Сказать, что упомянутая операционкой клавиша «ввод» притягивала внимание сисадмина, — значит не сказать ничего... Желание нажать ее — или хотя бы просто погладить пальцем — оказалось столь сильным, что Данила молча встал и, прошествовав на кухню, так же молча вытащил из холодильника бутылку пива. Может, это и моветон, конечно, но... почему бы и нет? Привычный компьютерный мир рушился буквально на глазах. Разве мог Даня еще неделю назад представить, что ему станет указывать, что делать, а что — нет, какая-то операционная система, пусть даже и из будущего?! Заколебалась выстеленная материнскими платами почва под ногами, обрушились в царство хаоса упорядоченные некогда системные файлы, разверзлось, словно картинка на внезапно изменившем настройки мониторе, небо над головой... и, разом вырывая молодого сисадмина из рушащейся виртуальной реальности, раздался голос проснувшегося и уже успевшего побывать в ванной комнате Игоря:

— О чем мечтаем?

Даниил вздрогнул, возвращаясь в реальный мир и виновато кивнул товарищу на монитор:

— Да вот... Предлагает, понимаешь...

Игорь молча прочитал последнее сообщение и пожал плечами:

— И что такого?

— Ну-у-у... — протянул Данила, неожиданно осознав, что просто не сможет объяснить другу всех своих «душевных» переживаний. Для этого Игорю нужно было бы как минимум так же любить компьютеры и все с ними связанное. — Понимаешь, она...

— А нажать-то хоцца... — проявляя чудеса догадливости (или просто слишком хорошо зная своего «компьютерного» товарища), усмехнулся врач. — Ну так в чем проблема? Жми, разрешаю. Терпеть не могу гулять по чужим мирам в трусах и не позавтракав, но почему бы и нет? Кто мне запретит тут же назад вернуться?

— Да не, глупо все это. — Даня уже взял себя в руки, на всякий случай убрав оные подальше от клавиатуры, однако было поздно: залепленный потерявшим былой цвет лейкопластырем палец друга нажал пресловутый Enter, отдавая программе запрашиваемую команду...

Подождав секунд пять, Игорь хмыкнул и двинулся в сторону кухни: последнюю команду суперпрограмма, похоже, просто проигнорировала. Посреди комнаты не разверзся портал и его тело даже не подумало рассыпаться горстью разрозненных атомов или каких-нибудь там квантов. А вот есть хотелось по-прежнему. Данила разочарованно смерил взглядом монитор, словно желая убедиться, что за ночь его диагональ не растянулась до девятнадцати дюймов, и, вздохнув, потопал следом.

Появившейся спустя мгновение надписи «выполнено успешно, ожидание сигнала активации» он уже не увидел, да и никто не увидел. «Повисев» на рабочем столе несколько секунд, надпись мигнула и исчезла. Впрочем, ни в комнате, ни вообще где-либо в городе ничего и на самом деле не изменилось.

Зато кое-что изменилось в ста километрах к югу от вздрагивающего под первыми каплями начавшегося дождя славного приморского города...

Белгород-Днестровский. Апрель 2005 года

— Утро красит нежным светом... тра-ля-ля... чети там красит, короче! — Иришка, все еще не привыкшая, что вернувшийся из армии брат уже вполне взрослый молодой человек, а она не шестнадцатилетняя школьница, бесцеремонно стянула с брата махровую простыню. — Вставай-подымайся, рабочий урод, то есть народ! Братишка, десять часов, пора встава-а-ать!..

— Никак нет! — по-армейски четко отрапортовал Андрей, даже не подумав раскрыть глаза. — Я в бессрочной увольнительной по ранению и сопутствующей контузии. Мне полезно много спать и много есть. Не веришь — в военном билете почитай...

