– Так ты хочешь взамен поддержку в будущих военных компаниях? И все? – спросил монах.

– Да, я хочу поддержку в войнах. Но, кроме этого, я хочу гарантий соблюдения наших договоренностей. В противном случае, как вы сами прекрасно понимаете, я со спокойной душой могу отдать все эти книги иезуитам, которые в отличие от вас и некоторых ваших братьев-бернардинцев не питают слабости к магии и демонологии. – Мнишек повернулся спиной к Корвусу и, якобы заинтересовавшись одной из своих книг, подошел к стеллажу, – Иезуиты быстро найдут применение всем этим рукописям для разжигания каминов или просто, как обычно, сожгут их при большом скоплении народа. К слову, это будет хороший повод обвинить греческих и московских ортодоксов в духовном отступничестве.

От услышанного монаха даже затрясло. Мнишек видел в отражении стекла одной из полок, в которой хранились особо дорогие ему стихи и поэмы, как монах сначала побледнел, а потом его просто заколотило. Ему даже показалось, что он слышит, как у Корвуса застучали зубы.

– Кстати, эта Ксения, как говорят, очень хороша собой, – беспечным тоном сказал Мнишек. – Мои гонцы видели ее, и все как один описывают ее в самых изысканных выражениях. Не думаю, что о Марианне они такого же высокого мнения.

– И как же они описывают ее? – злобно и с иронией спросил Корвус.

Мнишек подошел к столу, достал из кармана один из ключей и открыл ящик. Достав оттуда сложенное письмо, он раскрыл его и начал читать.

– Прежде чем приступить к описанию духовных и умственных качеств Ксении Борисовны, многоуважаемый пан, хотел бы остановиться на ее внешнем описании. Ксения Борисовна является олицетворением русской красавицы. Она стройна, но не худа, имеет густые каштановые волосы и огненные карие глаза. А кожа ее, судя по рукам, поражает своим божественным белым матовым оттенком, будто бы сотканим из мельчайших пылинок благородного мрамора.

Мнишек рассмеялся.

– Может он и предвзят, но эта глупая попытка поэтически изложить все плюсы девицы, говорит об искренности вашего шпиона, – сказал Корвус.

– Вы как всегда правы, мой милый друг. Остальные достоинства Ксени столь же нетипичны для московских дворянок, сколь и для представительниц знатных и даже королевских особ Европы. Дело в том, что отец Ксении Борисовны, почивший в мире, государь, дал ей одно из лучших образований и воспитал ее в духе католического этикета. Дабы упрочить свое положение среди монарших семей, он задумал союз своей дочери с одним из европейских королей. Именно этим «Москва» и объясняет нежелание Годунова выдавать дочь замуж за русских бояр. Что вы на это скажете, святой отец? – Мнишек с интересом посмотрел на собеседника.

– Я слышал о ней пару лет назад. Через Самбор проезжал некий Жиль…. Жиль… Уже не помню. В общем, один француз, который как раз возвращался из Москвы. Я тогда ходил по городу, собирая пожертвования. Так вот, в одной из таверн мы с ним и встретились, – сказал Корвус. – Очень любезный и прекрасно эрудированный человек, я вам скажу. Так вот, он рассказал, что последние три года преподавал в Москве французский и английский языки дочери царя Бориса. Именно Ксении. И добавил, что помимо этих языков девица также прекрасно овладела польским, латынью, неплохо умеет ездить верхом, прелестно поет и танцует.

– Надо же, – огорчился Мнишек и, немного задумавшись, добавил. – Сам-то Годунов был не очень грамотным. Говорят, ни разу так и не заглянул в библиотеку Ивана.

– Это так. Но самое главное, он дал точно такое же блестящее образование и всем своим детям. Это, конечно же, не могло не вызвать недовольства со стороны русского духовенства. Но тогда царь, видимо, желая раззадорить церковников, отослал обучаться в Европу десяток боярских сыновей…

– Да-да! Я помню эту историю! Прекрасный был трюк! Представляю себе, как хохотал Борис, когда ему сообщили, что ни один из этих юношей не пожелал вернуться в Московию.

– Вот с такой соперницей придется иметь дело нашей Марианне, – иронично сказал Корвус.

Мнишек посерьезнел.

– Моей Марианне.

Он снова отошел к книжным рядам и долго стоял спиной к своему гостю, уставившись в корешки изданий.

Первым женихом царевны Ксении был сын шведского короля, принц Густав, которого изгнали из страны после восстания. Он принял приглашение Годунова и прибыл в Московию, где его приняли с королевскими почестями. Вскоре умный и приветливый принц стал любимцем Годунова. И через некоторое время царь сосватал за него руку Ксении и титул властителя Ливонии. За это Борис потребовал от Густава перейти в православную веру. Но тот отказался – и был выслан в Углич, где и скончался в самом расцвете сил. Через некоторое время Годунов попытался еще раз породниться с европейским королевским двором. На этот раз выбор пал на брата датского короля – принца Иоанна. Иоанн согласился принять православие, и торжественно въехал в Москву через три года после неудавшейся помолвки. Ходили слухи, что царевна наблюдала за ним во время первого обеда через слуховое окно и влюбилась с первого взгляда. Сразу после знакомства между ними вспыхнула настоящая любовь, но через месяц принц Иоанн заболел горячкой и умер.

Марианна слышала об этой истории. И сейчас, слушая из тайной комнаты разговор отца с монахом, она понимала, какая серьезная соперница неожиданно встала у нее на пути.

За несколько минут этого разговора она уже пережила первое потрясение и справилась с собой настолько, что сообразила вмешаться в разговор. Конечно, спрятавшись в тайной комнате, чтобы проследить, куда отец положит важную депешу из Москвы, о чем слуги тут же доложили Корвусу, она и представить себе не могла, какие неприятные открытия готовит ей разговор, которой предстояло выслушать. Сначала, пораженная до глубины души она выслушивала то, как сначала отец раскрыл тайну царевича, упрекнул монаха в требовании бежать с поля боя. А потом – известие о Ксении. Но, вспомнив старинную пословицу: «Предупрежден, значит – вооружен», она покинула закуток, вышла в коридор и направилась в кабинет отца.

Войдя туда, Марианна застала воеводу на том же месте. С тем же суровым и сосредоточенным лицом.

– Отец, – твердым голосом обратилась она.

– Да, моя милая, – тепло ответил Мнишек.

– У меня плохая новость.

Марианна стояла напряженная и бледная от переполнявших ее чувств.

– Что за новость? – расстроившись еще больше прежнего, спросил Мнишек.

– Мой жених ведет себя неподобающе царской особе, – отчеканила она. – И вы обязаны защитить мою честь!

Мнишек облегченно выдохнул, поняв, что речь идет о Ксении.

– Не беспокойся, доченька. Отец уже предупредил твоего суженого, что коронованные особы на то и коронованы, чтобы держать слово, – спокойно сказал он. – Не волнуйся. Скоро эта девка будет прозябать в каком-нибудь монастыре под Архангельском или Костромой.

– Я слышала, что она умна и изворотлива, – на глазах у Марианны появились слезы, но она держалась и не показывала виду.