он наконец. — Не вижу повода, из-за которого он мог бы лишить себя жизни. Если говорить серьезно, то я все-таки знаю людей, а с ним я разговаривал как-никак совсем незадолго до смерти. Он совершенно не производил впечатления человека, который хочет покончить счеты с жизнью… Нет, это невозможно…

— Но при этом вы не видите никого, кто мог бы и хотел его убить?

— Нет. А собственно говоря, если быть честным, то вижу. Каждый из нас имел для этого свой повод. Но, в конце концов, люди не убивают себя по глупости… Нет, не знаю… Единственный человек, который действительно хотел его смерти и у кого был мотив для убийства, — это, пожалуй, я.

— Без сомнения, у вас были и повод, и возможность, — спокойно согласился Алекс. — Но я не совсем уверен, что только у вас. Со своей стороны, мы можем предположить, что если ваш брат не хотел лишать себя жизни, то по крайней мере два человека хотели его убить. Но, впрочем, может, я и ошибаюсь… Может, все было иначе. Признаюсь вам, что есть у меня некая теория, которая пока что опирается на абстрактные рассуждения. Мы даже бегло не допросили еще всех в этом доме. Это вы разводите здесь такие красивые георгины?

Вопрос захватил Бедфорда врасплох, но он тотчас овладел собой.

— Да, а нравятся они вам?

— Очень. Они удивили меня тем, что цветут в такую раннюю пору. Как это вы достигаете того, что они расцветают сейчас?

— Ох, немного изобретательности и много времени, которое некуда девать… Вот и все. С растениями можно проделывать чудеса, если есть время и желание…

— Кажется, георгины происходят из Мексики, правда?

— Все сорта георгинов происходят из Мексики.

— Именно. Кажется, только они и еще один какой-то сорт красной розы обладают очень специфичным натуральным красителем, который когда-то употреблялся для окраски шерсти и шелка. Как же он называется? Вы не помните?

— Признаюсь, что меня больше интересует их цвет и форма, чем химические свойства.

— Да, конечно… — Джо кивнул. Краем глаза заметил удивленный взгляд Паркера. — Благодарю вас. — Он встал. Сирил Бедфорд поднялся тоже. — Прошу вас, будьте добры вернуться к себе в комнату. В связи с тем, что идет следствие, мы вынуждены еще какое-то время настаивать на том, чтобы все оставались на втором этаже до момента, пока мы не отменим это распоряжение. Мне очень жаль, но полицейские в холле и в саду имеют приказ не выпускать никого без нашего разрешения, а поскольку дом тщательно охраняется, я напоминаю об этом только для того, чтобы не подвергать никого из вас ненужным осложнениям.

Бедфорд молча и вежливо кивнул ему головой. Молча подошел к двери, открыл ее и тихо закрыл за собой.

Как только он ушел, Паркер встрепенулся:

— Что это за абсурд? Ты обращаешься со всеми этими людьми так, будто рассчитываешь на то, что убийца придет сам, во всем признается и будет еще нам благодарен за то, что мы отправим его на виселицу! И что это за бредни с георгинами?

— Ответ на первый вопрос звучит так, — Джо поднял вверх палец: — Да, верю, что убийца сам в скором времени как-нибудь найдется. Следов уже столько, что не хватает только последнего звена всей цепи… Ответ на второй вопрос, — он поднял вверх второй палец: — Я вспомнил наконец, как называется тот краситель. Он содержится только в красных розах и красных георгинах.

— Как?

— Цианиновый. — Джо покачал головой. — И подумать только, что при моем абсолютном невежестве в химии именно это я знал!

Глава десятая

Отпечатки пальцев на витрине и на фотографии принадлежат…

— У нас остались только обе дамы Бедфорд, если не ошибаюсь… С которой начнем?

Но судьба выручила Паркера и послала ответ на этот вопрос.

— Звонят из Центрального управления, шеф, — сказал сержант Джонс, неизвестно в который раз за это утро просовывая голову в дверную щель.

Паркер встал и быстро вышел из столовой. Алекс, подперев голову руками, какое-то время сидел неподвижно. Насмешливая, несколько безразличная улыбка исчезла с его лица, оно было теперь сосредоточенным и серьезным…

— Так… — сказал он вполголоса. — Скорее всего, это будет так… Или так… Ту головку из рамки могла бы вырезать горничная, но она не сделала этого, потому что… ну, так… Юдита Бедфорд, конечно. Интересно, как она выглядит? Из того, что говорила Агнес, вырисовывается образ несчастной женщины со множеством комплексов. Любит она его, что ли?.. Ну, так… И сколько же здесь любви, под этой пуританской, скромной крышей!.. Да, Юдита Бедфорд.

Дверь открылась, вошел Паркер, с грохотом захлопнул ее и быстро подошел к столу. Он положил руку на плечо своего друга, который, посмотрев на него, откинулся назад и оперся о подлокотники кресла.

— Ты знаешь, чьи отпечатки нашли на раме витрины и даже на вырезанной ножничками головке? Ну, скажи ты, соня, ты всегда твердишь, что весь научный полицейский аппарат служит только для того, чтобы задуривать мозги тем, кто ведет следствие, и мешает обнаружить убийцу! Я дам тебе настоящий, английский, звенящий шиллинг, если ты мне скажешь! Но не скажешь, потому что ты ведь не можешь этого знать!

— Ох… — Алекс вздохнул. — Фома ты неверующий. Никогда я не сумею понять, откуда у такого, все-таки приличного и сообразительного в личной жизни человека, которого я знаю уже столько, лет сложилось такое презрение к мозгу и его сложной работе. Как только ты выступаешь в роли полицейского, ты начинаешь вести себя как читатель детективных романов. «Отпечаток пальца препроводил убийцу на виселицу! Благодаря помощи знаменитой лаборатории и современным научным методам оказалось возможным в короткое время схватить опасного преступника…» Это известные заголовки статей в бульварной прессе. Но чтобы ты, мой приятель… ты, сам Бенджамен Паркер, заместитель начальника Криминального следственного отдела Королевской муниципальной полиции, которую также называют Скотленд-Ярдом, допускал, что я не знаю, кто оставил эти отпечатки?.. Бен, дорогой мой, тебе я могу доверительно это сказать…

— Ну, скажи. — Паркер недоверчиво посмотрел на него. — Конечно, может тебе и удастся отгадать. У тебя один шанс из пяти, потому что столько подозреваемых в этом доме.

— Нет, дорогой. Я знаю, что эти отпечатки оставила Юдита Бедфорд.

Паркер открыл рот, потом закрыл его, а потом открыл снова. Вынул из кармана серебряную монету и подал ее Алексу.

— Так, — сказал он тихо. — Значит, ты знал, кто убил Бедфорда, и ничего мне не сказал?

— Не понимаю. — Джо поднял брови. — Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, надеюсь, что эта особа не сумеет отпереться,