Но у матери не было денег. Единственными богатыми людьми из ее окружения были родители того самого глупенького лентяя — ее ученика. Находясь в безвыходном положении, она решилась просить помощи у них. Однако она понимала, что это будет непросто. Хотя последнее время их бесталанный сынок стал получать оценки получше благодаря занятиям с ней, вряд ли стоило рассчитывать на то, что они просто так дадут ее денег.

— Мы очень сочувствуем вам.

У матери подкосились ноги, когда она услышала эти слова от хозяина — слишком очевидно было, что в них не было ни капли сочувствия. Однако его жена, внимательно осмотрев девушку с головы до ног, вдруг сказала, что есть способ помочь ей, и осторожно, будто не договаривая чего-то, предложила:

— Не хотите поработать в нашем ресторане?

До этого мать понятия не имела, чем занимаются хозяева. Ей было все равно, и она не спрашивала. Она поинтересовалась, что это за ресторан, но было понятно, что ответ не повлияет на ее решение. Ей нужны были деньги, остальное не имело особого значения. А тут, как манна небесная, у нее могли появиться не только деньги, но и работа.

— У нас большой ресторан в центре города. «Одуванчик». Туда кто попало не ходит, это ресторан класса люкс, посетители — только влиятельные и богатые люди. Нам бы хотелось, чтобы у нас работал человек, которому мы можем доверять, как вам, ну, а уж насчет оплаты не волнуйтесь…

Хозяйка на все лады расхваливала мать и в итоге предложила одолжить ей определенную сумму, которую мать должна была постепенно вернуть, работая у них в ресторане. «Этого хватит и на то, чтобы заплатить за лечение вашего отца, и на то, чтобы снять двухкомнатную квартиру» — заботливо говорила хозяйка. Никогда матери не приходилось столько раз повторять слова благодарности, как в тот вечер.

Неделю спустя мать начала работать в «Одуванчике»: в течение первых двух месяцев она просидела за кассой, рассчитывая посетителей. Для «человека, которому можно доверять», работа, состоявшая в том, чтобы предъявить счет и получить деньги, была слишком простой, даже комфортной, не занимала много времени, но за такую работу и платили мало. Того, что удавалось заработать, не хватало даже отцу на лечение, не говоря уже о выплате процентов хозяйке. О том, чтобы вернуть деньги, и говорить было нечего. Наоборот, долг все рос и рос.

Вот тогда и выяснилось, чего не договаривает хозяйка — она объяснила матери, что те девушки, которые прислуживают посетителям за столом, зарабатывают очень хорошо. Хозяйка ее не обманывала. Таким девушкам лучше платили, а главное — они получали хорошие чаевые от богатых и важных клиентов за то, что составляли им компанию во время их посиделок. Чаевые в ресторане, действительно, были гораздо больше зарплат. Болтали даже, что у одной из девушек таким образом появилась квартира. Все ей завидовали, а она сама ничего не отрицала, так что, видимо, это были не просто слухи. Матери такой способ заработка не нравился. Однако дед до сих пор лежал в больнице, нужно было за него платить, а сбережений у нее не было. Необходимость заработать деньги любым способом так сильно угнетала ее, что в конечном итоге выбора не осталось. Проработав три месяца на кассе, она начала прислуживать гостям за столом. Ей тогда было двадцать один.

Тогда, в двадцать один год, она повстречала в «Одуванчике» мужчину. Сначала она не знала, кто это. Посетители ресторана не особенно интересовали ее. Шанса узнать о нем не предоставлялось, а специально она никогда не расспрашивала о том или ином клиенте.

Люди, приходившие с ним, обращались к нему «господин секретарь». Это ей ни о чем не говорило. Она понятия не имела, где работают люди с такой должностью, да и не хотела знать. Он был одним из постоянных клиентов ресторана — не более того.

Однако с некоторых пор он стал обращать на нее внимание. Каждый раз, приходя в «Одуванчик», он звал ее. Он и до этого часто посещал ресторан. Поэтому нельзя было сказать, что он приходит специально, чтобы ее увидеть. По крайней мере, сначала. Обычно он появлялся в компании приятелей, они ужинали, выпивали и через пару часов уходили. Несколько раз он засиживался за полночь, но такие случаи были исключением из правил. Когда он начал посещать ресторан чаще обычного, в этом не было ничего особенного. Так бывало и раньше. Он то появлялся каждый вечер, то по полгода о нем ничего не было слышно. Однако до сих пор он никогда не приходил в ресторан выпить один. И такая перемена не могла не оказаться в центре всеобщего внимания — таким образом, сначала хозяева и работники ресторана, а потом и постоянные посетители узнали, кто был всему причиной, и мать стала объектом для черной зависти и сплетен.

Он был очень немногословен. Любил выпить, но ни разу не был пьян. Она наполняла его рюмку, он отпивал по чуть-чуть и наливал ей тоже. Однако никогда не заставлял ее напиваться. В любом состоянии он держал себя в руках. Это выгодно отличало его в глазах матери от надоедливых клиентов, которые, напившись сами, пытались напоить ее и вели себя по-хозяйски развязно. Они с матерью почти не разговаривали. Он спокойно ужинал или выпивал, посматривая на нее, а потом говорил, что ему пора и уходил. Иногда он приходил всего минут на двадцать — и вовсе не из-за срочных дел. В таких случаях он с самого начала рассчитывал, что скоро уйдет, — он забегал просто посмотреть на мать. Конечно, он этого не говорил. Однако мало кто еще не понял, что он специально выкраивает минуты, чтобы встреться с ней, а уж в «Одуванчике» об этом знала каждая душа.

Он ничего от нее не требовал. Не делал ничего такого, что раздражало бы ее. Если бы он напивался и ныл о своей любви, ее сердце бы не дрогнуло. Стремясь заслужить расположение девушки, которая ему нравилась, он вел себя так, будто ничего не знает и никогда даже не слышал о других мужчинах, которые бывают здесь и позволяют себе вольности по отношению к ней. Самое большее, на что он мог решиться, когда, выпив, бывал особенно весел, — это положить голову ей на колени. Между ними возникла симпатия, и она не возражала. Когда он клал голову ей на колени и безмятежно закрывал глаза, то становился похож на ребенка. Всегда напряженное выражение на его лице уступало место умиротворению. А она проникалась сознанием собственной значимости от того, что этот замотанный, вечно недосыпающий мужчина отдыхает лишь рядом с ней. Когда он пробуждался после получаса сладкого сна, она, видя его счастливое лицо, чувствовала, как ее тоже захлестывает счастье. Она узнала, что такое поддержать другого в минуты слабости.

Так к ним пришла любовь. Как набухают почки весной — незаметно, постепенно. Любовь ли это? Но если нет, то что же?

Как-то вечером он пришел в «Одуванчик» один. Насколько помнила мать, тогда впервые он появился в ресторане навеселе. Он стоял на ногах, но язык у него заплетался. В таком состоянии он вошел, сел и заказал выпивку. Мать сказала, что он уже и так хорошо выпил сегодня и больше пить не стоит, но он упорствовал. В тот раз он почему-то вел себя необычайно нервно.

— Хватит уже, — говорил он. — Я что, похож на клоуна, на марионетку? — кричал он. — Юнхи, Юнхи, — бормотал он. Так называли мать. Это имя дали ей в «Одуванчике». Сейчас так никто уже к ней не обращается. Ее настоящее имя — Со Ёнсук. — Юнхи, когда напротив сидишь ты, как же я жалею обо всем… больше я не буду тряпкой…