– Имя врача, подписавшего направление?.. Ах, врача не было? Замечательно! Так на каком же основании… Каким образом, по-вашему, я мог наткнуться на эту информацию, суперинтендант, если вы намеренно опустили все данные в своем рапорте?.. Нет, боюсь, вы сильно заблуждаетесь. Нельзя поместить подозреваемого в психиатрическую клинику и обойтись при этом без официальных бумаг. Мне очень жаль, что ваша служащая сейчас в отпуске, но вам придется срочно подобрать ей замену. Вы не имеете права отправлять девятнадцатилетнюю девушку в психиатрическую больницу только потому, что она отказывается разговаривать.

Интересно, гадала Барбара, взорвется ли он наконец, проступит ли трещина в его сверкающей броне.

– Боюсь, что и привычка ежедневно принимать душ не является непременным показателем душевного здоровья… Не напоминайте мне о чинах, суперинтендант! Если таким манером вы проводите все свои расследования, я уже не удивляюсь, что Керридж мечтает заполучить вашу голову.. – Кто ее адвокат?.. Разве в ваши обязанности не входит назначить ей защитника?.. Не нужно говорить мне, что вы не собираетесь этого делать. Меня отрядили расследовать это дело, и отныне оно будет вестись по всем правилам. Вам все ясно? А теперь слушайте меня внимательно. Я даю вам ровно два часа на то, чтобы доставить ко мне в Келдейл все бумаги: все ордера, все отчеты, любую запись, которую сделал кто-либо из имеющих отношение к этому расследованию. Вы слышите? Два часа… Уэбберли. По буквам: У-э-б-б-е-р-л-и. Да. Позвоните ему прямо сейчас, и покончим с этим. – Линли опустил трубку на рычаг и с каменным лицом возвратил аппарат Стефе Оделл.

Она убрала телефон под стойку и пару раз рассеянно провела по нему пальцем, прежде чем решилась поднять глаза.

– Наверное, напрасно я не промолчала? – обеспокоенно спросила она. – Мне бы не хотелось поссорить вас с вашим начальством.

Линли извлек из кармана часы, сверил время.

– Нис мне не начальство. И большое вам спасибо, что предупредили, иначе я бы напрасно смотался в Ричмонд. Без сомнения, именно этого Нис и добивался.

Стефа не стала делать вид, будто что-то в этом понимает.

– Разрешите предложить вам выпить, инспектор? – Легким жестом она указала на дверь справа от них. – И вам тоже, сержант? У нас есть отличный эль, как говорит Найджел Парриш, он любого приведет в чувство. Идите сюда.

Она провела их в типичную для английской сельской гостиницы залу, плохо проветренную, с устойчивым запахом прогоревшего угля. Обстановка была достаточно домашней, чтобы постояльцы чувствовали себя уютно, но вместе с тем достаточно церемонной, чтобы отвадить деревенских забулдыг. Повсюду были расставлены небольшие пухлые диванчики и стулья, на подушечках которых красовалась вышивка; расставленные без особого порядка кленовые столы были слегка обшарпаны, их поверхность покрылась многочисленными кругами от стаканов и кружек; цветочный орнамент ковра проступал темными пятнами в тех местах, откуда недавно передвинули мебель; на стенах висели благопристойно-скучные гравюры: лисья охота, ярмарка в Нью-маркете, деревенский пейзане. Однако две акварели – одна позади бара в дальнем конце комнаты, другая над камином – обнаруживали несомненный талант и вкус. На обеих картинах было изображено полуразрушенное аббатство.

Пока Стефа разливала напитки, Линли подошел к одному из рисунков и внимательно вгляделся в него.

– Очень красиво, – похвалил он. – Местный художник?

– Это нарисовал один молодой человек по имени Эзра Фармингтон, – пояснила Стефа. – Здесь изображено наше аббатство. Ими он расплатился с нами за комнату прошлой осенью. Теперь он поселился в деревне.

Барбара следила, как рыжеволосая женщина ловко управляется с краниками и сдувает пену с подымающегося пива, которое, казалось, жило в кружке своей самостоятельной жизнью. Пена перелилась через край, коснулась руки Стефы, и та беззвучно, зазывно рассмеялась, инстинктивным жестом поднося пальцы к губам и слизывая жидкость. Интересно, рассеянно прикидывала Барбара, сколько времени понадобится Линли, чтобы затащить ее в постель?

– Сержант! – окликнула ее Стефа. – Вам налить эля?

– Тоник, если у вас найдется, – сдержанно ответила Барбара. Она выглянула из окна и увидела того старого священника, который приезжал в Скотленд-Ярд. Он о чем-то взволнованно толковал с другим мужчиной. Судя по тому, как настойчиво он указывал на серебристый «бентли», новость об их приезде уже распространилась по деревне. Через мостик перешла женщина и присоединилась к этой паре. Выглядит довольно легкомысленно: платье легкое не по сезону и пышные волосы заколоты небрежно, малейший ветерок раздувает их. Пытаясь согреться, женщина то и дело потирала руки. Она не пыталась вмешаться в мужской разговор, только прислушивалась к нему, словно дожидаясь кого-то из его участников. Священник договорил, повернулся и шаткой походкой двинулся в сторону церкви. Мужчина и женщина остались наедине. Между ними завязался странный, отрывистый разговор. Мужчина, произнося свою реплику, коротко взглядывал на женщину и отводил глаза, она столь же кратко отвечала ему. Надолго повисало молчание. Тогда женщина оглядывалась, созерцая реку, а мужчина переключал внимание на пансион, вернее, на стоявший перед его дверью автомобиль. Приезд полиции их и впрямь насторожил, отметила Барбара.

– Эль и тоник, – провозгласила Стефа, выставляя на стойку бара оба стакана. – Эль изготовлен по домашнему рецепту, еще от отца достался. Мы называем его «Эль Оделл». Попробуйте, инспектор, и скажите, пришелся ли он вам по вкусу.

В густо-коричневом напитке посверкивали золотые искры.

– С характером пивцо, – похвалил Линли, пригубив. – Неужели откажетесь, Хейверс?

– Спасибо, сэр, меня вполне устраивает тоник.

Линли опустился рядом с ней на кушетку. Вокруг валялись бумаги из папки с делом Тейса: Линли сердито рассыпал все содержимое папки, пытаясь найти сведения о том, с какой стати Роберту Тейс перевели в психиатрическую клинику Барнстингема. Поскольку никаких данных в деле не обнаружилось, Линли снял трубку и позвонил в Ричмонд. Теперь, отпивая небольшими глоточками эль, он вновь занялся бумагами, раскладывая их по порядку. Стефа Оделл дружелюбно наблюдала за ним из-за стойки, тоже прихлебывая эль.

– Здесь имеется ордер на ее арест, заключение экспертизы, подписанные показания, фотографии. – Линли поочередно перебирал документы. – Нет ключей от дома, черт бы его побрал! – пожаловался он Барбаре.

– У Ричарда есть ключи, если вам нужно, – быстро вставила Стефа. Похоже, ей было неловко, что сообщение о судьбе Роберты вызвало ссору между Линли и чинами ричмондской полиции. – У Ричарда Гибсона. Это его племянник, племянник Уильяма Тейса. Он живет в коттедже на Сент-Чэд-лейн, рядом с центральной улицей.

– Откуда у него ключи? – вскинулся Линли.

– Когда они арестовали Роберту, они отдали ключи Ричарду. В любом случае он, по завещанию Уильяма, унаследует ферму, как только все формальности будут улажены, – пояснила она. – Полагаю, пока ему приходится присматривать за хозяйством. Кто-то же должен этим заниматься.