— Ее будет использовать твой меч. Кстати, еще прими во внимание, — девушка помедлила. — Теперь тот, кто их послал, будет знать, что ты — обладатель этого меча.

— Так стоило все-таки остаться и постараться убить?

— Нет. Тогда, скорей всего, появился бы их хозяин. Он и так бы скоро появился, почувствовав, что вся сила, которую он отдал своим слугам, потихоньку ушла на сторону. А с их хозяином, — ее передернуло больше, чем при виде меча лорда Мейдаля, — лучше тебе не встречаться. Дик обернулся в седле:

— Так ты его знаешь?

— Нет, слава богам, не знаю. И тебе не советую знать.

— Опять боги, — развеселился молодой воин, чувствуя, что на тему "хозяина" со спутницей лучше не говорить. — Ты тоже язычница?

Серпиана ответила непонимающим взглядом.

— Что такое язычница?

— Язычник — человек, поклоняющийся многим богам.

— Я им не поклоняюсь. Я просто призвала их в свидетели.

— Бог — один.

— Кто тебе сказал эту чушь?

— Никакая не чушь, — под напором Дик слегка растерялся. — Бог — один.

— Я за свою жизнь лично общалась с тремя! Конечно, там, у себя на родине.

Он попытался сдержать смешок. Девушка смотрела на него задумчиво.

— С другой стороны, — рассуждала она вслух, — это было в другом мире. В вашем может быть и один. Как его зовут?

— Э-э… У него много имен, но употреблять их не рекомендуется.

— Тогда как же обращаться? Просто Бог?

— Просто Бог.

— Странные у вашего Бога вкусы. Ну, впрочем, к ему угодно. У всех свои пристрастия.

— Не у "нашего" или у "вашего"! Бог — один! Во всех мирах.

Девушка покачала головой и покрутила пальцем у виска.

— Представляешь, сколько бы у него было работы, заботься он о каждом из двадцати, скажем, миров? А если о сорока? Или о ста? Ему некогда было бы на молитвы отвечать.

— Бог всемогущ!

— Сомнительно.

Столкнувшись с такими глубоко укорененными противоречиями, они сочли за лучшее замолчать. Дик ехал и размышлял, как сильно язычество, как глубоки заблуждения людей в других мирах и как хорошо, что пока Церковь еще не научилась перемещаться силой молитвы между мирами, иначе стали бы засылать миссионеров. Впрочем, дай им возможность с помощью магии сделать то же самое — сделают, найдут оправдание. Серпиана ехала рядом и думала о том, какие глупые представления у местных о божественной сфере и какие же они все ленивые, если завели себе всемогущего Бога и на него уповают.

Из города они выбрались легко и повернули на запад, подгоняя лошадей, благо дорога была ровная, хорошо убитая и колесами, и копытами, — как раз стояла сухая погода. Дик скакал в сторону Уэльса, надеясь, что для преследователей это направление движения будет не слишком очевидным. А еще ему очень хотелось спать — возбуждение схлынуло, осталась только усталость после турнирного дня да еще сожаление, что не приведется поучаствовать во втором общем бою, где Дик надеялся отличиться. Молодой воин стал вспоминать, нет ли поблизости какого-нибудь приличного трактира. Хотя, наверное, все комнаты неизбежно окажутся занятыми, а спать в общей комнате… Опять.

— Может, — неуверенно предложил он, — заночуем в лесу?

— В лесу мне, пожалуй, даже приятней, чем в этих человеческих муравейниках, — невозмутимо ответила Серпиана. — Так что решай сам.

— Давай в лесу.

До леса они добрались, когда уже рассветало. Селение — одно из тех, что лепилось к стенам города, соблюдая, конечно, необходимую дистанцию, — осталось позади, и начиналось редколесье, вполне пригодное для королевской охоты. Дик привязал коней к дереву, разложил вещи и постелил свой плащ на хвою и мох.

— Иди сюда, — позвал он Серпиану.

