— Нет, нет, конечно, нет. Я думала лишь о том, как ты обольщаешь красивых женщин, живущих в радиусе двухсот миль. — Девушка попыталась улыбнуться, но не смогла. Единственное, чего хотелось ей в этот момент, так это задушить всех этих женщин. Она действительно думала о Коуди, переживала за него, винила себя за то, что бросила его. Но теперь она поняла, что все было напрасно, тетя Мод была права — он вовсе не страдал… В этот момент резкий порыв ветра распахнул настежь оконные створки.

Коуди поднялся со стула, подошел к окну и высунул наружу ладонь.

— Ну надо же, дождь пошел, — сообщил он спокойно. — Послышались раскаты грома, и он закрыл окно.

Девушка вскочила.

— Мне пора ехать.

— В такую погоду выходить из дома опасно, — покачал головой Коуди. — Кстати, ты не забыла о нашей договоренности?

Он с неприкрытой чувственностью окинул тело Маргарет с головы до ног, словно раздевая ее. Девушка сразу же вспомнила, как его губы совершали точно такой же путь, дразня и лаская ее плоть, пока она не зашлась в блаженном экстазе. Она облизнула пересохшие губы и сглотнула подступивший к горлу комок. Взгляд Коуди говорил, что он знает, о чем она сейчас думает.

— Какая договоренность? Я лишь пообещала тебе, что потолок не будет протекать.

— А если будет?

— Тогда я заменю его.

Пора было уходить. Повернуться и быстро выйти. Выйти в дождь и сесть в машину. Но она продолжала стоять, зачарованно глядя в лицо Коуди, теряясь в глубине его темно-синих опасных глаз…

— Ведь мы пойдем посмотрим, правда? — спросил он, беря ее за руку.

Маргарет вовсе не была обязана послушно следовать за ним в спальню, она могла вырваться и убежать. Но какой уважающий себя дизайнер позволит клиенту сомневаться в качестве его работы? А потом она уйдет. Точно уйдет.

— Взгляни, — сказал Коуди, включая светильник и кивая в сторону куполообразного творения, — ни одной капельки не просочилось. И что ты думаешь?

Девушка стояла в дверном проеме, но смотрела она не на потолок, а на мужчину. Я думаю, что все еще люблю тебя. Маргарет испуганно подняла глаза. Произнесла она эти слова или только подумала?

— Мне кажется, что выглядит великолепно. Тебе нравится?

— Нравится. Пока нравится. — Невозможно было ошибиться в том, какой смысл он вкладывал в свое «пока».

— Ты ведь уже убедился в его прочности?

— О, да, я спал под ним. Один. — Коуди не стал упоминать, что он не мог пробудить в себе интерес к другим женщинам с тех пор, как Маргарет приехала в Сэконд-Ченс. Он никогда не признается ей, как сильно скучал по ней все эти годы, как много думал о ней, как сильно желал ее. По крайней мере до тех пор, пока она не скажет то же самое про себя. А уж этого точно никогда не произойдет. С ее-то гордостью. Но в конце концов, ему все равно. Он хочет лишь стереть Маргарет из своей души, любым способом выпустить наружу накопившуюся внутреннюю боль.

— Ну так что, Маргарет? Ты ведь не станешь отрицать, что тебе любопытно узнать, сохранилось ли манящее волшебство прошлого? Не притупились ли ощущения после всех этих лет, а? Даже если ты не скучала по мне…

— Я скучала.

Забыв про потолок, Коуди резко повернулся к ней.

— Правда?

— Мне казалось, что я потеряла своего лучшего друга…

— Значит, единственное, что ты хочешь, — это вернуть старую дружбу?

— Да. Нет… Я и сама не знаю, чего хочу.

— Зато я знаю. — Коуди в одно мгновение пересек комнату и подхватил девушку на руки. Она обвила руки вокруг его шеи и подставила губы для поцелуя. Поцелуй вернул прежние воспоминания, и мужчина ощутил тоску по прошлому. Но на этот раз поцелуй был намного глубже и настойчивей, чем раньше.

