Лорна приезжает домой, на оштукатуренное ранчо в Южном Майами; едва ввалившись в гостиную, врубает оконный кондиционер и на несколько мгновений замирает под холодным воздушным потоком. Гостиная обставлена просто — багамская софа под бежевым гаитянским хлопковым покрывалом, журнальный столик со стеклянной столешницей, несколько парусиновых раскладных стульев бледно-лимонного цвета и хлопковый коврик на дощатом полу. По части живописи Лорна предпочитает замысловатый сюрреализм, и на стенах висят несколько полотен, купленных на художественных ярмарках в Кокосовой роще. Она спешит в спальню, где кондиционер работает непрерывно с мая по ноябрь, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, а оттуда в ванную, принять душ. Она старается не смотреть на черную плесень, проступающую на потолке и плитках. Раз в неделю здесь делает уборку иммигрантка из Гватемалы, но она эту плесень не трогает, и сама Лорна тоже.

Обнаженная, не считая желтого полотенца, она идет на кухню, готовит себе джин с тоником и соком, выдавленным из лимона, сорванного здесь же, на дворе, осушает одним махом половину и, переведя дух, возвращается в спальню за легкой хлопковой рубашкой и бермудами. После чего направляется в свой кабинет.

Лорна «свободный художник», и, хотя значительная часть ее работы осуществляется вне дома, кабинет представляет собой самое большое помещение в доме, образовавшееся в результате сноса стены между двумя маленькими спальнями и перегородки между второй спальней и тем, что местные уроженцы называют флоридской комнатой. Это своего рода закрытое патио с каменным полом, отделенное от заднего сада стеклянной ширмой, сквозь которую с ее места за письменным столом видны кусты кротона и желтые цветы. Она садится во вращающееся кресло и, наслаждаясь видом на сад и птичьими трелями, потягивает маленькими глоточками коктейль.

Напиток крепкий, а закусить нечем. Через несколько минут приходит ожидаемый кайф. Она расслабляется и чувствует легкое онемение лица. Лорна старательно следует популярным медицинским рекомендациям, а в настоящее время доктора советуют выпивать по коктейлю в день, что полезно для сердца. Вспомнив об этом, она отпивает еще, и к ней вместе со стуком кубиков льда о зубы приходит наконец чувство удовлетворения достигнутым, которое она тщетно пыталась пробудить с того момента, как покинула офис доктора Лопеса.

А что — Говарда она уела, с Лопесом договорилась, и теперь перед ней открывается возможность исследовать то, что, не исключено, будет описано как новый вид душевного недуга. Может быть, ей даже удастся пополнить стандартную систему тестов новой шкалой и сделать себе имя в области психологического тестирования.

Размышляя об этом, она обводит удовлетворенным взглядом свой кабинет. У нее большой березовый письменный стол, почти новый компьютер со всеми аксессуарами, дорогое офисное кресло с приспособлениями для удобства поясницы и уйма книг. Если не считать участка, отведенного под дипломы и квалификационные сертификаты, все пространство стены занято книжными полками. Одежду, которой у нее не так уж много, Лорна покупает на распродажах, отпуск берет редко и проводит на самых дешевых ближних островах, ездит на шестилетней давности машине, но уж в чем себе не отказывает, так это в книгах. У нее более четырех тысяч томов, и она прочитала их все, некоторые по два раза. На краю письменного стола высится неустойчивая стопка: это те книги, которые она еще не расставила по полкам. Как раз сейчас Лорна собирается встать и заняться этим делом, всегда доставляющим ей огромное удовольствие, но тут замечает мигающий огонек автоответчика. Она нажимает кнопку, и механический голос извещает ее о поступлении трех звонков.

Беззаботный голос Бетси Ньюхаус: «Детка, напоминаю тебе — в четыре тридцать спортзал. Будь там или оставайся клушей». Бип.

«Привет, это я. Приятно было с тобой повидаться. Позвони мне. Я тебе салатик куплю». Касдан, ублюдок. Бип.

Незнакомый, но приятный голос: «Доктор Уайз, это детектив Паз, полиция Майами. Я тот самый офицер, который арестовал Эммилу Дидерофф, и мне хотелось бы поговорить с вами о ней. Вы можете связаться со мной в любое время по моему сотовому телефону». Следует набор цифр.

Лорна берет телефон и начинает набирать этот номер, хотя бы только для того, чтобы удержаться и не позвонить немедленно чертову ублюдку, но останавливается и кладет трубку. Сперва ей нужно подумать об этом. Паз тот коп, о котором говорила Шерил, навязывая его в качестве ухажера. Ну да, он действительно арестовал Эммилу, так что с того? Что ему может потребоваться от психолога? Потом, как плавник акулы над темными водами ночного моря, на поверхность ее сознания выныривает мысль: идея насчет новой формы психического отклонения была хороша, чтобы убедить Микки Лопеса, неплохо срабатывала с ней самой, даже может, чем черт не шутит, оказаться верной, но на самом деле (и сейчас Лорна отчетливо это осознает) продолжить работу с Эммилу Дидерофф ее тянет совсем по другой причине. Теперь, со смешанным ощущением любопытства и тревоги, порождающей чувство странной пустоты в животе, она отчетливо понимает: у нее нет ни малейшего представления, в чем заключается истинная причина. Неожиданно Лорну охватывает страх, не имеющий отношения к делу: ей кажется, будто в доме находится кто-то посторонний. Она замирает, прислушивается. Кто-то дышит, тяжелый хриплый звук… или это кондиционер?

Ею овладевает паника: она покрывается потом, сердце бешено стучит. Ощущение чужого присутствия превращается в уверенность: кто-то здесь, в комнате, прямо за ее спиной. Ее сердце колотится так, будто вот-вот выскочит из груди. Она набирает воздуху и, собрав всю волю, разворачивается в кресле.

Никого.

Ей требуется почти час и две таблетки валиума, чтобы прийти в себя. Приступ паники, скорее всего, спровоцирован напряжением предыдущей встречи. Так, во всяком случае, она говорит себе, произнося эти слова вслух в пустом доме. Наконец ее руки перестают трястись, и она берет трубку телефона.

* * *

Джимми Паз почувствовал, как его сотовый телефон снова завибрировал на бедре, но проигнорировал его, позволив переадресовать звонок на голосовую почту. Он стоял в аудитории подготовительных курсов Майами-Дэйд в длинной очереди людей, каждый из которых держал в руках одну и ту же книгу, ожидая автографа от сидевшей за столом на сцене молодой женщины с блестящими рыже-золотыми кудряшками, резкими чертами лица, маленькими, но яркими умными глазами и широким, чувственным ртом. Несколько минут тому назад она закончила читать свои стихи.

Он подошел к столу и протянул ей тонкую книжку. Писательница подняла глаза, одарила его приятной улыбкой, какую успели получить четырнадцать человек перед ним, и спросила:

— Что вам написать?

— Что хотите.

Он забрал книгу и пробежался взглядом по титульному листу, на котором она сделала надпись: «Приходи сегодня вечером в комнату 923 на Гранд Бэй примерно в одиннадцать, и я оттрахаю твои мозги. С наилучшими пожеланиями. Уилла Шафтель».

— Ты это каждому пишешь? — поинтересовался он.

— Конечно, — сказала она. — Лучший способ сделать книгу бестселлером.