Крестьянин, у которого плечи были зажаты до полной неподвижности, как бы пожал бровями.

— А что, похороны сегодня?

— Какие похороны? — спросил Минар; к этому времени вся постель пришла в движение, и отовсюду начали высовываться головы и ноги. Старший мальчик, отдуваясь, вылез из-под одеяла («Что он там, интересно, делал?» — подумал Минар), жена перекрестилась из уважения к предполагаемой покойнице, а Ферран наконец-то стащил своего друга на пол.

— Ваша бабушка ушла к ангелам? — спросила одна из девочек из-под кровати, и Ферран и Минар принялись одеваться под сонными, но любопытными взорами всей компании. Брюки Минара по крайней мере высохли.

— Хотите съесть несколько яиц и выпить молока с куском хлеба? — предложил крестьянин, и, охотно согласившись, Минар разбил сырое яйцо прямо себе в рот и запил его кислым молоком из кувшина; затем Ферран поднял узел, взял Минара за руку и повел его к двери, сопровождаемый хором пожеланий всего наилучшего им самим и упокоения души их умершей бабушке.

Как только друзья вышли из дома, Минар залился слезами:

— Моя бедная Жаклин!

— Ради бога, не начинайте опять свои причитания! — воскликнул Ферран.

Вскоре они набрели на лесную речку, где смогли Умыться, побриться и отдохнуть, прежде чем начать поиски лучшего пристанища, чем им предложил крестьянин. Примерно через час они увидели вдали деревню, на краю которой стояло несколько импозантных зданий.

— Поспрашиваем в этой усадьбе, — сказал Ферран, — только обещайте, что будете держать язык за зубами.

Минар кивнул, крепко сжав губы, и поднял узел. Он даже дотащил тюк до внушительных ворот, за которыми виднелось здание, слишком величественное и слишком мрачное для жилого дома. Они прошли по длинной изогнутой аллее, не встретив ни души, пока справа, из двери в стене, огораживающей сад, не появился священник, кивнувший им в ответ на их учтивые поклоны.

— Приветствую вас в обители ораториев Монморанси, — сказая он, подойдя к ним. — Вам нужно какое-то конкретное лицо, или вы приехали инспектировать нашу школу?

— Мы… э-э-э… — начал Ферран.

— Инспектировать, — заявил Минар, и Ферран грозно на него поглядел. Священник тем временем буравил взглядом узел, лежавший у их ног.

— Тогда пойдемте в часовню, — предложил священник.

— Что ж, можно начать и с часовни, — с готовностью отозвался Ферран, изобразив благочестиво-серьезную мину. Минар по мере сил пытался ему подражать, и двое друзей, внезапно оказавшихся в роли инспекторов, дошли вслед за священником до конца аллеи и вступили в арку, ведущую в главный двор, откуда было уже хорошо видно небольшую часовню.

— Благодарю вас, святой отец, — сказал Ферран и потянул Минара вместе с узлом к двери часовни.

— Вы хотите исповедаться? — спросил священник, и Ферран с Минаром, поглядев друг на друга, в унисон ответили:

— Нет.

Они вошли в часовню. Внутри никого не было. Минар со вздохом облегчения положил узел на пол у двери, затем пошел вслед за Ферраном и встат рядом с ним на колени перед алтарем. Ферран молился о том, чтобы их жизнь оказалась вне опасности и чтобы они сумели придумать, как поступить с секретными бумагами, которые были у них в узле. Минар же молился о том, чтобы на обед им досталась жареная утка, а еще за упокой души бедной Жаклин и за собственное утешение, потом он опять начал плакать.

Священник оставил их вдвоем, но вскоре к ним присоединился третий. Ферран услышал, как этот третий кашлянул, заходя в часовню, но не повернулся посмотреть, кто это, а продолжал молиться — или делать вид, что молится. Шаги незнакомца постепенно приближались, а затем затихли — незнакомец остановился позади Феррана, и тот решил, что пора на него взглянуть.

Он перекрестился и обернулся, Минар сделал то же самое. Они увидели другого священника — высокого, полного и более важного с виду, чем первый; этот священник широко улыбнулся неожиданным гостям, но холодные расчетливые глаза внимательно вглядывались в их лица, словно стараясь запомнить черты для последующего осмысления.

— Я отец Бертье, — спокойно объявил он в ответ на поклоны Феррана и Минара. — Я с удовольствием покажу вам нашу прекрасную обитель, созданную для изучения наук, размышления и молитвы и приветствующую всех, кто разделяет нашу веру в беспредельную мудрость Господню.

В эту минуту Ферран услышал снаружи звук множества бегущих ног. Потом раздалась команда: «В колонну по одному, дети!»

Феррану казалось, что он где-то слышал имя «Бертье», но он не мог вспомнить, при каких обстоятельствах.

— Вы оказываете нам честь, святой отец, — сказал он, взглянув на Минара, который так же широко улыбался, как и их достопочтенный хозяин. В часовню начали заходить мальчики и рассаживаться по местам; отец Бертье погладил одного или двух по голове, когда они проходили мимо. Затем он пригласил Феррана и Минара последовать за ним наружу и приступить к осмотру обители. Вернувшись на освещенный солнцем двор, звеневший от марширующих ног — все больше мальчиков подходило к часовне, — гости проследовали за отцом Бертье к двери, потом — в длинный коридор, по обе стороны которого находились расположенные через равномерные промежутки большие окна.

— Разрешите осведомиться, — спросил отец Бертье, указывая на дверь, ведущую в библиотеку, — какое дело привело вас в Монморанси?

Прежде чем Минар успел открыть рот, Ферран шагнул вперед и сказал:

— Мы собираемся провести здесь лето.

— Разумеется, — кивнул отец Бертье, не останавливаясь, — здесь дивная природа, и многие приезжают к нам на отдых. Заботами монсеньора герцога Люксембургского поместью в значительной мере возвращено великолепие, которым оно славилось в прежние времена.

Он остановился у открытого окна.

— Взгляните, — со значением произнес Бертье, показывая на стоявшее вдалеке здание, почти скрытое деревьями. — Это часть Шато Энгиен, где герцог останавливается во время своих визитов — раз в два года. Он сейчас как раз там. Это — превосходный человек, и у него весьма достойная жена.

Бертье кашлянул: он явно гордился тем, что допущен к обществу столь благородных особ.

— На прошлой неделе, — небрежно проговорил он, — я завтракал там с Жан-Жаком Руссо.

Минар встрепенулся:

— Руссо? Автором «Юлии»?

Отец Бертье ответил, разглядывая свои ногти:

— Жан-Жак мой близкий друг. По сути, здесь, в Монморанси, он больше всего времени проводит со мной.

— Потрясающе! — воскликнул Минар. Роман Руссо «Юлия, или Новая Элоиза», вышедший в свет за несколько месяцев до того, произвел фурор. Первые издания были распроданы так быстро, что книготорговцы стали давать желающим книгу почитать — по определенной таксе за час. Минар заплатил двадцать четыре су за шестьдесят минут, но решил, что, если он захочет прочитать весь роман, ему придется неделю обходиться без пищи. Так что ему еще предстояло прочесть этот новомодный роман. — И вы, святой отец, лично знакомы с этим гением? — Он повернулся к Феррану. — Как это удивительно!