На пути к постели Коуди споткнулся о коврик, не удержался на ногах и упал на шерстяной плед, едва не придавив Маргарет.

— Прости, — пробормотал он, переворачиваясь так, что девушка оказалась лежащей на нем.

Она приподнялась на локтях, заглядывая ему в глаза.

— А чего хочешь ты, Коуди?

— Тебя.

— Но только сегодня, — промурлыкала Маргарет, прогнув спину так, что ее груди едва не коснулись его рта.

Коуди чуть не застонал. Неужели именно сейчас они должны вести этот разговор, когда он разгорячен и трепещет от рвущейся наружу страсти?

— Да, только сегодня.

Запустив руки под свитер девушки, Коуди умелым жестом расстегнул лифчик. Неровное биение его сердца сливалось со стуком дождевых капель на стеклянном потолке. Он долго планировал эту ночь отмщения, думал о ней, рисовал в своем воображении. И он не солгал, сказав, что это будет лишь один раз. Она ведь сказала то же самое. Так что их желания совпадают…

Желание… Мысли Коуди улетучились, уступив место острому ощущению близости нежного женского тела. Маргарет стянула свитер, и он прильнул губами к ее груди, теряя голову от соблазнительных контуров, теребя, посасывая и легонько покусывая упругие соски до тех пор, пока они не стали такими же твердыми от возбуждения, как и его страждущее мужское естество. Молния сверкнула на черном небе, сопровождаемая гулкими раскатами грома. Маргарет тихонько простонала и поднялась на колени.

Она уселась на Коуди, расстегнула его рубашку, и в то же мгновение ее шелковистые локоны упали ему на плечи, а обнаженные груди прильнули к его груди…

Коуди сбросил с себя джинсы и сквозь туман сладострастия услышал, как девушка прерывисто вздохнула от осознания очевидной силы его страсти. А когда она стала гладить его ноги теплыми ладошками, он едва не лишился сознания. Нежные, мягкие ласки ее пальцев повергли его в экстаз, натянули, как струну, каждую клеточку тела. Бормоча нечто чувственно-бессвязное, девушка освободилась от остатков одежды. Обнаженная, она похожа на богиню, подумал Коуди. Богиню, спустившуюся на грешную землю, чтобы подарить ему удовольствие. Свести его с ума от страсти. Ощутив, как улетучиваются остатки его самоконтроля, Коуди сгреб Маргарет в нетерпеливые объятия.

— Еще нет, — прошептала она и наклонилась, чтобы обхватить губами его мужское естество….

Дрожь неземного наслаждения пронзила его. Он почувствовал, как пальцы Маргарет касаются его лица, путаются в его волосах, в то время как теплый язычок разжигал неукротимый пожар восставшей плоти. И эта сладкая пытка продолжалась до тех пор, пока Коуди не ощутил, что его желание неукротимо требует освобождения.

— Сейчас… — Он не узнал своего голоса, настолько пронзительно сквозило в нем нетерпение.

Маргарет раскрылась навстречу ему, и он стремительно ворвался в нее. Словно неутомимая наездница, она дико и необузданно любила его, растворяясь без остатка в огненном танце ночи. Ее плоть прожигали искры сладострастия, нежные бедра трепетали, осязая всю глубину их взаимного слияния. Мысли бессвязно проносились в ее возбужденном сознании, и все, чего хотелось ей в этот миг, это доставить Коуди столь же острое наслаждение, какое он дарил ей. Показать, насколько сильно он ее волнует, как искренна ее любовь… Это было последнее, о чем подумала Маргарет, прежде чем они вместе низверглись в трепещущее забытье экстаза. Извиваясь от пульсирующего наслаждения, она прерывисто шептала его имя. И, забыв обо всем на свете, кроме всепоглощающей страсти, он стал выкрикивать ее имя, и их голоса потонули в яростном раскате грома…