— Ответ принят. Во-вторых: какие именно радикальные меры вы предлагаете?

Она лукаво улыбнулась:

— Разумеется, предлагаю доказать, что вы отнюдь не разбойник с большой дороги.

— И для этого?..

— И для этого нам придется поймать настоящего разбойника, — деловито пояснила Джейн.

Было ясно, что предложение заинтересовало, но одновременно и озадачило. Почему? Вполне логичное, разумное решение.

— В таком случае остается вопрос третий и последний. — Берн замолчал; возможно, для того чтобы подчеркнуть важность момента, а может быть, пытаясь собраться с мыслями. — Что вы имеете в виду, говоря «нам»?

— Мистер Уорт, — начала Джейн снисходительным тоном, которому научилась на уроках суровой миссис Хамфри в школе для благородных девиц. — О вашей изощренной проницательности ходят легенды, но в то же время известно, что во время войны вы работали вместе с партнером, который в настоящее время находится в Лондоне. Учитывая мое глубокое знание местной жизни, я вполне могла бы его заменить.

Берн выпрямился и из милого остроумного собеседника сразу превратился в замкнутого, холодного, нелюдимого чужака.

— Пытаетесь проявить заботу, перевоспитать? Не нуждаюсь в опеке, а тем более в женской, — проворчал он.

Губы, которые только что дружески улыбались, решительно сомкнулись.

— Очень хорошо, потому что не намерена опекать еще одного мужчину, — резко отозвалась Джейн.

Темные брови удивленно поднялись:

— Джейн, у вас наверняка найдется тысяча других, более интересных дел.

Удивительно: мистер Уорт впервые отказался от официального обращения и назвал по имени.

— Позвольте уточнить: у меня тысяча обязанностей, и порою хочется от них отвлечься. — Она посмотрела в синие глаза мистера Уорта: — Но нельзя ли спросить, чем заняты вы?

Ответа не последовало. Джейн встала. Держа в одной руке корзинку, другой она привычно собрала подол платья.

— Даю пару дней. Надеюсь, за это время легендарный Синий Ворон придумает не один план разоблачения местного мошенника. Было бы до слез обидно ошибиться.

Молчание продолжалось. Ожидание вызвало бы неловкость, а потому мисс Каммингс сделала предписанный этикетом реверанс и пошла между камнями, оставив мистера Уорта наедине с собственными мыслями.

— Леди Джейн, — окликнул ее джентльмен, едва она оказалась на дорожке.

Джейн обернулась, ожидая вопроса по существу: когда прийти в коттедж или что-нибудь в этом роде.

— А вы действительно в пять лет бегали по площади голышом?

Яркий румянец не заставил себя ждать. Судя по всему, Берн принял смущение за положительный ответ. И улыбнулся.

Когда лето уже подходило к концу, а осень все решительнее заявляла свои права, мисс Каммингс не раз возвращалась мыслями к этому мгновению. Чудесная озорная улыбка Берна Уорта остановила однообразное вращение Земли, ветры изменили направление, и начался великий северный зной 1816 года.

Невиданная за последнее десятилетие, неслыханная с начала века жара накрыла север Англии и половину Шотландии. Для жителей Рестона климатический эксцесс означал следующее.

За одну ночь насекомые расплодились в невероятных количествах.

Стремительно вошли в моду легкие открытые платья.

В магазине миссис Хилл в течение трех дней закончились запасы всех видов хлопковых тканей.

Так же стремительно разошлись веера, вуали и ленты для шляпок: белоснежная кожа северных дам с трудом переносила вульгарные солнечные лучи.

Фермеры всерьез задумались, не остричь ли овец раньше срока, чтобы облегчить бедным животным существование.

Братья Уилтон увлеклись плаванием.

Последнее событие было знаменательно ворсе не потому, что юные джентльмены до сих пор не умели плавать. Нет, они чувствовали себя в воде свободно и уверенно, так как купались едва ли не с пеленок. Дело в том, что Майкл и Джошуа Уилтоны, девяти и семи лет от роду, уже успели снискать репутацию самых злостных хулиганов своего поколения. Они командовали пестрой ватагой детей (куда, кстати, входили несколько отпрысков семейства Катлер и одна из девочек Морган — единственная в банде особа женского пола), которые носились по деревне сломя голову и напропалую озоровали. Украденные яблоки, дыры в частоколе, разобранном на копья и мечи для игры в рыцарей, — таковы печальные следы их бурной деятельности. Уилтонов считали юными разбойниками, однако, принимая во внимание благородное происхождение братьев и бесконечное обаяние старшего, Майкла, их выходки прощали и терпели. Впрочем, после каждого нового хулиганства обоим доставалось по заслугам.

Так вот, в результате частых купаний мальчики стали непривычно чистыми.

— Майкл! Джошуа! — раздался из кухни голос экономки Минни. — Это вы стащили из кладовки кусок жареного мяса?

— Нет! — дружно отозвались сорванцы с берега реки.

Минни с подозрением посмотрела на хитрые физиономии, однако отсутствие веских доказательств не позволяло продолжить допрос. Укоризненно покачав головой, домоправительница скрылась.

— Слабо прыгнуть в воду? — поддразнил брата Майкл, едва Минни ушла.

— Ничего и не слабо.

Джошуа выплюнул травинку, которую жевал, и собрался нырять. Он был без ботинок и носков, лишь в рубашке и бриджах — в костюме, которому по нескольку раз в день приходилось намокать и высыхать.

— Нет! — остановил Майкл и высокомерно улыбнулся. — Отсюда-то любой дурак прыгнет. А ты попробуй вон оттуда.

Джошуа посмотрел в ту сторону, куда показывал брат, и увидел высокое дерево. Оно росло на берегу, а ветвистая крона простиралась почти до середины реки, где вода была глубокой, а течение быстрым. На веснушчатом лице отразился страх, однако мальчик поспешил прогнать слабость прежде, чем Майкл заметит и назовет малышом. Никакой он не малыш, да и не виноват совсем, что родился последним.

— С самого верха? — храбро уточнил Джошуа.

— Конечно, с последней развилки, — кивнул Майкл, привычным жестом убирая со лба волосы.

Джошуа, в свою очередь, мужественно кивнул и полез на дерево.

Майкл наблюдал, как брат добрался до той самой ветки, на которую он показывал, и начал продвигаться вперед, к тонкому концу. Под тяжестью семилетнего человека сук опасно прогнулся. Гордый собой, Джошуа торжествующе улыбнулся (надо заметить, что отсутствие двух передних зубов придавало улыбке особое очарование).

— Ну смотри: получилось!

Он опустил глаза и увидел, что в середине реки вода течет особенно бурно. Хорошо бы, если бы здесь было глубоко.

— Раз… — Джошуа отпустил руки, удерживаясь на ветке одними ногами. В животе неприятно забурчало: да, холодное мясо на пользу не пошло. — Два…