— Проходите Алевтина Николаевна. Она теперь тута проживает. Только её уже нету. Фьють, улетела. Не спит, не ест, ради хахаля старается, — просвистела она, ябедничая на её ухо, тут же пропев погромче птичкой. — Да вы проходите, проходите. А ты чего стоишь, — накинулась она смело на Ивана, — помоги вещи занести, это мамаша Оксанкина.

Иван, подхватив сумку, распахнул дверь, пропуская женщину и помогая подняться ребёнку. В голове шебушились какие-то мысли: "Мать, ребёнок".

— Садитесь, кофе выпейте. — Решил пригласить на правах хозяина гостей Иван.

Но маменьке рассиживаться было некогда, и она выложила всё за раз. Что привезла мне моё добро, то есть сына и потому как больную старушку кинула на чужие руки, должна спешно возвращаться.

— Не бойтесь, оставляйте. Правда, у меня были планы заняться своей компанией, но раз такой компот, дела подождут. Ксюха к обеду непременно заскочит. Обрадуется.

— Обрадуется, аль нет, не знаю, но передай, у меня выхода нет, пусть не обижается, — резюмировала маменька, поудобнее устраиваясь в кресле.

Чтоб как-то выкрутить ситуацию, указывая подбородком на мальчика, спросил:

— Сколько ему?

— Четыре, — с недовольной миной произнесла она.

— Четыре? — протянул он. Что-то в нем ёкнуло. Насторожилось что ли.

— Пятый уже. Не знаю уж, говорила она вам, мил человек, или нет. Только с заработков своих она привезла не только деньги, но вот ещё и мальчонку в подарочек. — Язвительно заметила она.

Иван оторопело посмотрел на женщину, потом на мальчишку и закашлялся.

— Как тебя зовут, орёл? — наконец оправившись от изумления, переспросил он, внимательно разглядывая человечка.

— Ваня, — разжал губы мальчик.

— Тёски значит, — постарался весело сказать Иван присев перед ним на корточки и не узнал свой голос. Подняв на мальца заинтересованные глаза, он старательно изучал необычный объект.

— Тёска значит? — зыркнула она вопросительно из-под нахмуренных бровей, сердито подступив к Ивану. — А ты, мил человек, откуда тут объявился?

Поняв, что напряжение нарастает и, пытаясь уловить его причину, Иван неуверенно произнёс:

— Из Италии.

— Да ну?! Иван из Италии… Понятно. — "Что ей понятно", — хотелось взбунтоваться ему, но он промолчал, а она продолжила. — А я то всё старая кляча гадала, с чего это ей приспичило дитё Ванькой называть. Немодно. Все больше Давидами, да Эдиками кличут. Иван Иванович, стало быть. Ну, ну. Пошла я, разбирайтесь тут. Похоже, для тебя такой поворот сюрприз. Ванюшка, а ты не куксись. Кажется, отец нашёлся, — и она, чмокнув ребёнка в макушку, заспешила на выход.

Девушка поймала листок клёна, покрутила его в пальцах и, улыбаясь, продолжила рассказ:

Когда я прикатила домой, то в прямом смысле была в шоке. Меня у калитки ещё встретила Галина. Она прыгала с ноги на ногу, и у неё на лбу просто было написано, что какая-то сногсшибательная новость распирает её изнутри и если она моментом не выложит её мне, то взорвётся. — Ну, что у тебя там? — достаточно быстро взяв себя в руки, спросила я почти безразличным тоном. Она открывшая было широко рот и собравшаяся мне всё выпалить за один присест, вдруг замолчала и буркнув:- Сама увидишь, — поспешно ретировалась. Я запаниковала и рванула в дом. Они сидели на диване вдвоём и читали привезённую Ванюшкой с собой книгу. От неожиданности я замерла. Даже не почувствовала, как у меня выскользнули из рук пакеты, и сама я поползла по стене. "Не может быть!" Метнувшийся Иван, ловко поставил меня на ноги, легонько похлопав по щекам и встряхнув, произнёс:

— Всё, всё. Успокоилась. Ну и что здесь такого? Мы познакомились и подружились, да, Ванюшка?

— Да. Папа сказал, что подарит мне мобилку.

Я поперхнулась, пытаясь проглотить комок, и натужно закашлялась. Выходит к моему возвращению и без моей помощи, он всё узнал сам, хорошо, если без подробностей. Точка напряжения зашкаливала. Я испуганно посмотрела на Ивана. Он, подхватив меня за локоть, вывел в кухню и горячо зашептал:

— А почему бы и не телефон, что в этом плохого. Ксюха, я догадался. Твоя мама была. Привезла его. Что-то там со старой бабулей не порядок. Сказать надо было сразу про него, почему молчала?

Мою голову разрывало. Пока я поняла лишь одно, что выстраданные мной планы, судьба резко поменяла. "Какой тут к лешему телефон и при чём тут он? Качало меня совсем по другой причине. О чём он догадался? Что тут выложила моя мать и, что он хотел от меня услышать?" Я таращила на него глаза и молчала, надеясь на чудо или подсказку. Но поняв, что не будет такого мне подарка, выложила правду:

— Я не знала твоих планов: на сколько ты приехал и как поведёшь себя при таком сюрпризе. Ведь я сама, когда узнала о нём, долго не находила себе места. В мои планы никак не входило становиться мамой. Да ещё одиночкой. Сначала думала задержка от перемены климата, потом было некогда. А когда пошла к врачам, стало понятно, что уже поздно. Дел по горло, а тут ребёнок. Я чуть не сошла с ума. Так появился Ванюшка. Одна радость от любимого.

Я не лгала. Сказала всё, как было. Ребёнок для меня не стал пропуском в свободную жизнь, дескать, терять уже нечего. Всё как раз наоборот. Мужчин мне на фиг не нужно было. Ведь у меня всё что могут дать они уже было.

— Я, когда в душе под струями воды рассмотрел твою грудь, кормившую когда-то ребёнка, обалдел. Ну думаю врушка. Не только с мужиком была, но и рожала.

— С чего же успокоился? — неестественно ровным голосом спросила я.

— Какая разница думаю. На призрачную верность я и не рассчитывал. Годы прошли. Обидно, конечно, было, что не сказала правду. Но, значит, решил, что виноват сам, не рассказал, не убедил, что мне можно доверять. Как говорят: "Врут тому, кому правду говорить опасно, не только не поймёт, ещё и дров наломает". А сегодня, когда увидел мальчишку и с матушкой твоей поговорил, правда, как до жирафа, но дошло. Видишь, всё понял.

— А с ревностью, как и недоверием? Вдруг тебе в голову ещё придёт, не верить мне. — Насторожённо спросила я как будто вот сейчас, он так и выложил мне гарантии на всю жизнь. Но хоть не на всю, на сейчас, тоже не лишнее послушать. Так уж видно устроена баба, иметь их желает.

— Малыш, без ревности чувства становятся пресными. — Засмеялся он. — Ты ж не собираешься меня провоцировать. К тому же не можешь не знать, что мужчин это очень раздражает, по мне: или всё или ничего.

— Всё так, я заметила, ты максималист, но без доверия и взаимопонимания нельзя сохранить любовь и… семью.

— Всё только в наших руках. Помнишь, у Козьмы Пруткова, "если хочешь быть счастливым, будь им!" Жизнь такая короткая, давай не рассеивать её мимо цели.

— Он хороший мальчик, улыбчивый и дружелюбный. Я уверена, вы поладите, и он не создаст тебе проблем. — Виновато оправдывалась я.