Она прижалась к его руке, и он понял, что девушка уже здесь. Как она приблизилась, он не заметил, но, должно быть, это было одним из умений змеи. Прошло совсем немного времени, как Дик впервые увидел ее в обличье пресмыкающегося, и вот уже его совершенно перестало это беспокоить.

Он обнял ее, не чувствуя никакого сопротивления, и стал гладить. К его удивлению, тонкая ткань платья, которое он купил ей, стала казаться очень толстой, и, нашарив шнуровку, он потянул за один из кончиков. Серпиана не пыталась ему помешать, воодушевленный, он принялся за дело активнее и не так скрытно. Принципы одевания мужчин и женщин были совершенно различны, довольно сложны, но за свою жизнь Дик распустил столько шнуровок и расшнуровал столько самых тугих корсетов, что теперь не терялся. Конечно, проще всего было бы задрать девушке юбку, но Дику хотелось большего. Он уверенно распустил пояс.

Серпиана пахла лесом и легшей на рассвете росой. Кожа ее была так шелковиста на ощупь, что единственное прикосновение было бы просто приятно, если б не будоражило так. Дик целовал плечи и грудь Серпианы, поражаясь, насколько эта девушка-змея внешне похожа на самых обычных женщин, так же податливо изгибается под его ладонью, так же стонет и так же остро впивается коготками в его спину и плечи, когда в ней самой нарастает возбуждение. Он стиснул ее в своих руках так сильно, как только хотел, но, в отличие от других женщин, которые у него были, ей это только пришлось по вкусу. Когда молодой воин отпустил Серпиану, она сама приникла к нему, и ее тонкие гибкие пальчики принялись разгуливать по его телу, утолившему первый голод и теперь расположенному к более-менее продолжительной игре.

Дик попытался вмешаться, но ласково, хоть и настойчиво девушка уложила его обратно. Ничто не казалось для нее неестественным — руками, губами, роскошными черными волосами, всем телом она охотно ласкала его, а Дик, прикрыв глаза, задыхался от удовольствия. Потом он не выдержал, опрокинул Серпиану на спину и набросился на нее, на этот раз довольно грубо. Но, казалось, грубость так же нравится ей, как и нежность: девушка извивалась, даже вроде пыталась вырваться, вынуждая партнера прижать ее покрепче. Никогда прежде молодой Ричард не встречал такого поразительного сочетания покорности и опытности вместе с готовностью доставить наслаждение мужчине.

Выдохшись, он лег рядом с ней и долго лежал, остывая и гладя ее грудь, маленькую и ладную. Серпиана устало потянула на себя платье.

— Прохладно. Я хочу спать, но не люблю делать это в холоде.

— Одевайся быстрее, не мерзни.

— Могу, конечно, в змеином облике спать, но, думаю, тебе это будет неприятно. — Она ласково улыбнулась, затягивая шнуровку, и уснула, закутавшись в плащ.

Он же еще какое-то время не спал, глядя, как светлеет небо там, где его было видно меж листьев, и думал, что, кажется, слишком сильно устал, чтоб заснуть в одно мгновение.

А может, просто слишком много впечатлений?

Трактир Дик выбрал по самому простому принципу — первый же появившийся на пути. Кроме того, он был двухэтажный, значит, если не поскупишься, получишь отдельную комнату, а по двору ходили куры, обещая сытный ужин при тех же условиях, то есть при наличии средств. Но зачем Дику было экономить серебро теперь, когда он выбрался из города, где в преддверии праздников все стало в три раза дороже, чем обычно? Молодой воин, сперва думавший истратить свои сбережения на что-нибудь подобающее новоиспеченному рыцарю, решил погодить. Рыцарскую перевязь ему выдали из королевских запасников, шпоры выдавать не стали, но у Дика были простенькие, и он остался вполне доволен. Можно было, конечно, купить чего-нибудь Серпиане. Например, ткани на красивое платье. "Интересно, — подумал молодой Ричард. — Она умеет шить?"