– Бездна, с кем же тогда? – удивился Тамас.

– Со своими. Генерал Кеть ушла из лагеря со своими бригадами, и теперь Хиланска напал на нее.

– За мной! – проревел Тамас, пришпорив коня, и тот рванулся вперед.

Холодный ветер бил в лицо Тамасу, но пот все равно лил с него градом. Что случилось? Как могла произойти такая страшная беда? Когда он найдет Кеть, то задушит ее же собственными шнурками.

Они мчались по дороге уже не одну милю, и с каждого следующего холма Тамас все отчетливей видел войска, выстроившиеся к югу. Сердце гулко билось в груди, но фельдмаршал лишь плотно прижимался к шее скакуна, понуждая его скакать еще быстрее.

Они поравнялись с задними рядами адроанской пехоты. Солдаты испуганно отпрыгивали с дороги бешено летящих всадников. Тамас отыскал штабную палатку на пригорке, что возвышался над артиллерийской батареей, и повернул к ней. На Тамаса то и дело бросали любопытные взгляды, но фельдмаршалу было не до них.

Он спрыгнул с коня, бросил поводья ошеломленному часовому и приподнял полог палатки:

– Хиланска! Будь я проклят, что здесь у вас творится?

Несколько десятков глаз уставились на него в немом изумлении.

– Так что здесь происходит? – повторил фельдмаршал.

Возник настоящий переполох. Офицеры вскочили, опрокидывая стулья, радостно крича и протягивая к нему руки. Все пытались говорить одновременно, и поднялся невообразимый гвалт.

– Тихо! – рявкнул телохранитель Тамаса.

– Спасибо, Олем. А теперь объясните мне наконец, в чем дело?

Тамас поискал глазами знакомые лица и был крайне огорчен тем, как мало их оказалось. Неужели армия потеряла так много офицеров, пока он отсутствовал?

– Мы начинаем сражение с генералом Кеть, предавшей нас, – заявил полковник, стоявший позади всех.

– Прекратить немедленно! – крикнул Тамас. – Олем… Нет, Влора. Подними над палаткой белый флаг. Я хочу, чтобы через час Кеть была здесь и сама мне все объяснила.

– Она не придет, – сказал тот же полковник. – Она не хочет говорить с нашими парламентерами.

– Со мной захочет. Мне показалось или над лагерем Кеть поднято знамя «Крыльев Адома»?

Женщина-генерал, которую Тамас помнил очень смутно, неуверенно кивнула.

– Тогда пусть придет и бригадир Абракс, или кто там у них сейчас за главного. Ступайте, капитан.

Влора четко отдала салют и пулей вылетела из палатки.

– Разверните нашу артиллерию на юг, – приказал Тамас. – Вся наша конница должна быть сосредоточена на восточном фланге – действительно вся. Разделите ее на три части и ждите моих распоряжений. Кезанцы готовятся к наступлению. Если они не начнут через час, значит я старый осел. Пусть наши войска по-прежнему стоят лицом к бригадам генерала Кеть, но объясните им, что они не должны вступать в бой со своими братьями-адроанцами. Если кезанцы думают, что мы собираемся драться друг с другом, то их ждет большое разочарование. Выполняйте!

Вся палатка мгновенно пришла в движение.

– Генерал Хиланска, не увиливайте от ответа, – продолжил Тамас. – Подойдите сюда и объясните, что у вас здесь творится.

Хиланска вышел из угла палатки, настороженно глядя на фельдмаршала:

– Да, сэр?

– Идемте со мной.

Тамас отбросил полог и подозвал охранника.

– Переставьте штабную палатку на сорок шагов выше по склону. Я хочу видеть, что происходит в долине.

Вместе с Хиланской он направился к выбранному наблюдательному пункту. Тамас ужасно устал от долгой езды и еле передвигал ноги, но пальцы его дрожали от возбуждения перед боем.

Взобравшись на вершину холма, фельдмаршал обернулся к Хиланске, но приготовленные слова застыли у него на языке.

– Вам плохо?

Пот ручьем тек по лицу Хилански и уже пропитал воротник. Генерал судорожно теребил пуговицы мундира. Четыре профоса поднялись на холм и остановились на почтительном отдалении.

– Со мной все в порядке, сэр, – ответил Хиланска, утирая пот со щеки. – О чем вы хотели спросить?

Тамас посмотрел на кезанскую армию. По меньшей мере двести шестьдесят тысяч пехоты и около двадцати тысяч кавалерии. Это было величественное зрелище, но он не поддался эмоциям. Ему предстояла тяжелая работа.

– Поместите ваши лучшие орудийные расчеты здесь и вот здесь, – показал рукой фельдмаршал. – Пусть они обрушат все, что у них есть… Хиланска, вы меня слушаете, я… – Тамас почувствовал тупую боль в боку и нахмурился. – Я говорю, что они…

Кто-то толкнул его в спину, затем послышался крик. Фельдмаршал обернулся, готовый разразиться проклятиями.

Это кричал Олем. Он стоял с обнаженной шпагой, не подпуская к Тамасу четверых профосов, пришедших вместе с ним на холм. За спиной у профосов фельдмаршал увидел Хиланску с кинжалом в руке.

– Кровавая бездна, что здесь происходит? – спросил Тамас.

Он машинально потянулся к рукоятке пистолета, но пальцы соскользнули с нее. Тамас поднес руку к глазам и зажмурился от внезапного головокружения. Кончики пальцев покраснели от крови.

Он был ранен.

Кровавая бездна, его ранил Хиланска.

Однорукий генерал развернулся и побежал прочь с холма.

Тамас, без мундира, в окровавленной сорочке, сидел на траве и пытался осознать произошедшее.

Кто-то из врачей поддерживал его под локти, а другой тем временем разрезал сорочку, чтобы осмотреть колотую рану под ребрами. В десяти шагах от Тамаса пронесли тела двух профосов. Другой врач склонился над Олемом, которому рассекли лоб.

Хиланска – предатель, в этом уже не было сомнений. Но как далеко зашло дело? Когда началось? Виновен ли Хиланска в падении Будвила и в том, что Тамас попал в ловушку? И не он ли стоит за этим расколом, грозившим погубить всю армию?

– Олем! – позвал фельдмаршал.

Он должен выяснить подробности. И самый главный вопрос: есть ли у Хилански сообщники?

Олем появился через мгновение со свежей повязкой на голове.

– Да, сэр?

Телохранитель сдерживал четверых профосов до тех пор, пока не подоспела помощь.

– Ты прекрасно фехтовал, Олем. Кто-нибудь из них выжил?

– Спасибо, сэр. Выжили двое, но оба к утру умрут. Ребята очень неласково с ними обошлись, когда увидели, что вас ранили.

– Это их ничуть не оправдывает. Пойди разузнай, что им известно.

– Разве я не должен догнать Хиланску, сэр?

Тамас задумался.

– Я не знаю, кому здесь можно доверять, – тихо произнес он. – Найди своих штуцерников и пошли два взвода за Хиланской. А сам оставайся со мной.