Шарп пропустил комплимент мимо ушей.

— Еще один вопрос, сэр. Вы упомянули, что я был вором. Какое это имеет отношение к делу?

Генри Уэлсли вздохнул и отвел глаза.

— Если лорду Памфри не удастся договориться, я… я надеялся, что письма можно будет украсть.

— Вы знаете, где они, сэр?

— Полагаю, там же, где печатают газету.

Если ответ и не удовлетворил Шарпа, уточнять он не стал.

— Сколько всего писем, сэр?

— У них пятнадцать.

— Еще есть?

— Я написал больше, но украдены только пятнадцать.

— Значит, остальные у девушки?

— Уверен, у нее их нет,— сдержанно ответил Уэлсли.— Скорее всего, уцелело только пятнадцать.

Посол что-то недоговаривал, но Шарп решил, что больше он ничего не скажет.

— Кража, сэр, ремесло умелых. Шантаж — занятие мерзкое. Мне понадобятся люди. Мы имеем дело с убийцами, и мне нужны те, кто умеет убивает.

— Людей я вам предложить не могу. Пламмер погиб…

— Здесь со мной пять стрелков, сэр. Они справятся. Но их нужно провести в город. Им нужна гражданская одежда. И еще нужно, чтобы вы написали лорду Веллингтону, что мы здесь занимаемся делом. Это, сэр, самое главное.

— Договорились,— облегченно вздохнул посол.

— И мне надо поговорить с леди, сэр. Бессмысленно красть одни письма, если есть другие.

— К сожалению, я не знаю, где она. Если бы знал, конечно, сказал бы. Похоже, она спряталась.

— Я хочу знать ее имя, сэр.

— Катерина,— грустно сказал посол.— Катерина Бласкес.— Он потер лицо.— Я чувствую себя ужасно глупо.

— Мы все совершаем глупости из-за женщин, сэр. Иначе какая же это была бы жизнь.

Уэлсли печально улыбнулся.

— Но если переговоры пройдут успешно, все будет кончено. Второй урок не потребуется.

— А если у него не получится, тогда мне придется украсть письма?

— Надеюсь, до этого не дойдет.— Посол поднялся и швырнул сигару в окно, где она упала на лужайку, выбросив фонтан искр.— Мне пора переодеваться. Полное парадное облачение. Сабля и все такое. И еще одно…

— Да, сэр? — Посла следовало называть «его превосходительством», но Шарп все время об этом забывал, а Уэлсли, похоже, не возражал.

— Мы находимся в этом городе только с разрешения испанцев. Так и должно быть. Поэтому, Шарп, что бы вы ни делали, будьте осторожны. И пожалуйста, не говорите об этом никому, кроме лорда Памфри. Он один в курсе всех дел.— Посол лукавил. Был еще один человек, который все знал и мог бы помочь, но Генри Уэлсли сомневался, что у него что-то получится. А раз так, то приходилось полагаться на этого жутковатого вида мошенника.

— Я никому не скажу, сэр.

— Тогда… спокойной ночи, Шарп.

— Спокойной ночи, сэр.

В холле его поджидал Памфри. От лорда попахивало фиалками.

— Ну что, Ричард?

— Похоже, я получил работу.

— Я так рад. Поболтаем? — Памфри повел его по освещенному свечами коридору.— Их действительно было пятеро? Ну же, скажите! Пятеро?

— Семеро,— ответил Шарп, хотя и сам уже не помнил. Впрочем, какая разница. Он был вором, убийцей, солдатом, а вот теперь ему предстояло разобраться с шантажистом.

Глава четвертая

Шарпу предоставили комнатушку на чердаке посольства. Плоская крыша временами сильно протекала из-за того, что не хватало огромного куска штукатурки. Остальную часть потолка покрывали опасные трещины. На столике стоял кувшин с водой, под кроватью — ночной горшок. Лорд Памфри принес извинения за предоставленное жилье.

— Жилье здесь, в Кадисе, арендовал консул. Всего шесть домов. Я занимаю один из них, но, думаю, вы хотели бы остаться в посольстве?

— Да,— ответил поспешно Шарп.

— Я так и думал. Тогда встретимся завтра в пять вечера.

— И мне нужна цивильная одежда,— напомнил Шарп его светлости.

Отправляясь спать, он обнаружил подготовленные для него пару штанов, рубашку и плащ. Похоже, одежда принадлежала несчастному Пламмеру. Была она грязная, слишком большая, неудобная и немного сырая, как будто после стирки ее ни разу не сушили.

Из посольства Шарп вышел в шесть утра — как раз ударили церковные колокола, и поднимающийся ветер разносил суматошный звон. Саблю и винтовку стрелок оставил дома — чтобы не привлекать к себе внимания, но прихватил из посольства пистолет.

— Он вам не понадобится,— заметил накануне лорд Памфри.

— Не люблю ходить без оружия,— возразил Шарп.

— Что ж, вам лучше знать,— сказал Памфри,— но только, ради бога, не пугайте аборигенов. Они и без того нам не доверяют.

— Я только осмотрюсь,— ответил Шарп.

Больше ему делать было нечего. Лорд Памфри ждал сообщения от шантажистов. Кто они, эти шантажисты — никто не знал, но появление письма в газете указывало на политические интриги некоей партии, решившейся на отчаянные меры, дабы разрушить союз с Британией.

— Если ваши переговоры ни к чему не приведут,— сказал Шарп,— тогда мы начнем с газеты.

— Мои переговоры всегда заканчиваются успешно,— заявил высокомерно лорд Памфри.

— Я все-таки посмотрю на эту газету,— остался при своем Шарп, а потому и выбрался в город рано утром. И, несмотря на то что ему были даны самые подробные инструкции, быстро заблудился. Кадис представлял собой лабиринт узких темных улочек и высоких зданий. Здесь нельзя было взять карету, потому что лишь несколько улиц были достаточно широки, поэтому богатые горожане пользовались паланкином или прогуливались пешком.

Солнце еще не встало, и город спал. Немногие бодрствовавшие, по всей видимости, еще и не ложились, кое-где слуги подметали дворы или носили дрова. У ног потерлась кошка, и Шарп наклонился погладить ее, а затем направился по булыжной аллее, в конце которой возле церкви обнаружил то, что хотел. На ступеньках спал нищий. Он разбудил его и дал гинею вместе с плащом и шляпой Пламмера, взамен которых получил плащ и широкополую шляпу нищего, протертые до дыр, засаленные и грязные.

Держа курс на рассвет, Шарп оказался на крепостном валу. Его внешняя стена уходила круто вниз, к портовым причалам, но стрелковые позиции находились практически на одном уровне с городскими улицами. Он прошел мимо притаившихся у амбразур мрачных орудий. Над водой мелькнула вспышка света — на полуострове Трокадеро французы разместили свои новые чудовищные мортиры. На стене несла караул рота испанских солдат, но по меньшей мере половина из них храпели. По краю вала бегали собаки в поисках еды.