Ее глаза казались огромными на бледном лице. Для Мэтта это была обычная велосипедная прогулка, и риск был частью ее. В большинстве случаев ничего не происходило. Они могли испачкаться в грязи, поставить несколько синяков, ничего особенного. История с Брайсом ничего не меняла в общей картине. Но для Кэлли это означало каждодневную опасность для жизни.

Мэтт не успел ничего сказать. Она опередила его:

– Не понимаю. Как вам это может нравиться? Как вы можете рисковать? А если бы он сломал себе шею?

Мэтт взвесил каждое слово, прежде чем ответить:

– Мы не безрассудны, Кэлли. Мы знали, что там скользко, знали, что можем упасть. Но обычно все заканчивается царапинами и ушибами, а не сломанными костями.

– Но и такое случается, – продолжала настаивать она.

Он посмотрел ей в глаза. Очень важно правильно все объяснить. Не приукрашивать, но сделать так, чтобы она не пугалась сверх меры.

– Да. Случается. Мы принимаем все меры предосторожности. Мы следим за тем, чтобы велосипеды были исправны. Надеваем шлемы. Сообщаем Марли, куда мы поехали. Но полностью риск устранить невозможно. И так во всем, Кэлли.

Она открыла рот, словно хотела возразить, потом закрыла и покачала головой:

– Надеюсь, с Брайсом все будет в порядке.

– Конечно… – Мэтт придвинулся ближе и приподнял пальцами подбородок женщины, увидел в ее глазах тревогу и понял, что она касается не только его друга. – С ним все будет хорошо. Когда Брайс поправится, он снова поедет туда.

Она отстранилась:

– Не сомневаюсь. Я только не понимаю, зачем.

– Я знаю, что вы не понимаете. Пойду приму душ.

Выходя из кухни, Мэтт ощущал спиной взгляд Кэлли.

Почему ее понимание и одобрение так важны для него? Он не был уверен, что хочет получить ответ на этот вопрос. Потому что боялся, что Кэлли начала слишком много значить для него.

Вечером, когда мальчишки улеглись, Кэлли присоединилась к Мэтту в гостиной. Обычно они проводили вместе около получаса, прежде чем она уходила на свой матрас, а Мэтт оставался в одиночестве. Сегодня она села на край дивана и сложила руки на коленях:

– Как Брайс?

– Нормально. Болит рука. Падать всегда больно. – Мэтт внимательно следил за ее реакцией.

– Я рада за него. – Кэлли помолчала. – Мэтт, почему вы демобилизовались? – Даже если бы она ударила его, то вряд ли удивила бы больше. – Джейсон всегда говорил, что вам подходит служба в армии. Тем не менее вы тут.

Он глубоко вздохнул. Инстинкт подсказывал ему, что лучше не отвечать. Но вопрос был законный. К тому же Кэлли смотрела на него, и во взгляде ее не было жалости. Мэтт потер лицо рукой.

– Мы там много чего повидали, – наконец сказал он. – Я не знаю, можно ли к этому привыкнуть, но учишься с этим жить. Отделять себя от работы. Ну, по крайней мере, я так делал. Но в конце…

Мэтт тяжело вздохнул. Он никогда не говорил об этом. Никогда. Но ей надо сказать.

– Оставалось где-то недель пять до конца моей командировки, что достаточно долго в таких местах. Мы подружились с детьми. Ну, с уличными мальчишками. У кого-то была семья, у кого-то нет. Один паренек, Фахран, не расставался с Альдо. Однажды Фахран шел мимо магазина, когда смертник привел в действие взрывное устройство.

Голос Мэтта дрогнул. В тот день погибло много людей. В основном женщины и дети, многие младше Фахрана.

Кэлли затаила дыхание, и Мэтт видел в ее глазах ужас. Но он продолжил рассказ:

– Я был поблизости, но не успел. Фахран умер, прежде чем я успел позвать помощь. Я не очень хорошо знал его, но на меня это сильно подействовало. Очень сильно. Не скажу, что я сломался, но выносить это больше не было сил. Все эти бессмысленные смерти… Я просил его быть осторожным. Он засмеялся, помахал рукой и ушел. – Мэтт невесело усмехнулся. – Я не в первый раз был в горячей точке. Не в первый раз видел подобное. Но это оказалось последней каплей.

– И тогда вы решили спасти Альдо, – заметила Кэлли.

Мэтт крутил в руках телевизионный пульт.

– Да. – Он пожал плечами. – Но это ничего не решило, никого не воскресило. Не спасло Фахрана.

– Не говорите так. Это не ерунда, – твердо проговорила она. Мэтт с удивлением взглянул на нее. – Вы делаете то, что в ваших силах, Мэтт. Посмотрите на Альдо. Ему теперь хорошо.

Пес ткнулся носом в ладонь Мэтта и посмотрел на него проникновенным взглядом, и Мэтту показалось, что его четвероногий друг понимает их разговор. Он ласково погладил пса:

– Ему хорошо. Он мой друг. И все же я хотел бы…

Кэлли придвинулась ближе и положила руку ему на колено:

– Я знаю, чего вы хотели. Но не надо винить себя. Это несправедливо.

Мэтт протянул руку и коснулся ее волос. Глаза ее светились, и ему хотелось утонуть в них.

– Я постараюсь.

Это все, что он успел сказать, прежде чем наклонился и поцеловал ее. Как только его губы коснулись губ Кэлли, Мэтт все понял.

Он пропал.

* * *

Кэлли непрерывно думала о Мэтте. Она искренне не понимала, как он может подвергать себя риску просто ради удовольствия. Да, это его работа, но одновременно и удовольствие. В результате в каждом походе он искушает судьбу. Брайс получил травму, и это только подтверждало ее выводы.

Конечно, это не Афганистан. После горячих точек, после всего пережитого такой риск, наверное, кажется Мэтту детской забавой. Она переживала за него, за потерю, которая сломила его. Она знала, что смертей и разрушений, которые он видел, хватит на несколько жизней.

По сравнению с этим сплав по горным рекам и поездка на горном велосипеде ничего не значат. Неудивительно, что он не понимает ее. Они оказались в тупике, и Кэлли не знала, как выбраться из него.

Она отдавала себе отчет в том, что Мэтт очень нравится ей. Не было смысла обманывать себя, раз уж она целовалась с ним три раза, включая вчерашний короткий и сладкий поцелуй.

Кэлли сидела в спальне своего дома. Независимо от того, как сложится история с Мэттом, настала пора снять кольца. Она решила сделать это здесь, потому что ей необходимо было остаться одной. Кэлли боялась этой минуты, но знала, что время пришло. Вздохнув, она сняла кольца и повертела их в струящемся сквозь окно солнечном свете. Они были символом большой любви, радости и надежды, потери и боли. Но, понимая, что начинает влюбляться в Мэтта, Кэлли не могла больше носить кольца. Нельзя прятаться за памятью о Джейсоне только потому, что она боится будущего.

Джейсон всегда шел навстречу своим желаниям, включая ее.

Бриллиант заиграл на свету, и Кэлли грустно улыбнулась, вспомнив, как она была взволнована, когда Джейсон сделал ей предложение. И она ни на что не променяла бы годы, проведенные с ним. Даже зная, что все закончится его гибелью, она без оглядки снова связала бы свою жизнь с Джейсоном. Он с самого начала предупреждал ее, что у него опасная работа.