— Чист!

Старшина вернул документы и предупредил:

— Завязывайте со своими практиками, гражданка. В следующий раз оформим протокол и схлопочете оба по два месяца исправительных работ.

Дверь захлопнулась, мы спустились на первый этаж, и консьерж полюбопытствовал:

— А что было-то?

— Технический момент, — отмахнулся от него Ревень. — Если ещё свет мигать начнёт, звони в комендатуру.

Мы вышли на улицу, и Василь с наслаждением хватанул ртом морозного воздуха, потом задал вопрос, интересовавший и меня самого:

— А почему «откройте, полиция»?

— Операторы полицейских и в грош не ставят. Нам могли и не открыть, затаились бы внутри как мыши. И что тогда? Речи о пресечении противоправной деятельности не идёт, пришлось бы санкцию на взлом запрашивать и подкрепление вызвать. Полночи бы точно прокуковали. А так — докладной отделаюсь.

— А чем они занимались-то? — спросил я.

Старшина закатил глаза.

— А сам как думаешь, Линь? Совокуплялись они по-новомодному — с задействованием сверхсил. Вот тебе и «то двое, то один»! Всё бы ничего, если б с энергией меру знали.

Василь хрюкнул, я решил было, что он так странно смеётся, но нет, сослуживец покачнулся и навалился на сиденье мотоцикла.

— Срочный вызов! — хрипло выдохнул он мгновенье спустя. — Перестрелка на углу Фабричной и Тысяча девятьсот пятого года!

— Ого! — озадачился старшина. — Там на углу объединённая касса взаимопомощи! Линь, погнали!

И — погнали!

На место домчались минут за пять, но прибыли к угловому дому с колоннами и атлантами на фасаде далеко не самыми первыми. К этому времени на соседнем перекрёстке уже вовсю размахивал красным флажком регулировщик, он заворачивал редкий транспорт с Фабричной в боковой проезд, но мы проехали беспрепятственно. Остановили нас уже посреди квартала, где дорогу перекрыл броневик.

— С задов заезжайте! — крикнул незнакомый сержант, указав на арку дома напротив. — Только во двор не суйтесь, просто выезд перекройте!

Немного дальше, напротив облицованного мрамором крыльца валялись покорёженные обломки мотоцикла с коляской, и вот так сразу определить, что именно с ним приключилось, я не смог. Но приложили сверхсилой — это точно. Среди колонн на забрызганных кровью ступеньках распластался человек в штатском, а вот из попавшего под удар патруля никого видно не было, но это ещё ни о чём не говорило: прочь уже катила карета скорой помощи.

Дела!

— Поехали! — негромко скомандовал Ревень, и я медлить не стал, вывернул руль, направил мотоцикл в арку; там его и оставил.

Двор пересекли рысцой, укрылись за оградой на задворках кассы взаимопомощи, где занял позицию белый как мел околоточный с револьвером в руке.

— Что тут? — обратился к нему старшина.

— Сунулись было, так я их пугнул, — ответил полицейский и судорожно сглотнул. — А у самого душа в пятки ушла. Думаю: вот жахнут молнией и поминай как звали!

— Операторы там?

— Они.

Я немного привстал и глянул на здание через прутья ограды; все окна оказались темны, энергетических помех уловить не удалось.

— И что делать будем? — с азартом спросил Василь.

— Ждать! — коротко ответил Ревень. — И ты, Линь, давай, сиди ровно. Чтоб никакой инициативы без приказа!

Василь раздражённо засопел, а вот меня такой настрой старшины всецело устроил. Великим специалистом по штурму зданий не был, но после тренировок с десантниками вполне отдавал себе отчёт, что с кондачка такие дела не делаются. Это пусть бойцы штурмового взвода повышенное довольствие отрабатывает.

Те прибыли минут через десять. Пулемётчик и его второй номер расположились рядом с нами, а снайпер ловко вскрыл дверь чёрного хода соседнего дома и увёл с собой Варю, та только и успела, что рукой помахать. Надо понимать, на чердаке либо на верхнем этаже позицию займут.

— Свободны! — отпустил нас пулемётчик и обратился к околоточному: — Пройдись по жильцам, предупреди, чтоб от окон подальше держались. Мало ли — прилетит.

Полицейский с готовность поспешил прочь, а вот Василь насупился, и старшина украдкой показал ему кулак. Подействовало. Мой товарищ только и вздохнул, усаживаясь на мотоцикл, в пререкания с инструктором вступать не стал.

На улице бойцов корпуса заметно прибавилось, старший лейтенант Ельня раздавал своим людям последние наставления, не обошёл своим вниманием он и нас.

— Ждите! — приказал взводный штурмовиков. — Привлечём, если придётся преследование организовать.

Василь воспрянул духом, а потом заметил среди офицеров Леонида Зимника, и отпросился на две минуты у старшины, побежал к нашему бывшему инструктору. Ревень только коротко матернулся ему вслед.

— Вот же неймётся, человеку…

Впрочем, принесённые Василем новости он выслушал с живейшим интересом. Как оказалось, через полчаса после закрытия сработала тревожная сигнализация, и диспетчер направил на проверку отвечавший за округу патруль. Вот они и нарвались.

— Сержанта в больницу увезли, его серьёзно поломало, но жить будет. Водитель и стрелок лёгким испугом отделались, — просветил нас Василь. — Петя, представляешь — у них за стрелка Маленский был.

— Бог с ним, — отмахнулся старшина. — На крыльце кто? Кого-то из налётчиков положили?

— Не, это ночной сторож. Налётчики им прикрылись, когда наши подъехали. Непонятно толком, что именно случилось, но вроде они ему в спину пальнули.

— Вот ведь лиходеи какие! — цокнул языком Ревень. — Кровь пустить не побоялись!

В этот момент Зимник выглянул из арки и гаркнул:

— Линь! Бегом сюда!

У меня холодок по спине пробежался, но медлить не стал, подбежал. Командир штурмового взвода сходу потребовал:

— Давай, расскажи нам, где налётчики засели.

— Да нет там никого! — махнул рукой тот самый сержант, что послал нас караулить задворки. — Я дважды проверял — нет внутри операторов! Ушли они.

Леонид Зимник покачал головой.

— От активного поиска могли и закрыться.

Сержант фыркнул и в пререкания с офицером вступать не стал, глянул на меня с раздражением.

— Давай, гений! Удиви нас!

Я вспомнил, как непросто было соотнести картинку в голове с планировкой квартиры в прошлый раз и заколебался, но быстро нашёл выход, решив руководствоваться примером Лизаветы Наумовны.

— Есть план здания? — спросил, стягивая с головы танковый шлем.

Командир штурмового взвода расстегнул планшет, начал разворачивать тонкие листы. Кто-то принялся светить электрическим фонарём.