– Слушаюсь! – невольно вытянулся Найденов.

Про себя же решил: не каждый приказ подлежит исполнению. Есть же еще такое понятие, как офицерская честь. Да и совесть. Как потом людям в глаза смотреть? До сих пор неудобно, что из всей команды «Ермака» оказался единственным выжившим. А ведь формально нет никакой вины. Лишь стечение обстоятельств да каприз судьбы. И нынешняя победа утешает слабо. Пусть на «Кролике» буканьеров было вчетверо больше, чем на погибшем струге, только за каждого казака десятерых убить мало. Добраться бы до того, кто операцию на Туании спланировал. Вот тогда и будет полный расчет по накопившимся счетам.

Капитан взглянул так, словно мысли непосредственного помощника являлись для него открытой книгой. Впрочем, много ли в тех мыслях оригинальности?

* * *

Тревога сдернула Найденова с диванчика. Полет дался нелегко, Георгий старался проконтролировать все сам и если покидал рубку, то исключительно в целях проверки важных узлов корабля. Он и прилег-то лишь потому, что в глаза словно песок насыпали, и надо было дать им хотя бы краткосрочный отдых. Временный капитан даже раздеваться не стал. Лишь стянул сапоги да снял и положил рядом портупею.

Казалось, в нынешнем состоянии никаких снов быть не может, однако сознание вновь вернулось в странную и старую рубку, а на экранах виднелась двойная звезда. Может быть, на сей раз ненастоящий полет продолжился бы дальше, однако требовательно прозвучал баззер боевой тревоги, и тело само вскочило, ноги оказались в сапогах, а рука подхватила портупею с шашкой. Резервная рубка была рядом, Найденов предусмотрительно расположился в небольшой примыкающей к ней комнате отдыха, и мозг проснулся фактически уже в тот момент, когда подъесаул плюхнулся в командное кресло.

– Два неизвестных корабля под полем отражения. Расчетное время контакта – два часа. Идут на перехват курса.

И сразу включилась связь.

– Георгий, приказ помнишь? – Голос Мартынова звучал спокойно, словно он напоминал подчиненному о пустяке.

– Так точно. Помню.

– Так какого хрена не выполняешь? – неожиданно рявкнул капитан.

– В данный момент просчитываем оптимальные курсы для маневра, – по возможности браво отозвался подъесаул.

– Считайте быстрее. Время. И по окончании немедленно приступить к маневру.

– Энергия? – Найденов повернулся к торопливо занявшему место канониру.

– Накопители полны!

– Неужели уйдем, господин подъесаул? – Навигатор Ильфат Янбаев был молод и уже потому бесстрашен и горяч. Как положено хорунжему.

– Мнения? – коротко спросил Георгий.

– Какие тут могут быть мнения? Драться! – Навигатор был моложе всех прочих офицеров в чине, и первый голос принадлежал ему.

– Драться, – в тон ему ответил канонир, и в завершение донеслось от двигателистов:

– Отведем душу.

– Экипаж, слушай команду! В абордажный бой не вступать. Наша задача – попытаться нанести хотя бы одному врагу серьезные повреждения. В крайнем случае попытаемся с ними сблизиться и взорвемся на фиг. Пластуны! Бот приготовьте. Если будет вообще все, по приказу покинете борт.

– Вот еще! – отозвались по связи. – Вместе так вместе! Не хороните себя раньше времени. Мы еще шашками вволю помашем.

На душе стало легко. Решение принято, а о смерти не думалось. Чего о ней думать? Вот как бы какого из противников вскрыть…

Вскрывать никого не пришлось. Пара кораблей уменьшила поля отражения, и Янбаев первым выдохнул:

– Это же наши!

И тогда Найденов вновь включил внешнюю связь:

– Господин войсковой старшина! Маневр ухода просчитан. Разрешите выполнять?

И пусть теперь начальство думает что пожелает!

Сны больше не повторялись, и имелась ли в них крупица истинности или это был пустой набор картинок, осталось неведомым. Найденов попытался несколько раз разобраться с ними, хотя зачем, сам не понимал, а потом забросил это дело за полной ненадобностью. Тем более хватало подлинных хлопот.

Небольшая эскадра готовилась к очередному рейду. Как предполагалось, далекая метрополия в данный момент помочь ничем не могла. Уход флота на окраины был чреват осложнениями политическими, крупные государства внимательно следили за подобным, да и крайней необходимости пока не имелось. Любая огромная держава в таких делах раскачивается долго, не раньше, чем получит доказательства угрозы своим интересам. Вдруг на месте казаки сумеют разобраться сами? Не одни же они здесь! Вон и Республика выразила готовность к совместным действиям против буканьеров, да и Королевство Ноанс с вассальными маркизатами в случае осложнений вряд ли останется в стороне. Всем вместе сил должно хватить. Не регулярные ведь силы выступают против!

В отличие от Нового Оренбурга, чьи флотилии выполняли больше пограничные функции да гонялись за контрабандой и одиночными пиратами, Республика Семи Звезд позиционировала себя как самостоятельное государство. А какое государство без вооруженной силы? Это в распоряжении казаков были лишь струги да полдюжины фрегатов. Растущая республика особо богатой не была, но претендовала на доминирование в регионе и потому уделяла флоту пристальное внимание. В распоряжении республиканцев имелось три линкора, пусть не слишком новых, но все-таки… Да еще пятерка крейсеров, три десятка эсминцев, а фрегатов и корветов вообще порядка сотни. А если учесть, что в данный момент активно обсуждалось присоединение Туании, то интерес в уничтожении буканьеров у республиканцев был прямой, и все средства массовой информации там буквально пестрели призывами покончить с разбоем в регионе.

Для миров демократических очень важно предварительно обработать собственный народ, разжевать, почему власть вынуждена предпринять вполне очевидный шаг.

Впрочем, не меньше усилий прилагается и для оправдания очередной собственной подлости. А чтобы все и всегда сходило с рук, все партии дружно стараются опустить умственный уровень народа как можно ниже. До полной неспособности к критическому мышлению. Иначе править не получается. Разреши простым людям разбираться в проблемах, и очень многие увидят, что значительная часть шагов предпринимается правительством отнюдь не для их блага, а для выгоды и без того находящихся в выигрышном положении высших кругов. И где в подобном случае может оказаться власть? А ведь до ее вершин в условиях выборности добираются лишь наиболее беспринципные, предприимчивые, жаждущие урвать себе побольше за время краткого нахождения в президентском кресле. Где берутся деньги на предвыборные кампании? У людей богатых. На каких условиях те деньги даются? Для лоббирования интересов кредиторов. Никто же не станет расставаться с капиталом, если не планирует получить на том отдачу и вернуть отданное с хорошими процентами. Ничего личного, обыкновенный бизнес. Кто платит, тот и заказывает музыку. В конце концов, президенты и парламенты – лишь некие символы власти, но отнюдь не сама власть. При нужде их сменить можно на более податливых. Прецедентов в истории хоть отбавляй. Уже не говоря, что неподатливые до вершин при демократической системе добраться не могут.