ребёнком на руках. С крохотным комочком. Отчего сердце болезненно защемляет. И дышать становится невыносимо больно. Воздух словно наждачной бумагой проходится по легким.

— Я не готова была становиться любовницей. Я узнала о жене и решила, что не смогу быть на вторых ролях.

Запускаю руку в волосы и все же не могу сдержать стон. Лада прикусывает губу, и я вижу, как в её глазах скапливаются слезы. И от этой картины становится ещё больше тошно.

— Я не вру, Лад, там фиктивный брак был ради гражданства. Я бы в сторону другой не глянул, если бы был реально женат. По любви…

Она кивает и шмыгает. И этот простой звук сшибает дамбу, которую я пытался возвести, пока её рядом не было.

— Прости меня, — выдыхает на грани слышимости, — если сможешь.

Ноги сами независимо от моего желания делают шаг к ним.

— За что ты просишь прощения?

Глаза Лады наполняются слезами.

— За то, что убежала. За то, что скрыла. За то, что не рассказала. Я просто испугалась. Я так хотела этого ребенка. Он был так для меня важен, а тут твоя жена… — тараторит она, пока я пытаюсь понять каждое сказанное мне слово. И с каждым словом в меня проникает и её страх.

— Ты думала, что я откажусь от ребенка, Лад?

Она делает резкий вдох и неуверенно кивает. И это задевает меня. Неужели она так плохо думает обо мне? Неужели я давал повод так о себе думать?

— Сереж, — её голос понижается, она даже немного заикается, — я уже теряла ребенка. И это было страшно…

Каждая мышца в теле напрягается. Сразу понимаю, что это связано с её бывшим.

— Я развелась тогда, но уже знала, что у меня будет ребенок. Антон приехал из командировки, и я в душе увидела, что у него вся спина в следах от когтей. Да он и не отпирался, что ходил на сторону. А потом я увидела его с любовницей. Зима была. Я поскользнулась и упала, на четвертом месяце, — Ладу словно прорывает, а я впитываю каждое её слово, — и потом узнала, что ребенок умер… и мне сказали, что я не смогу иметь детей больше. Ну вот, как видишь.

Последние слова произносит со слезами на глазах и со смехом. Да у меня у самого, мужика взрослого, сердце сжимается от её рассказа. Особенно при виде того, как бережно она сейчас сжимает в руках нашего ребенка.

— Мне очень жаль, Лад, — сил хватает только на эту банальность.

Но я считаю, что я обязан сказать хотя бы эти слова.

Она мотает головой.

— Нет, нет, я безумно рада, что врачи тогда ошиблись. Да, мне до сих пор грустно и больно оттого, что я потеряла первого ребенка и не смогла его выносить. Но я безумно рада, что у меня появился сын.

Не могу больше оставаться на месте. Делаю шаг к ним и прижимаю Ладу к себе, зарываясь носом в волосы. Знакомый запах ударяет по нервам. Зажмуриваюсь… скучал! Безумно скучал без неё. Места не находил.

— Прости, — снова повторяет, прижимается к моему боку.

Мотаю головой.

— Прощаю, и ты прости.

Она поднимает на меня удивленный взгляд. Не понимает за что…

— За то, что отпустил и не вернул к себе. Не утащил в свою берлогу.

На красивом личике мелькает улыбка, и она смущенно отводит глаза.

— Я скучала, Сереж, — шепчет моя ведьмочка, отчего сердце сильнее колотиться в груди начинает.

— Я тоже, даже не представляешь, как сильно.

— Хочешь взять?

Протягивает мне сына, а у меня внутри все замирает. Потому что страшно.

— Страшно, — хмыкаю.

Лада улыбается и наклоняется ко мне.

— Мне тоже было страшно, но он не такой хрупкий, каким кажется на первый взгляд. Но если ты не хочешь…

Пожимает плечами.

— Хочу, — выпаливаю, пока она не передумала, — можно?

Протягиваю руки и киваю на сына. Хоть мне и страшно брать такую крошку, но я чувствую, что я должен это сделать, иначе я опять упущу момент.

— Вот так, — лада поправляет руки и отдает мне маленький комочек.

А я дышать перестаю…

Глава 25

Ада

Смотрю на них, сердце болезненно сжимается. Сергей, кажется, перестает дышать, но не сводит взгляда с нашего сына.

— Боже, он такой маленький.

Не могу сдержать улыбку. Прикусываю подушечку большого пальца, чтобы не разреветься. Я не могла и представить, что меня охватят такие чувства. Я их не могу даже описать.

Меня окунает в любовь к ним обоим.

Да, именно в этот момент я понимаю, что люблю Сергея. Влюбилась как ненормальная.

— Он раньше на недельку решил появиться. Но вполне себе соответствует параметрам.

— Сколько он весит?

— Три восемьсот.

Игорешка распахивает глаза, и теперь мои мужчины смотрят друг на друга.

— Ну привет, сын. Принимай папку.

— Игорь. Я решила назвать его Игорем.

Сергей бросает на меня быстрый взгляд и снова возвращает его на сына. Как будто боится, что стоит ему перестать смотреть на него, как сын исчезнет.

— Игорь. Это реальность? Не сон, Лад? Вы реально оба у меня есть?

— Не знаю, Сереж, тут уже зависит от твоего решения.

Он снова отвлекается от ребенка и бросает в меня красноречивый взгляд.

— А что тут решать? Я теперь вас не отпущу… вы оба мои, Лад.

Со стороны нашей комнаты слышится покашливание мамы. Я немного вздрагиваю.

— Добрый день.

Мама неуверенно переступает с ноги на ногу.

— Лад, возьми ребенка, — почему-то Сергей переходит на шепот.

Я беру Игорешку на руки и сосредотачиваюсь на решительном лице Сергея.

— Здравствуйте, я Сергей, отец Игоря.

Я удивленно хлопаю глазами. Ого, вот так сразу и не таясь.

Мама быстро переводит на меня взгляд и выглядит слегка сбитой с толку.

— И вам здравствуйте, я Мария, мама Лады.

— Приятно познакомиться.

Сергей протягивает руку для приветствия. Мама отвечает тем же. Хоть я и вижу, что она все ещё остается слегка настороженной, но все же расслабляется после того, как Сергей начинает диалог.

— И где же вы были все это время, Сергей?

Сергей переключает внимание на меня и вопросительно выгибает бровь.

— Ма, — решаю вступить в разговор и как-то защитить Сережу от маминого допроса, — Сергей не знал о том, что у нас родится ребенок.

— Да, но сейчас я готов полностью реабилитироваться. И хочу забрать вашу дочь с Игорем к себе. С вашего благословения.

У меня от такой новости глаза лезут из орбит.

— А…

Сергей бросает в меня такой взгляд, что желание спорить с ним отпадает сразу же и я