Оставив в покое простыню, Ира чем-то подозрительно зашуршала — очень может быть, что даже и военным билетом: с сеструхи станется перепроверить. Ученая, блин. Обреченно вздохнув, Андрей раскрыл глаза и пружинисто, словно по команде, поднялся с дивана: быстро избавиться от въевшихся в душу и тело армейских привычек, как известно, практически невозможно.

Ирина стояла возле письменного стола, но шуршала отнюдь не военным билетом — в ее руках был увесистый том в твердом переплете. Сестра что-то сосредоточенно искала внутри, и Андрей, прекрасно помнящий вчерашние ночные события, был уверен, что это самое «что-то» наверняка связано с его новоприобретенным украшением на правом запястье. Однако в отличие от того же Игоря бывший миротворец слишком многое повидал за время службы, чтобы очень уж зацикливаться на подобных мелочах. Ну браслет, ну не снимается, ну таинственный... И что с того? Вон, сеструха всю дорогу в универе учится — пусть и разбирается. А браслет? Раз смог затянуться, значит, сможет и растянуться обратно: не капкан же, в конце-то концов. И не установленная на неизвлекаемость противопехотная мина — неприятно, конечно, но не смертельно.

— Почитать с утра решила? Полезное дело. — Андрей, не сдерживаясь, громко зевнул, заставив сестру вздрогнуть. — И что пишу-у-ут?

— Фу, дурень, напугал! — Ира закрыла книгу, заложив найденную страницу пальцем, и взглянула на потягивающегося со сна брата. — Да вот, вспомнила кое-что... А книги мои все тут. Ты уж извини, пока тебя не было, я эту комнату самым наглым образом узурпировала. Сам знаешь, в наших-то хоромах не слишком развернешься.

— Да брось, Ирк, чё ты оправдываешься. — Взгляд Андрея скользнул в угол, где в его доармейскую бытность стоял старый платяной шкаф. — Слушай, мне бы полотенце какое, а?

Ирина положила раскрытую книгу на стол и, продолжая думать о чем-то своем, полезла в тумбу под телевизором. Андрей с улыбкой наблюдал за ней — все-таки не так уж она и изменилась за это время. Какая была — такая и осталась: уж если чего взбредет в голову, так хоть трава не расти. Бывало, сутками на раскопе пропадала, лишь бы что-нибудь выдающееся отрыть или правоту свою перед товарищами доказать. Быть ей великим ученым... или большой неудачницей — иного таким, как она, обычно не дается: или все — или ничего.

Получив требуемое, Андрей отправился в ванную, а Ира вновь уткнулась в книгу. Впрочем, ненадолго: прорвавшийся сквозь закрытую дверь сестрицын голос застал склонившегося над раковиной Андрея за чисткой зубов.

— Товари-и-ищ, а, товари-и-ищ, нельзя ли поскорее? Тут, знаете ли, очередь...

Все-таки здорово отвыкший от Иришкиных шуток Андрей громко фыркнул и тут же сдавленно выругался сквозь зубы: снова пошла носом кровь. Кое-как разыскав в настенном шкафчике вату, он запихнул в ноздрю ватный шарик и, наскоро смыв с кафеля ярко-алые капли, открыл дверь. Привычно запрокинув голову, прошел в комнату и плюхнулся обратно на кровать.

— Опять? — На этот раз в голосе сестры сквозило искреннее участие. — Как вчера, да? Бедненький...

— Ага, привет из солнечной Месопотамии. Доктор сказал, еще пару месяцев эта фигня может продолжаться.

— Да уж, не повезло тебе, — совершенно искренне посочувствовала Ира, однако брат лишь усмехнулся в ответ.

— Да нет, мне-то как раз очень даже повезло. У меня один шанс из ста уцелеть был... — Андрей очень кратко и, конечно, без подробностей пересказал ей предысторию нахождения браслета — вчера эту часть рассказа он опустил. Под конец глаза сестры подозрительно заблестели, и Андрей поспешил сменить тему: женских слез он не переносил с детства.