— Антон, — запыхтела Милана, пытаясь вырвать руку. — Подожди, нас же еще не поселили!

— Да брось, ты же не собираешься жить в этой дыре? — раздраженно спросил он, останавливаясь. Оглядев обшарпанные стены внутри здания, расшатанные перила и многочисленных проживающих разных рас, цвета кожи и национальности, вовсе скривился.

— Серьезно, давая просто отметимся и уедем, — передернул Канарейкин плечами, на всякий случай покосившись на сумку, потом на людей вокруг. Никому пока до них не было дела.

— Куда? — вскинула брови Боряшникова, оглядываясь на Радова. Она ждала, что он подойдет, но рыжий засранец только показал ей большой палец и принялся что-то обсуждать в Лавгриджем, давая им возможность поговорить.

— В гостиницу, пятизвездочную. Или какая тут самая приличная? Где нормальный душ, отдельный номер, приличная еда и бесперебойный интернет. Радова можно оставить, ему приключеньки по душе, — кивнул на Влада Татошка и махнул рукой. — Блин, серьезно, мы же не будем тут жить.

— Будем, — твердо отозвалась Боярышникова, на секунду опуская взгляд, затем вновь решительно взглянув на него. — Антон, это не туристическая поездка.

— Хорошо, — развел он руками, тяжело вздыхая. — Давай поиграем пару дней в хороших людей и уедем. Слушай, я же в жизни не поверю, что тебе это… нравится. Понимаю: Милан, Париж и Лондон порой надоедают своим блеском, но в нищих можно поиграть дома. Сгонять на неделю в какой-нибудь Сыктывкар и оттянуться с пьющими местными в ближайшем баре.

Боярышникова тяжело вздохнула. Антон ничего не понимал. Даже поездку эту рассматривал по-прежнему, как какую-то игру. Ему претило местное население, раздражала убогость и серость, по его мнению, Более того, он считал, что и Милана с ним просто шутит. Впрочем, чему удивляться. Можно вытащить золотого мальчика из дворца, а вот королевские замашки из него вытрясти получится не сразу.

— Мы никуда не поедем, — решительно заявила она, глядя Татошке в глаза. — Мы приехали помогать, этим и займемся завтра с утра.

А затем Боярышникова развернулась и пошагала в сторону полноватой негритянки, которая беседовала с кем-то по видеозвонку, кивая ей в знак приветствия С минуту Канарейкин стоял, открывая и закрывая рот, после чего возмущенно цыкнул, повернувшись в ее сторону и крикнув:

— Да к черту! Хочешь заниматься этой ерундой — удачи. Я поеду в отель, буду жить там, а ты можешь дальше торчать в этой помойке!

Милана махнула ему рукой, отвечая:

— Ага, вперед. Твой отец уже должен был заблокировать твои счета, а свободные деньги теперь есть только у меня. Можешь начинать искать спонсоров, которые за тебя заплатят.

Не успел Антон возмутиться, как на смарт-часах пришло уведомление. Стоило только открыть всплывшее сообщение, мимо прошагал Радов, весело хохотнувший:

— Что Антонина Павловна, денежки на брендовые туфли кончились? Ничего, жизнь она такая. Сегодня ты король — завтра уборщица в «Пятерочке».

«Уважаемый Антон Павлович, ваши дебетовые и кредитовые счета были заблокированы. По вопросу разблокировки и другим вопросам, просьба обращаться в банк по номеру…»

— Какого ежа, папа?!

Справочная информация*:

Джулиус Ньерере — отец нации, который, как говорят, объединил враждующие племена в единую и мирную страну.

Глава 12. Я тебя не знаю

Африка, Танзания

Туристам в Додома делать было нечего — в этом Антон успел убедиться лично, пока искал ближайший банк. Кроме храма сикхов, где его угостили чаем со сластями, именуемыми прассадом, да геологического музея с правительственной резиденцией — остальное в расчет не входило. Железную дорогу, построенную некогда германскими рабочими еще во времена колонизации, давно перестроили. Танзанийский университет Святого Иоанна и Университет Додомы любопытства не вызвали — подобных мест в России было полно.

В банке ему помочь не смогли. Вначале робот, затем и вызванный оператор сообщили на ломаном английском, что запрос на блокировку счетов произошёл вчера. Ему предложили позвонить в Москву и разобраться там, а Антон в сотый раз проклял свое нежелание создавать отдельный счет от родителей. Необходимости не было — папа ведь за все заплатит!

— Просни-и-ись и по-о-ой, — завыл кто-то у него над ухом.

С трудом разлепив глаза, Татошка вздрогнул и уставился на радостную физиономию Радова, склонившегося над ним. Тот уже был собран, одет, а влажные волосы успели немного подсохнуть. Потянувшись к смарт-часам на тумбочке рядом с низкой кроватью, Антон уставился на время.

Пять утра — во сколько встал этот псих?!

— Отвали, — буркнул он, отворачиваясь и накрываясь тонким пледом. Вопреки расхожему мнению, не так уж жарко было в Африке. Во всяком случае, в столице Танзании точно.

Его соседа, тихого скромного чернокожего парня по имени Имани, видно не было. Похоже, он тоже встал рано и отправился куда-то. Антон познакомился с ним, когда вернулся в общежитие ближе к вечеру: усталый, голодный и обреченный. Он даже не помнил, чем ужинал — подавали какую-то жареную птицу с большим количеством приправ, а к ней свежие фрукты и кукурузу. Госпожа Неема, то самая чернокожая женщина-администратор, все время спрашивала, не нужна ли ему помощь. Наученный горьким опытом больше ничего не просить, Татошка отказался. Хватило очередного приключения на рынке, когда один из местных за помощь в дороге до банка стребовал с него денег в местной валюте — танзанийских шиллингах. 

Где бы их Антону самому взять.

— Мы через полчаса выезжаем, — проговорил Влад, устраиваясь с удобством на краю кровати Антона и не обращая внимания на его ворчание, включил запись на смарт-часах. — Сегодня первый день после того, как мы вступили на суровые земли Африки, — заунывно начал рыжий свою речь.

— Господи, свали уже! — рявкнул Татошка, сталкивая хохочущего Радова с кровати.

— А это Антон Канарейкин — мажор, брошенный родителями в суровые саванны для обретения понимания жизни на земле, — дразнился Влад, увернувшись от брошенной в него подушки. — Он еще не проснулся, но вы уже можете наблюдать это счастье на лице нашего отважного героя, которым львам накрутит хвост, а жирафам — шею.

— Я сейчас твою шею накручу, — прорычал Канарейкин, подскакивая с кровати. Он совсем забыл, что вчера разделся и сейчас щеголял в одних боксерах на радость целевой аудитории блога Владислава.

— Дамы, вы видите эти кубики? Знаю, что меня читает большинство женщин. После такого вы просто обязаны простить ему один несчастный сбитый столб…

— Вон! — заорал Антон