.

– Правда? Честно?

Лена кивнула с блаженным видом.

– Круто! Поздравляю!

– С чем ты ее поздравляешь?

Кай-Томми подъехал к нам вплотную и уперся ногой в стол.

– Ни с чем, – ответила Лена.

Спокойным уверенным движением Кай-Томми открыл бутылку колы и отпил глоток. На нем не было ничего поверх свитера, хотя на пристани дул ледяной ветер.

– Профессиональная лига, – съехидничал он и показал пальцем на Ленину форму.

Лена молча смотрела, как швартуется паром.

– Как успехи в городе? – спросил он наконец.

– Спасибо, хорошо, – ответила Лена. – Цвету и пахну на своем уровне.

– Матчи уже играла?

– Пока нет.

Кай-Томми покрутил руль. Он злился, что ему не удается завести Лену.

– А с чем он тебя поздравлял?

– Я поздравил Лену с тем, что она станет старшей сестрой, – выжал я из себя.

– Вот оно что?! Поздравляю.

Лена встала и пошла на паром безо всякого «спасибо».

То ли это задело Кая-Томми, то ли что она ему не поддалась. Но что-то его зацепило, и он крикнул Лене в спину:

– Наконец-то у Исака будет свой ребенок! Получить в нагрузку такую Лену – это как клопа с малиной съесть.

Я похолодел. Лена не ответила. Ушла на паром – и все.

Может, она не услышала?

Я в ярости посмотрел на Кая-Томми, но не успел ничего сказать, потому что вернулась Биргитта. Она купила шоколадку и с улыбкой угощала всех.

– Что-то случилось? – спросила она неуверенно.

Я в тревоге смотрел на паром. Лена же не будет переживать из-за слов Кая-Томми? Она же; знает, что она для Исака дочка?

Кай-Томми таращился на меня из-под челки и вдруг начал шумно нюхать воздух.

– Фу-у, как рыбой воняет, – протянул он.

Кровь отлила к ногам. Я быстро взглянул на Биргитту. Она осторожно и неуверенно тоже понюхала воздух.

– Серьезно, Трилле. Это от тебя несет?

Кай-Томми воззрился на меня, как будто ничего гаже в жизни своей не видел.

– Да нет, – пробормотал я и отодвинулся. Залпом допил колу и вскочил на велосипед.

Стыд жег и бил меня изнутри.

Доехав до дома и поставив велосипед в гараж, я натолкнулся на деда. Он стоял перед домом с бочонком мороженой сельди и собирался нести его в сарай.

– Трилле, пойдем со мной.

– Нет, – буркнул я, а сердце билось и билось.

Я зашвырнул всю одежду в стиралку и пошел в душ.

На другой день в школе я старался держаться как можно дальше от Биргитты. Никогда больше я не смогу поговорить с ней, воняло-рыбу-жрало. Кай-Томми демонстративно зажимал нос двумя пальцами, когда я проходил мимо. Если бы я не был так поглощен своим несчастьем, то заметил бы, что и с Леной не все в порядке. Но я ничего не заметил.

И даже когда Лена вечером стала в голос рыдать из-за сдохшей курицы, мне не хватило мозгов понять, что причина в другом. Я обязан был догадаться, но из-за этой курицы нагородилось столько всего, что Лена отошла на задний план.

Все началось с того, что ко мне в гости пришла Биргитта. Очень удивленный, я пропустил ее перед собой на кухню и с горечью сообразил, что на столе стоят неубранные грязные тарелки.

– Хаас тоже может войти, – сказал я, но Биргитта оставила его на улице.

– Я ненадолго, – объяснила она и быстро окинула меня взглядом.

Да уж понятно, что ненадолго, грустно подумал я.