К отцу Франческа обратиться не могла. Он сам разорился и был вынужден передать свои дела ее брату, Доминику. Доминик помог бы ей, однако сейчас пытался вернуть семье платежеспособность. Он даже продал свой особняк, доставшийся ему в наследство от дяди, чтобы покрыть кое-какие долги отцовского имения и восстановить прежнее финансовое положение семьи. Франческа не могла разрушить труды брата, заставив его залезть в еще большие долги ради спасения ее дома. Вернуть ему эти деньги она не сможет никогда.

Обратиться больше не к кому. Попросить такую огромную сумму у друзей она не может, а больше у нее никого нет. С кузеном лорда Хостона, который унаследовал состояние, они никогда не были близки. Да у него и нет таких денег. Эндрю выжал из наследства все, что мог.

Она может биться с Перкинсом до самого конца. Отказаться покидать дом. Возможно, на самом деле он не станет подавать в суд. Хотя говорил об этом вполне серьезно. Однако есть вероятность, что бумага Перкинса — просто подделка. Несомненно, Эндрю был способен поставить на кон свой дом, но с тем же успехом Гален Перкинс мог подделать документ.

Но если вынудить Перкинса обратиться в суд, он публично унизит ее, раскрыв правду об Эндрю. Пусть документ и подделка, но Перкинс легко найдет свидетелей: двух мужчин и нескольких проституток, которые за деньги подтвердят, что лорд Хостон подписывал бумагу в их присутствии.

Франческа не могла даже думать о том, какой разразится скандал, как ее имя попадет в газеты. Все в Лондоне — от знатнейшего лорда до беднейшей служанки — будут о ней шептаться. А в конце концов она потеряет дом. Ведь подпись на бумаге Перкинса действительно очень походила на почерк Эндрю.

Что ей делать, если дом перейдет к Перкинсу? Куда идти? Вернуться в Редфилдс и жить там до конца своих дней, пользуясь великодушием брата? Доминик и его жена Констанс примут ее, не сказав ни слова против. Но Франческа боялась стать для них обузой, боялась лишиться всего. А жизнь вдали от Лондона казалась настоящей пыткой. Возможно, гроши, доставшиеся ей от Эндрю, позволят снимать комнату в Лондоне. Но разве это жизнь? Без дома, слуг и денег на одежду. И все общество будет знать о ее бедности, о том, что Франческа Хостон была звездой бомонда, но сохранить свое положение не сумела. Она больше не сможет зарабатывать, помогая молодым леди с их первым сезоном.

Нет, подумала опечаленная Франческа, глотая слезы, пора признаться: она разорена. Если не найти управу на Перкинса, ее мир рухнет.

На следующее утро Франческа проснулась с тяжелым чувством. Вчера вечером она долго думала о своем положении и плакала, пока не заснула, и всю ночь ей снились непонятные, пугающие сны, из которых не запомнилось ничего, кроме собственного страха.

Франческа села в кровати и трясущейся рукой потянулась за чаем и тостами, принесенными Мэйзи. Без аппетита съев свой завтрак, Франческа принялась лихорадочно думать. Ей очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться. Брат являлся самым близким человеком для Франчески. Доминик как никто другой понял бы ее положение, но, если все ему рассказать, он обязательно попытается помочь, выкупит бумагу Перкинса, даже если это приведет его самого к разорению. Поэтому Франческа не могла обратиться к нему.

Сэр Люсьен всегда был ее хорошим другом, они никогда не говорили о финансовых проблемах Франчески, но он все равно о них знал. Однако сэр Люсьен и сам испытывал серьезные денежные затруднения. Так что помочь он не сможет. Кроме того, Люсьен смыслил в таких делах не больше, чем сама Франческа.

В последнее время она сблизилась с Ирен, которая была умной женщиной и догадывалась, что подруга весьма стеснена в средствах. Скорее всего, именно Ирен найдет выход из сложившейся ситуации и сможет дать ей деньги, ведь ее муж Гидеон один из самых богатых людей Лондона. Но мысль об этом вызвала у Франчески отвращение.

Как может она свалить на подругу свои проблемы? Кроме семьи у нее больше не оставалось близких людей. Или…

Сенклер.

Имя герцога непрошено возникло в сознании, но Франческа тут же отмела мысль о нем, сложив руки на груди, словно закрываясь от этой идеи.

Она не побежит к герцогу. Не станет полагаться на прошлые отношения, не станет пользоваться его добротой. Теперь она для него никто и не вправе чего-то требовать. Конечно, Франческа могла доверить свои проблемы Рошфору, что стало бы для нее огромным облегчением. И унижением. В конце концов, этот человек ничего ей не должен.

Нет. Она должна сама со всем справиться.

Отставив поднос, Франческа поднялась с кровати, взяла шкатулку с украшениями и принялась перебирать свои безделушки, разделяя подделки и то, что имело ценность. Ценных украшений нашлось так мало, что хотелось заплакать: жемчужное ожерелье, которое Франческе подарили родители на ее восемнадцатилетие, камея Калли, сапфировые сережки, подаренные герцогом по случаю помолвки, и сапфировый браслет, выигранный в прошлом году в споре с ним. Обручальное кольцо и подарки мужа Франческа уже давно продала ради денег на пропитание. Оставшиеся ценности были слишком дороги ее сердцу, чтобы с ними расстаться.

Даже сейчас Франческа не хотела их продавать. Но разве у нее есть выбор?

Когда Мэйзи вернулась за подносом, Франческа сказала:

— Нужно кое-что продать ювелиру.

— Продать? — удивилась Мэйзи. — Не понимаю. — Она нахмурилась, очевидно гадая, зачем Франческе так срочно потребовались деньги.

— Нужно продать все, что возможно. Как только я оденусь, сразу посмотрю столовое серебро в кладовой. Думаю, мы продадим весь набор.

Мэйзи приоткрыла рот:

— Весь, миледи?

Франческа кивнула:

— Сколько он принесет, как ты считаешь? Можем мы продать хрустальные бокалы? А мебель? Сколько денег можно за нее получить?

Мэйзи покачала головой:

— Но, миледи, а чем тогда будете пользоваться вы? Нельзя же продать все столовое серебро и посуду.

— Продадим большую часть, — непреклонно ответила Франческа. — Мне… мне просто придется воздержаться от больших трапез, вот и все. Еще нужно продать серебряные канделябры. После кладовой я загляну на чердак. Потом поговорю с кучером о продаже кареты и лошадей.

— Продаже кареты?! Миледи, что стряслось? — воскликнула Мэйзи. — У вас же ничего не останется! Как вы будете жить?

— Я должна это сделать. — Франческа представила свое будущее и замолчала в нерешительности. Какой прок в сохранении дома, если ради него придется оставить привычную жизнь?

Франческа набралась смелости и продолжила:

— Мне необходимо поговорить с поверенным.

— Вы же не станете использовать свои счета, да? — еще тревожнее спросила Мэйзи.

Франческа помотала головой:

— Нет. Я не могу лишиться абсолютно всего. Нам нужно поговорить о продаже дома.