действительно любопытно узнать того, кого она не увидела в первый раз, к тому же внешность у него была довольно специфичная. Густая, но короткая щетина на лице умело сбивала с толку того, кто хотел определить его возраст: на первый взгляд он показался Еве ровесником, но потом она заметила какие-то особо печальные и немного уставшие глаза, явно не свойственные людям её возраста. Затем Ева неожиданно подловила себя на мысли, что его лицо кажется ей знакомым, будто она где-то уже случайно его видела: то ли в толпе метро, то ли где-нибудь в магазине, а может, он был похож на какого-то известного актёра, только все артисты как-то разом выскочили из головы, и никто не приходил на ум. Давно уже чувствуя на себе внимательный взгляд девушки, молодой человек повернулся к ней, и в его глазах не читались ни осуждение, ни упрёк, а лишь какое-то фундаментальное спокойствие, одобряющее интерес Евы.

— Давайте сыграем в игру, — предложил мужчина, пуская по воде ещё один «блинчик». — Я попробую отгадать Ваше имя, а Вы — моё.

— Давайте, — легко согласилась девушка, обрадованная разговорчивостью нового знакомого. — Тогда будем отгадывать по очереди: если сказали неправильное имя, уступаем следующий ход. Хорошо?

— Хорошо, — так же быстро согласился он и развернулся к Еве лицом, и только тогда она вдруг заметила, что на его ногах не было обуви: тёмные штаны до середины икры не скрывали голых белых ступней с красными мозолями по бокам, словно он прошёл пешком огромное расстояние, но при этом сам ничего не весил, так что ноги стёрлись не очень сильно. Подняв глаза на своего собеседника, Ева встретила всё тот же спокойный заинтересованный взгляд, никаким образом не показывающий смущения или недовольства, и поняла, что он ждёт её.

— Кто первый?

— Давайте Вы, — просто предложил он, и Ева без каких-либо раздумий согласилась, ещё более внимательно разглядывая мужчину напротив. Иван… Алексей… Алексей, может быть. Олег… Он тоже принялся пристально рассматривать девушку, будто прикидывая, какое имя ей больше подойдёт.

— Михаил? — наконец спросила Ева, следя за его реакцией. Тот по-доброму усмехнулся и почесал затылок.

— Михаил? — повторил он, будто пробуя имя на вкус. — Хорошее имя, но нет, меня не так зовут. Моя очередь.

Он тоже долго на неё смотрел, а Ева всё гадала, какое имя он ей предложит.

— Анастасия? — спросил он и сразу понял, что неправ. Ева улыбнулась, но покачала головой.

— «Анастасия» и правда мне идёт, но нет.

Это оказалось довольно интересно. Каждый из них предложил ещё по нескольку вариантов, но все они были неправильными, так что у Евы, несмотря на обилие имён, скоро закончились идеи. Был её ход, и она уже минут десять пыталась подобрать какое-нибудь подходящее имя, в то время как молодой человек спокойно её ждал и только пускал по воде «блинчики». Вдруг одно не очень популярное имя пришло ей в голову, и почему-то ей показалось, что именно так и должны звать её нового друга, чему Ева несказанно обрадовалась.

— Кристиан! — воскликнула она и широко улыбнулась, потому что нисколечко не сомневалась в правильности своей догадки. Мужчина сразу оторвал взгляд от водной глади и удивлённо посмотрел на Еву, заранее довольную своей победой.

— Да… Да, меня зовут Кристиан… — ответил он немного растерянно, будто совершенно не ждал, что она догадается. Тонкий шейный платок затрепетал на утреннем упругом ветерке, и молодому человеку пришлось ещё раз обернуть его вокруг шеи, чтобы не мешался. — Тогда Вас — Ева.

Тут уже пришла очередь Кристиана наблюдать удивлённое лицо девушки и улыбаться своей удаче. Да, ей шло это имя, такое простое, но при этом напоминающее маленькое ватное облачко, немного подкрашенное предрассветными лучами в кремовый цвет.

— Вам бы ещё подошло имя Евгения или Евдокия, — задумчиво пробормотал Кристиан, запустив в воду очередной плоский камень. Тот пропрыгал практически до середины озера и только тогда нырнул вертикально вниз куда-то на дно.

— А Вам бы подошло имя Олег, — добродушно заметила Ева, наблюдая за скачущими по поверхности озера камушками. На некоторое время каждый из них задумался о чём-то своём, и девушка вдруг вспомнила его странные слова, сказанные в их первую встречу. — Кристиан, — окликнула Ева молодого человека, привлекая его внимание, и тот вопросительно хмыкнул, показывая, что слушает. — Почему Вы сказали мне, что не стоит противиться тьме?

Кристиан грустно усмехнулся, покачал головой, будто Ева спросила какую-то элементарную истину, которую, почему-то, кроме него никто не может понять.

— Многие люди, — заговорил он, словно учитель, терпеливо объясняющий в сотый раз один и тот же материал, — ошибочно полагают, что любить зло — грех, однако это не так. Любовь — это чистое и хорошее чувство, и ничего плохого в нём нет, к кому бы оно ни проявлялось. Наоборот, хочешь победить зло — будь к нему добр, быть может, оно просто не знает любви. Жестокость порождает жестокость. А вот если объект нашей любви заставляет нас встать на путь зла, и мы поддаёмся его уговорам, вот тогда да, это мы совершили грех. Решил Вам сказать, мало ли…

Кристиан поднялся, подал руку Еве и помог встать. Девушка отряхнула платье, снова задумавшись над его словами, и не заметила того момента, когда тихое «до свидания» скромно прозвучало в воздухе, а когда Ева подняла глаза, Кристиан уже шёл по воде, оставляя на ней еле различимые круги, словно под его ногами была не хрупкая поверхность озера, а всё ещё твёрдая земля. Его тонкий шейный платок опять развязался, и теперь утренний ветерок белым флагом развевал его над хрустальным повидлом.

— До свидания!.. — крикнула Ева ему вдогонку, и эхо отзеркалило её голос. Кристиан обернулся, опустил голову в вежливом поклоне, улыбнувшись одними краешками губ, и пошёл дальше. Тут Ева почувствовала, что всё вокруг начинает ускользать от неё, распадаться на мелкие осколки, и…

Ева крепко зажмурила глаза и сладко потянулась. Лучи солнца робко пробивались сквозь полупрозрачные занавески и, отражаясь от зеркальной поверхности игривыми зайчиками, окрашивали комнату в яркие пятна. Половина восьмого утра. Девушка повернулась на бок и с интересом оглядела свою временную спальню: широкая двуспальная кровать была придвинута к стене и явно предполагалась для одного человека. В противоположном углу стоял небольшой и абсолютно пустой стол, так что по нему можно было с уверенностью судить о двух вещах: помимо того, что Саваоф Теодорович был педантом, гостей у него бывало не очень много. Огромный гардероб, как показалось Еве, способный вместить в себя все её вещи, занимал почётное место рядом с дверью, а сбоку от него располагалось высокое