тихо, что бы рыцарь не услышал, от греха подальше. – Можете эту статуэтку приобрести. Работа тонкая, в ваших краях таких не найти.

– Этим никого на родине не удивишь. А что за диковина рядом с тобой лежит? – когда он подошел ко мне, я чуть съеденный завтрак ему не отдал, но удержал себя в руках. А вот дыхание постарался задержать.

– Чешуя дракона. Но она очень дорогая.

– Злато есть, ты цену назначь. Мне высочество за такой дар земли назначит и героем наречет, коль я сообщу, что сам змия погубил! – глаза рыцаря горели алчным огнем, предвкушая почести от подвига.

– Тысяча дублонов, сир? – последнее слово я сказал не уверенно, так как не знал, как правильно к такому обращаться.

– Чего?

Достав один дублон из своего мешочка, я поднял монетку на уровне глаз. – Одна тысяча таких монет.

– Барышник, гляжу ты человек ученый, я же грамоте не обучен, а счет мне так и не дался, до десяти я ведаю, а дальше сложнее. Глаголь, коль в сундуках это будет?

– Смотря, какой размер сундука, я думаю, не более одного, – когда речь зашла о сундуке дублонов, неприятный запах отошел на второе место.

– Малой, сходи за платой. Ох и цены у тебя, купец.

– Какой товар, такие цены.

Молодой парень бегом выбежал из лавки и, буквально через пять минут, за которые я уже окончательно привык к запаху, вернулся с двумя помощниками, которые занесли небольшой сундук, высотой мне по колено. Поставив его на пол, они подняли крышку сундука и я увидел, что он доверху заложен золотыми монетами. Очень красивое зрелище, хочу сказать.

– Ну как, достаточно? – рыцарь встал рядом со мной, уже держа в руках чешую.

– Думаю, мы договорились. Если не возражаете, я бы хотел заняться пересчетом.

– Тогда я откланяюсь, доброго дня, – кивнув мне, рыцарь покинул мою лавку вместе со своим оруженосцем. А я сразу побежал открывать окна, что бы выветрить запах.

Пересчет занял около получаса и внутри оказалась одна тысяча семьсот тридцать монет. По форме и размеру они были точно такими же, как дублоны, но отличалась чеканка, но оно и не удивительно. У тех монет, что мне отдавал Марин тоже была разная чеканка, так что проблем нет. Ха, а этот меняла мне всего полтинник предлагал, нормально он меня облапошить хотел.

Как только я оттащил сундук к прилавку и сложил все монеты обратно, снова прозвенел колокольчик.

В этот раз в дверь вошла девушка, облаченная в тогу на одно плечо и обнажающая одну грудь. Девушка имела кожу оливкого цвета, а волосы цвета жидкого золота шикарной копной ниспадали до пола. Внешность больше была специфичная, хоть и симпатичная, а вздернутый носик вообще не в моем вкусе.

– Добрый день, чем могу быть полезен такой шикарной девушке? – подобравшись, я улыбнулся самой открытой улыбкой, на которую был способен.

– Смертный, это магическая лавка торговца, что ходит меж миров? – в голосе сквозила такая доля презрения, что улыбка сама сползла с моего лица.

– Я так думаю, что да. А вы что-то конкретное ищете? – смертный? А она тогда кто?

– Я Лафрана, богиня разрушения. Дозволяю тебе не падать ниц, у меня сегодня не то настроение. Я хочу, что бы ты достал мне кое-что из другого мира, – она серьезно думает, что я в это поверю?

– Девушка, вы конечно очень эффектны, но все же представляться богиней… – договорить она мне не дала. Едва она щелкнула пальцами, как в туже секунду лавку окутал огонь. Через мгновение огонь погас, как не было его. Я аже испугаться, толком, не успел.

– Не раздражай меня, – перед моим лицом появился камень с руной золотого цвета. Плавно спустившись, он приземлился на прилавок. – Вы же рунами перемещаетесь? Возьми камень и найди мне драконий цвет. Как справишься, я подойду.

Сказав все, что хотела, она развернулась и пошла в сторону выхода.

– Мы не договорились о цене, – и откуда только смелость взялась, но бесплатно я работать точно не буду, даже на нее. Надеюсь, лавка оберегает меня и от таких.

– Ты смеешь торговаться со мной? – повернувшись, Лафрана приподняла одну бровь, всем видом демонстрируя свое недовольство моей дерзостью.

– Я торговец, это моя работа – торговаться с клиентами. Вы пришли ко мне и просите товар, логично, что я хочу оплату, – собрав всю волю в кулак, я смотрел ей в глаза, ожидая бурю.

– Если бы твоя лавка не оберегала тебя, я бы распыляла и собирала тебя вновь, пока остатки разума окончательно не покинули твое бренное тело. Для тебя должно быть честью, что я вообще явила здесь свой лик! Да с этой задачей любой может справиться и почтет за честь, а ты торгуешься? – глаза богини загорелись золотым пламенем, от чего захотелось сбежать отсюда, как можно дальше. Но если так сделать, я потеряю возможность заработать.

– Так и прикажите любому другому, кто справится, а я бесплатно работать не буду.

Постояв еще несколько секунд, богиня успокоилась и вздохнула, соглашаясь сама с собой.

– Ладно, что ты хочешь за это?

– Божественный артефакт, не меньший стоимости, чем этот цветок.

– Да ты… Как только у тебя дерзости хватает на это?

– Если вы не согласны, сделки не будет. Или броню или оружие, но цена должна быть соответствующая, – пододвинув в ее сторону камень перемещения, я стал ожидать ее решение.

– Хорошо, лавочник проклятый, будет тебе артефакт. У тебя месяц на поиски цветка, я почувствую, когда твоя лавка вновь откроется.

Развернувшись, Лафрана вышла из лавки, а я наконец то смог выдохнуть. Ну, будем считать, что я начинаю расти и уже даже ставлю свои условия сделок. Но надеюсь, такие не часто ко мне будут приходить.

Закрыв лавку, я налил себе кофе и присел за прилавок, что бы привести мысли в порядок. Я так думаю, что раз богине понадобился этот цветок, то он точно не на клумбе растет, а в таком месте, куда люди в здравом уме точно не сунутся. Значит, надо брать новеньких и отправляться, быстрее добуду – быстрее получу артефакт божественной мощи.

Кивнув сам себе, я достал свой телефон и набрал Марина. Надо продать часть дублонов и спросить у него про цветок, он похож на человека, который давно в этом, может в курсе, где его искать?

– Алло, Марин у аппарата, – веселый и расслабленный голос менялы вызвал немного зависти у меня.

– Привет. Это Артур, можешь подойти – валюту поменять?

– Не вопрос, ща.

Убрав телефон от уха я задумался, а откуда он берет столько денег, что бы заниматься