тихо и ужасающе спокойно произнес он, словно маленький запрограммированный робот. Но тут его самообладание закончилось, глаза снова закатились вверх, а губы искривились, готовясь к рыданиям. Ох, как же мне все это надоело!

Пришлось врезать ему третий раз – сильнее первых двух.

– Хватит реветь, как девчонка! – процедил я сквозь зубы, тряся его за плечи, – у меня растет две дочери! Дай тебе платье, и ты – вылитая Анжелика!

«Бей, бей его сильнее! – требовал Демон, – бей, как когда-то тебя жизнь! Твой щенок вырастет и без сомнения запомнит каждый удар!»

Алексей опустил глаза и тихо всхлипнул, я занес руку для новой пощёчины, однако, моя ладонь так и повисла в воздухе. Я не мог поверить своим глазам – мой сын улыбался! И пусть со слезами на глазах, но его растрескавшиеся окровавленные губы были растянуты в холодной пластиковой улыбке топ-менеджера. Просто невероятно! Он сделал это!

– Теперь ты доволен мной, отец? – спросил Алексей, к сожалению, улыбка, слегка перекошенная от боли и окровавленная из разбитой губы, не коснулась ни его глаз, ни голоса. Парню просто надо потренироваться!

Я внутренне ликовал, но все эмоции были надежно спрятаны, как песок под асфальтом, за моим каменным лицом. Да с такими успехами он запросто выкупит весь мой бизнес и втридорога его продаст… мне же.

– Запомни, сын, – уверенно начал я, с ужасом глядя, как на его щеках проявляются красные отпечатки от моих ладоней – пацану не слабо досталось. И то, что он до сих пор улыбался – даже сквозь слезы и стиснутые зубы – говорило о том, что моя жестокая наука не прошла даром. Тогда-то я и понятия не имел, скольких в этом мире обманет его непроницаемая улыбка-маска. Мои требовательные наставления много раз спасут не только жизнь моего сына, но и далекое неведомое смертным королевство Магиров, что стоит на границе нескольких миров. А пока я продолжал свой главный бесплатный урок, – в этом мире ты не нужен никому! Запомни, сопляк…

Тут все мои бесценные советы остались недосказаны, а моя пламенная речь внезапно оборвалась… звонкой пощечиной. Я оторопел больше от неожиданности, чем от боли – мой сын ударил меня по лицу! Мало того, что в этот момент я сильно прикусил свой язык, так и пощечина оказалась не из слабых. Но вместо того, чтобы дать малому сдачи, я решил показать класс и улыбнулся во все свои двадцать семь зубов – остальные пять были выбиты в процессе «обучения жизни» улицей.

– Чем сильнее тебя бьют, тем шире ты должен улыбаться! Никто не должен видеть твоей боли и слабости! Никто не должен читать твои мысли и эмоции! Ясно?

– Ясно! – кивнул Алексей, сейчас его серые глаза почти остыли от ненависти и в них появились маленькие искорки гордости, однако, ненадолго. Он прищурился и прошипел, – только ты все равно убийца, папочка! Убийца!

– О, считай меня, кем хочешь! Только одень шапку и называй меня отец! – отмахнулся я, оглядываясь по сторонам. Волки все еще стояли на краю обрыва, с интересом наблюдая за семейной ссорой и не решаясь спускаться вниз. Один из них, обернувшись назад, словно кого-то ожидая, запрокинул вытянутую морду вверх и громко протяжно завыл, приглашая всю голодную стаю на почти сбежавший, но еще теплый обед.

– Послушай, Алексей, в этом лесу не должно быть ни одного волка! Кто-то из моих конкурентов снова пытается меня убрать, а заодно – и тебя, как единственного наследника. Но у них ничего не получится – я не отдам свой бизнес никому…

– Па…отец! – перебил Алексей, напряженно смотря куда-то мне за спину.

–… даже тебе! – многозначительно продолжил я, но весь драматичный эффект был потерян, так как я обернулся.

Пятеро серых теней бежали по склону, еще трое волков стояло на вершине оврага.

Я в панике взглянул на наш затихший перевернутый вверх колесами квадроцикл. Легкие клубы серого дыма вырывались из его перегретого мотора. Нам ничего не оставалось, как…

– Бежать! Сын! И быстрее! – заорал я и, не дожидаясь ответа, кинулся на противоположный склон оврага. Алексей послушно натянул шлем и, не по-детски крепко выругавшись, бросился за мной.

– Па… отец! Я…не…могу…быстрее! Они…нас… догонят! – жаловался он наивным звонким голосом, то и дело оборачиваясь назад – пара серых волков уже рыли лапами снег возне нашего перевернутого квадроцикла. Еще двое топтались на том месте, где только что стояли мы.

– Тебе… не нужно… бежать быстрее них …сын! – стал объяснять я, пытаясь сохранять свой самый хладнокровный тон – насколько это было возможно при почти отвесном подъёме, – только…быстрее… меня!

Ответом было молчание, а точнее – тяжелая отдышка Алексея. Теперь он ни на секунду не сомневался, что я оставлю его на растерзание хищникам, если он не поспешит и не обгонит меня. Неужели он это сделает? В смысле, бросит родного отца на растерзание? Мое любопытство пересилило страх и одолело здравый смысл и, хоть это было жутко неудобно сделать в шлеме, я все-таки быстро обернулся – интересно было посмотреть, что там происходит.

«Как обычно! Профан лезет в гору напролом! Его еще учить и учить!» – нахмурился я, видя, как Алексей, ругая всех и вся, карабкался вверх по отвесному склону. Пусть мокрый и запыхавшийся, он даже слегка опередил меня. Но это ненадолго! Я двигался немножко наискосок. Согласно законам физики и здравого смысла, это было гораздо легче и эффективней – к тому же, я удалялся и от сына, и от волков.

Глава 15. Закон эволюции

Алексей

«Он меня бросит! Будет смотреть, как меня жрут, и глазом не моргнет! – думал я про себя, ругаясь вслух, возможно, последний раз в своей короткой жизни. Из-под проклятого шлема по моему лицу стекал градом пот. Склон оврага становился все круче и круче, превращаясь в отвесные девяносто градусов. До вершины оставалось не менее пяти метров, а до огромного серого зверя, который преследовал меня, уверенно карабкаясь по склону – не более пары шагов. – Нет! Ты меня не сожрешь!»

Звать на помощь отца было бессмысленно – он каким-то образом все сильнее удалялся от меня в сторону. Я карабкался изо всех сил, постоянно соскальзывая по свежему пушистому снегу. За моими взмокшими плечами по-прежнему болталось разряженное ружье – ненужный груз, который замедлял мою скорость. Но начать его скидывать сейчас значило потерять пару драгоценных секунд.

Два метра до вершины, метр…

– А-а-а! – только и смог выкрикнуть я, чувствуя резкую боль в своей правой щиколотке – от шока и испуга у меня потемнело в глазах.