– Время двигаться в путь, мой царевич.

Каин вскочил, сел, стряхивая сон, спросил: – Как ты меня назвал?

– Мой царевич. Привыкай, Каин. Только с глазу на глаз мы с тобой будем называть друг друга так, как называли до сих пор.

– Тогда я надеюсь, что это «с глазу на глаз» не станет редкостью, – сказал Каин.

– И я тоже, – признался Бек Нети и уже в который уже раз за последние дни, подумал: «Как легко он находит нужные слова».

Перед последним переходом Бек Нети отдал распоряжение: у городских ворот отряд должен рассеяться, только он и еще несколько его людей сопроводят престолонаследника к царице. Весть о нашедшемся царском сыне и его прибытии должна немедленно распространиться по городу.

– Ходите по домам, кричите об этой радостной новости на улицах и площадях, на постоялых дворах и в храмах, – повелел Бек Нети.

И воины улыбались: приказ пришелся им по душе.

Каин смотрел на них с удивлением.

– Вскоре ты все поймешь, мой царевич, – усмехнулся военачальник.

Бек Нети достал из пакета свой черный плащ с большим капюшоном, закутал в него Каина, который продолжал удивляться.

– Я не хочу испытывать судьбу, не хочу, чтобы тебя узнали, прежде чем мы доберемся до места, – пояснил Бек Нети.

У городских ворот их ждал Энки Бар, как и было условлено. Воины рассеялись, но перед этим, к удивлению Энки, длинный чужестранец в черном плаще пожал каждому из них руку на прощание, поблагодарил, что сопутствовали ему. В какой-то миг Энки увидел его профиль и вздрогнул.

Затем небольшая кучка всадников продолжила путь. Каин ехал с единственной мыслью: «Не двурушничай». У ворот появились черные тени, забрали лошадей, прибывшие быстро взбежали вверх по потайной лестнице, а потом винтовым ходом поднялись в покои Энки Бара. Там горели светильники, было тепло и уютно.

Каин сбросил плащ и зажмурился от яркого света. А Энки от изумления, напротив, вытаращил глаза, так похож: был Каин на самую красивую статую из стоявших вдоль стены в тронном зале.

– Мне трудно поверить, что ты из плоти и крови, мой царевич, – пролепетал он, вспомнив, как принял рассказ воина о встрече в степи. Сейчас Энки сам едва не пал на колени.

Но помутнение рассудка быстро прошло. Каин избавил их обоих от смущения.

– Не только из плоти и крови. Но также голоден и весь в грязи, – сообщил он.

Энки рассмеялся и движением руки указал на стол, уставленный яствами.

– Спасибо, но только не вино, – покачал головой Каин. – Если я правильно понимаю в ближайшие часы мне следует сохранять трезвый рассудок.

Бек Нети улыбнулся, уверенно и радостно.

– Я ничуть не сомневаюсь, – сказал он.

Энки заметил, что его отец никогда не был в таком хорошем настроении. Каин излучал удивительную силу.

И никакой он не варвар. Не чета пастушонку, недавно сидевшему за этим столом. Энки понял: борьбы между кастой воинов и жрецами Сина не будет. Этот человек не станет ничьим оружием, он сам будет решать свою судьбу, сам сделает выбор.

Перекусив, Бек Нети смыл с себя дорожную грязь и отправился к царице. А обоим молодым людям надлежало предстать перед ней чуть погодя.

Энки проводил Каина в комнату для омовений и наблюдал, как тот дивится, сколь хитро здесь все устроено, а потом слушал, как наследник смеется, когда струя воды бьет по его телу. Энки достал одно из лучших своих одеяний – светло-голубое с темно-синей накидкой. Каин оделся.

«Прекрасен как бог, – подумал Энки. – Неужели в мифе о божественной крови все же есть истина?»

И решился задать вопрос:

– Что ты знал о своем происхождении до встречи с Бек Нети, мой царевич?

– Не очень много. Мать иногда в шутку говорила о царском носе, но я никогда не принимал этого всерьез.

– А божественная кровь?

Каин долго, изучающе смотрел на Энки, потом ответил:

– Бек Нети предупредил меня, что у вас здесь, во дворце, осуждают на смерть за богохульство.

– Но со мной ты можешь говорить открыто.

– Тогда знай: я не доверяю мифам. Нет таких людей, что были бы лучше других. Эту мысль я хорошо усвоил. И буду придерживаться ее в дальнейшем.

Энки подошел к Каину и обнял его.

Минутой позже Энки собрался с духом:

– Ты должен кое-что знать о том, что тебя сейчас ожидает.

– Слушаю тебя.

– Явившись в колонный зал, мы оба пойдем к царице. Потом я остановлюсь, а ты сделаешь еще пять шагов, упадешь на колени и поцелуешь ей руку.

– Нет-нет, только не это, – выпалил Каин.

Он выглядел таким испуганным, что Энки прыснул:

– Да. Ты же не станешь вести себя как глупый пастушок.

– Пастухом я никогда не был. Только дурнем хлебопашцем, – возразил Каин. И тут засмеялись оба.

– Во всяком случае, ты не умрешь, если преклонишь колени или поцелуешь руку. А потом пойдет проще, все будет зависеть от того, что станет делать царица. Она хрупкая и старая, и мне кажется, что сейчас она боится тебя больше, чем ты ее.

– Возможно, но я пока переполнен собственным страхом. Так что о своем пусть позаботится сама.

Энки вновь хихикнул.

– Еще несколько советов: не маши руками – твой ранг слишком высок. И послушай: избегай смотреть на статуи, стоящие вдоль стен, когда пойдешь через зал.

– Почему?

– Тебе может показаться, что ты смотришься в зеркало.

Каин хмыкнул и сказал то, что обычно говорил дома, разворачивая соху:

– Ну поехали, проложим еще одну борозду к солнцу.

Каин справился с преклонением колен и целованием руки легче, чем думал. Это оттого, понял он, что в нем мгновенно возникло теплое чувство к Нин. Старая женщина в короне из золотых листьев показалась ему неслыханно одинокой.

Она была похожа на его мать, только старше и худее, и совсем не самовлюбленная. И все же ее вопросительный взгляд и прекрасный профиль чем-то напоминали Еву в минуты, когда та теряла уверенность и признавала свой страх.

«Вот почему мама приходила ко мне сегодня, – подумал Каин. – Сейчас так важно то знание, которое я получил от нее».

Нин смотрела на стоявшего перед ней молодого человека и чувствовала, как сердце ее наполняется благодарностью. «Этого я не заслужила», – думала она. Но в ее голове возникла странная пустота. Открыв рот, чтобы высказать слова приветствия, она так и не произнесла их.

В тронном зале наступила такая тишина, что можно было слышать, как падают пылинки.