на скабрезные замечания в отношении женщин. Не отрываясь от питья и закусок, я лишь сказал, что просто обожаю всех наших девчонок. Тогда один из самых сдержанных молодых ребят, воспитанный в строгой офицерской традиции, спросил:

— Скажи, как ты можешь так ими восхищаться? Они ведь… Ну по крайней мере некоторые из них, скажем так… Ведут себя весьма неподобающе для женщины. Я даже не подавился тарталеткой с рыбным паштетом. Потому что ответ мне был чётко известен. Я лишь отпил вина и с улыбкой до ушей поведал:

— Знаешь, когда мне было лет двадцать, я ждал свою Единственную. Конечно же, она должна была быть непременно Самой-Самой — самая красивая, самая умная, самая честная и в целом самая замечательная. Всё это должно было быть именно так и никак иначе, потому что я был вооружён тем самым идеализированным лекалом, выкройка по которому и должна была отличить Мою Единственную ото всех прочих неединственных и многочисленных… И сказать по правде, это было очень напряжённое время моей жизни — ведь в каждой встреченной девчонке я с дотошным тщанием пытался выискать именно Её Единственную. И это было сколь напряжённо, столь и забавно. Ведь нет ничего нелепее, чем ко всем встречным людям прикладывать некий единый туманный трафарет с целью проверки их на соответствие. Это как принц с туфелькой для Золушки. Но почему я всё это делал? Потому что я ждал Свою Единственную. Когда же прошли годы знакомств с разными женщинами, встреч с ними и отношений разной глубины и длительности, я понял главное — хоть все они и разные, но в каждой есть своя прелесть. Все они, несмотря на свою порой кардинальную разницу, по-своему замечательны. Тогда я и понял, что они мне нравятся. ВСЕ. Все они живые чувствующие люди со своими увлечениями, со своими радостями и со своими "болевыми точками". Но все они замечательные, если сосредоточиться именно на их достоинствах. Тогда люди и превращаются для тебя в ценность.

Восточная мудрость гласит — поторопитесь восхищаться человеком, ибо упустите радость. Именно в этом вся суть. Я перестал ждать какую-то туманную "Единственную" и научился ценить каждую в её исключительной уникальности. Тогда я и обрёл своё немудрёное счастье)) Ну и заодно и вечно холостяцкий статус)) Отпустив этот моногамный канон, я обрёл счастье, вот в чём секрет. Нет большего счастья, чем научиться ценить то, что имеешь. Женщина не должна быть такой, как тебе хочется. Она не должна быть такой, какой тебя учит её воспринимать наша культура. Женщина вообще не должна быть какой-то. Она просто есть. И это надо принять как факт и это надо научиться ценить.

Сказав это, я продолжил пить с улыбкой во всё лицо. Хотя и сомневался, что до моего молодого друга высказанная мысль дошла даже в сколь-нибудь поверхностной мере.

Любой человек прекрасен, если не смотреть на него через встроенную в нашу моногамную культуру призму "обязательств", должествований: женщина непременно "должна" быть такой и такой, чтобы соответствовать критериям той самой "Единственной". Эта моногамная установка, как сломанный аппарат Илизарова, насквозь пронизывает наше сознание и мешает ему расти, фиксируя положение тысячелетней давности. Эта установка загоняет нас в такие узкие рамки бытия, что в итоге делает несчастными. Преодолев идеологически перегруженный моногамный канон пресловутой "Единственной", я автоматически отказался от инструментов оценки женщины с позиций каких-либо требований: они ничего не должны — ни мне, ни вообще. Они просто есть. А как ещё в юности показали многочисленные походы в кино, единственный способ сделать так, чтобы результат превзошёл ожидания — это не иметь никаких ожиданий))

Герой Стэтхема в "Неудержимых" заметил: "С женщинами легко ладит тот, кому ничего от них не надо". Именно. В том и секрет. Ничего не надо, кроме того, чтобы они просто были.

Вся моя последующая жизнь чётко демонстрировала верность осознанного некогда подхода. С каждым годом я только обрастал замечательными женщинами — добрыми, весёлыми, чувствующими. Живыми.

Они питали меня своей нежностью, чуткостью, заботой, и я отвечал им тем же. Конечно же, непременно находились сторонние люди, обвинявшие меня в неумении создавать туманные "серьёзные отношения")) Но, что забавно, при этом их собственные "серьёзные отношения", как правило, длились лишь год-два и почти непременно разваливались либо как минимум портились, а мои же, "несерьёзные", растягивались на три-пять и более лет))))) В итоге и случилось так, что хороших, близких друзей у меня стало куда больше среди женской половины, чем среди мужской. Нежные, чувствующие, эмоционально поддерживающие женщины почти полностью заменили мне сдержанных, вечно нераскрывающихся друзей мужского пола.

Я влюбился в женщин всей своей душой, и ни на минуту у меня не возникало мысли отказаться от этого благоденствия.

Когда мне было уже чуть за тридцать, довелось возобновить общение с давними институтскими друзьями, с которыми когда-то были очень близки. Мы вместе прогуливали "пары" и даже экзамены, пили текилу и гудели под шумы дискотек. Годы спустя я по-прежнему оставался Счастливым холостяком, а они уже были глубоко женаты. Тогда и обнажилась вся бездна между нами. Поначалу радостное от воссоединения общение медленно, но верно склонялось в русло принижения моих значимых связей с женщинами. Стоило мне поведать, как замечательно провёл время в единении с одной из близких подруг, так в ответ обязательно возникали комментарии уничижительного характера. С досадной регулярностью мои отношения с самыми значимыми для меня женщинами облекались в низкие, непристойные термины, которых я чурался даже в свою бытность прыщавым школьником. Мои некогда вменяемые, хорошо воспитанные друзья называли моих нынешних подруг "шлюшками" и "шкурами"… Лишь на том основании, что они встречались со мной, зная, что я убеждённый холостяк… Этакая древневековая логика, по которой женщина должна только хотеть быть женой, а всё за рамками этого — грязь и порок.

Тот факт, что моими отношениями с подругами движет не какая-то сексуальная потребность, а самая что ни на есть тёплая дружеская связь, натыкался на глухую стену непонимания моих старых моногамных друзей))) Я объяснял неоднократно, что секса у меня не было даже с третью всех девчонок, с кем регулярно встречаюсь, что он даже далеко не стоит во главе наших отношений, но этот факт в понимание моих загнанных в узкие рамки моногамии бывших друзей никак не укладывался — а потому они продолжали твердить о том, что мои близкие подруги ценят меня исключительно за мои "постельные" таланты)) Это было так смешно и убого, что одновременно меня ввергало в грусть и веселило. Бывшие друзья не понимали, что мои отношения с женщинами мне