В жизни встречается немало мрачных и раздражительных умов, которые радуются лишь тогда, когда находят зло там, где его нет. Но это «зло» мстительный партократ нашел в «сталинисте» и ударил жестоко по настоящему патриоту Отчизны.

В течение полувека Кравченко был практически вычеркнут из памяти людской.

Н.Г. Кравченко

Умер в одиночестве 13 апреля 1977 года. Похоронен генерал на одном из погостов в Калининграде.

Однако 12 декабря 2012 года Калининградская общественность не без помощи Совета ветеранов УФСБ РФ области провела митинг памяти на могиле забытого защитника Отечества и приняла соответствующую резолюцию.

Николай Григорьевич Кравченко родился 12 декабря 1912 года в селе Котовка Екатеринославской губернии (ныне это Днепропетровская область) в крестьянской семье. Его жизнь, как и у всякого молодого человека того времени, сложилась шаблонно – школа, техникум, армия.

После окончания семилетней школы поступил в Землеустроительный техникум в Днепропетровске, потом работал на Заводе им. Ворошилова. В октябре 1931 года был призван в армию. Проходил службу рядовым 1-го кавалерийского полка 1 – й кавалерийской дивизии красного казачества Киевского военного округа с октября 1931 по октябрь 1933 года.

На рослого, общительного, сильного, не имеющего вредных привычек, с приятной внешностью комсомольца обратили внимание органы госбезопасности. Оперативник, обслуживавший полк, пригласил Николая Кравченко на собеседование, где и решилась дальнейшая судьба рядового.

Вначале он ходил в помощниках оперуполномоченного Краснокутского райотдела ГПУ Харьковской области. Фактически был стажером. На одном протоколе допроса польского агента он поставил свою подпись, что в последующем ему аукнется. Немного поднаторев, он становится оперуполномоченным того же подразделения НКВД.

Руководство замечает его старания и выдвигает начальником Особого отдела НКВД Одесского гарнизона, где он и встретил начало войны. Красная армия тяжело воюет, отступая и отступая. Лубянка направляет его в самое пекло, сражающуюся под Старой Руссой и в Демянском котле 34-ю армию Северо-Западного фронта – заместителем начальника Особого отдела армии. Судьба продает дорого то, что она обещает дать. Там он получил первое ранение и в какой-то степени разочарование из-за практического разгрома армии.

Потом в 1943 году его перебрасывают на Брянский фронт в качестве помощника начальника Управления КР Смерш этого фронта. Николаю приходится мотаться по войскам армий и дивизий, помогая оперативному составу и собирая статистические данные для руководства военной контрразведки фронта, где он получает второе легкое ранение, которое переносит на ногах, без госпитализации.

Спустя годы Николай Григорьевич скажет: «Время было такое, что раны заживали на ходу, болезни отцеплялись, надо было спешить на Запад». Но опять жизнь при службе распорядилась по-своему, ведь никогда не известно, сколько судьбы в нас, а нас – в судьбе, и ему пришлось спешить на Восток.

Дело в том, что его вызвал начальник – генерал-майор Н.И. Железников, показал шифровку и сообщил, что его срочно вызывают в Москву на прием к начальнику ГУКР Смерш НКО СССР генерал-лейтенанту В.С. Абакумову.

– По какому поводу? – поинтересовался подполковник.

– Если бы я знал, сказал бы. Может, на выдвижение? Жалко терять мне тебя.

Как в воду смотрел Николай Иванович. Как оказалось, Николай Григорьевич поехал… за генеральским званием.

* * *

Добравшись до Москвы на военном самолете, вскоре он предстал перед «апостолом» Смерша генерал-лейтенантом В.С. Абакумовым. Постучавшись и открыв дверь кабинета ровно в 10:00, подчиненный отчеканил:

– Подполковник Кравченко по вашему приказанию прибыл.

Абакумов встал из-за стола. В крепком рукопожатии поздоровался с вошедшим офицером. И, предложив кожаное кресло за приставным столиком, сам отправился на деревянный стул с высокой спинкой. Пока шел к столу, он подумал: «Какой гренадер-красавец! Сталину понравится. Казак, да и только!»

– Как самочувствие, как здоровье, как воюете? – засыпал короткими вопросами хозяин кабинета подполковника.

Ответы ему понравились. Тогда он перешел к главной теме разговора:

– Я вас пригласил только для того, чтобы поручить одно сверхсекретное дело. Согласны ли вы выехать в заграничную командировку?

– Товарищ генерал, мы – ваши солдаты, – не без пафоса ответил Николай Григорьевич.

– Что же, ответ мне понравился…

Дальше Абакумов рассказал, что ему поручается по линии Смерша обеспечение охраны советской делегации, готовящейся для поездки на международную конференцию во главе со Сталиным в Тегеран.

– Туда убывает 131-й полк пограничной службы НКВД, который курирует сам Лаврентий Павлович. Перемещается он по железной дороге до Баку с приданными подразделениями. В его задачу будет входить физическая охрана и патрульная служба в иранской столице. Команда оперативников уже сформирована. По линии контрразведки НКВД туда вылетает генерал-лейтенант Петр Васильевич Федотов, вы направляетесь руководителем группы Смерша. Задача – обеспечить в первую очередь безопасность «Большой тройки» – Сталина, Рузвельта и Черчилля. С вами может встретиться перед поездкой и Верховный.

Есть непроверенные данные, что Сталин общался с Кравченко.

После этого начался этап «врастания в обстановку». Изучая личный состав полка, оперативники Смерша через командование убрали несколько десятков военнослужащих, скомпрометировавших себя недостойным поведением: пьянством, спекуляцией, дебошами и пр.

По прибытии в Тегеран Н.Г. Кравченко знал многое по оперативной обстановке в иранской столице. Большую помощь ему в этих вопросах оказал резидент советской внешней разведки Иван Иванович Агаянц.

Именно в это время были получены данные о том, что немецкая разведка готовит покушение на жизнь руководителей «Большой тройки». Гитлер поставил перед спецслужбами задачу – уничтожить Сталина, Рузвельта и Черчилля в Тегеране.

Советская и английская разведки отмечали большую активизацию немецкой агентуры в Иране. Причиной того была подготовка операции под кодовым названием «Длинный прыжок» с целью убийства «тройки».

Возглавить операцию руководитель РСХА Кальтенбруннер назначил диверсанта и террориста № 1 Отто Скорцени. Однако советские органы госбезопасности быстро раскрыли террористический заговор. Первое предупреждение было получено от разведчика партизанского отряда «Победители» на Ровенщине Николая Кузнецова, выдававшего себя за офицера вермахта – обер-лейтенанта Пауля Зиберта. Он получил информацию об операции от штурмбанфюрера СС Ханса Ульриха фон Ортеля, собиравшегося в ноябре 1943 года вылететь в Тегеран.

После этого органы госбезопасности СССР и Англии перехватили все контакты местной нацистской резидентуры с Берлином. Начались аресты немецкой агентуры.