- Разве для ритуала бракосочетания не нужно благословление жрицы?

- Нет. Мой род благословлен Богиней, потому наши ритуалы не нуждаются в их присутствии.

Она остановилась перед женихом, чувствуя одновременно предвкушение и страх. Страх, что не ничего не выйдет. Что у неё не получится снова пережить агонию коронации. Или что она сама переживет, а вот Марифу на это не хватит сил.

Всё тот же тайный раздел библиотеки, в котором древние книги сохранились лишь благодаря магическому поддержанию необходимых условий хранения, содержал не только дневники давно почивших предков. Королева внимательно изучала всё, что смогла расшифровать, не прибегая к помощи посторонних. Выносить что-либо она опасалась – никто не поручится, что её покои время от времени не обыскивают. Не потому что подозревают, а просто из предосторожности. Потому, зная, что последний, кто мог бы беспрепятственно проникнуть в её личный уголок знаний, погиб десяток лет назад, свободно чувствовала себя лишь там. И ритуал введения нового члена семьи в род Ассандер на всякий случай заучила. Не то, чтобы она собиралась его применять, хотя бы потому, что, в случае успеха, именно ему, вновь принятому, будет подчиняться корона. Но, как и всё, что касалось особенностей родовой магии, тщательно изучила и запомнила.

- Не бойтесь. – К изумлению Тамилы, жених подошел вплотную и осторожно провел ладонью по её волосам. Это было непривычно – только личные служанки и жрицы могли так свободно касаться королевы. Но и неприятно не было. Даже наоборот, стало будто чуть легче от того, что он понимает её состояние. – Вы прошли тяжелейший путь, который способен осилить не каждый мужчина, поэтому даже не сомневайтесь, у нас всё получится.

Говорил он тихо и почти ласково, словно успокаивал испуганного ребенка. И оттого, насколько это контрастировало с тем, что им предстоит, Тамила невольно улыбнулась.

- Я не боюсь. Скорее, волнуюсь. Вы готовы?

- Что я должен делать? – Он не отступил, продолжая стоять вплотную, так близко, что королева ощущала тепло его тела.

- Сначала мы должны умыться первородным огнем.

Будто только и ждавшее этих слов пламя в жаровне за алтарем полыхнуло длинными языками темного, почти вишневого цвета. Странным образом оно не только не осветило комнату, но будто вобрало свет, сгущая тени.

Они подошли к нему рука об руку, молча и почтительно поклонились, про себя благодаря за возможности касаться святыни. Во всяком случае, Тамила благодарила, о чем в этот момент думал жених, она сказать не могла.

Погрузив ладони в огонь, они зачерпнули его горстями, быстрым троекратным движением омывая лицо. Пусть, в отличие от обычного, это пламя не обжигало, но и приятным это касание не было.

Тамила, жестом показав, что не нуждается в помощи, взяла из жаровни маленький металлический кубок. Он был раскален докрасна, но тоже казался лишь слегка горячим, быстро темнея в пальцах королевы.

Уже поняв, что будет дальше, Мариф вынул второй предмет – небольшой кинжал, тонкий, с отсвечивающим синим острием. Рукоятка жгла ладонь, но кожу не повреждала. Эта часть обряда была привычной, разве что обычно хватало только сделать надрез и совместить ладони, смешивая кровь, а остатков её на лезвии хватало для жертвенного огня.

- Нам надлежит произнести клятвы, - Тамила без колебаний протянула левое запястье, правой рукой подставляя под него кубок. – После этого обряда вы не только станете моим мужем, но и войдете в род Ассандер, умерев для своего. Готовы ли вы к этому?

- Готов, - не задевая глубоких вен, Мариф быстрым движением полоснул по бледной коже, стараясь касаться лишь острием. Широкая сторона кинжала понадобится чуть позже.

Тяжелые капли с дробным звуком застучали о дно кубка.

- Принимая вас в мужья, я клянусь хранить верность телом и разумом вам, как своему единственному королю и повелителю. Клянусь дать все знания для владения фамильным даром. Клянусь быть опорой и поддержкой перед лицом любой опасности.

Лишь три клятвы, которые следует давать с чистым сердцем и пониманием, что за нарушение любой из них кара будет неминуемой и страшной, потому подбирать их следует с огромной осторожностью.

Кубок заполнился уже до середины, когда королева кивнула, показывая, что довольно. Повернув кинжал боком, жених быстрым касанием прижег рану. Шипение, сопроводившееся характерным запахом, но Тамила лишь чуть плотнее сжала губы, ни единым звуком не выдав реакции на резкую боль. Переведя дыхание, она отдала кубок почти мужу и с той же бережной почтительностью сжала кинжал.

- Принимая вас в жены, я клянусь оберегать вашу жизнь, как свою собственную. Клянусь встать за вашим плечом и помогать править мудро и осмотрительно. Клянусь сделать всё возможное, чтобы ваш недуг отступил, и мы нашли продолжение в наших детях.

Похоже, от волнения королева сделала слишком глубокий надрез, потому как кубок наполнился, когда Мариф ещё не договорил. И Тамила, торопясь закрыть порез, прижгла его на третьей клятве.

Он никак не отреагировал, не дрогнул голос, не дернулась рука, будто и не было тягучей пекущей боли от раскаленного лезвия.

С величайшей осторожностью, стараясь не пролить ни единой капли, она подняла руки так, чтобы ему было удобно пить. Мариф сделал несколько глотков их смешанной крови, после чего, забрав уже остывший кубок, поднес к её рту, и королева тоже глотнула чуть соленую влагу, едва не поморщившись от вкуса. Последний глоток, оставшийся на дне и стенках густыми багровыми потеками, они, не разнимая переплетенных пальцев, плеснули в жаровню. Пламя полыхнуло высоко вверх, жадно слизывая принятое подношение.

Брак был заключен.

Поклонившись огню, они вернулись к алтарю, и Тамила откинула крышку шкатулки. Дианты мгновенно отозвались хищным огнем в недрах прозрачных камней.

- Один вы не переживете инициацию, поэтому мы пройдем её вместе, - с трудом отведя взгляд от переливающейся зловещим светом короны, Тамила повернулась к мужу.

- Это опасно для вас? – он казался совершенно спокойным, разве что очень собранным, будто перед битвой.

- Нет. Мне будет немного неприятно, но вам… Это больно.

- Не думаю, что испытание, с честью выдержанное пятилетней девочкой, покажется мне невыполнимым. Я не боюсь боли.

Королева кивнула, про себя думая, что, вполне возможно, он просто не знаком со всеми её оттенками. Иначе не говорил бы так уверенно об отсутствии этого страха. Да, мужчине пристало быть более выносливым, но слишком хорошо Тамила помнила свою коронацию…

Даже тяжелейшая лихорадка после отравления не оставила в её памяти такой агонии, как первое возложение короны. Да и про выдержанное с честью испытание было сильным преувеличением. Долгие недели ушли на то, чтобы восстановить малолетней королеве сорванный голос.

- Постарайтесь сохранять ясность мысли, помните, кто вы. Это нужно просто перетерпеть, любая боль конечна. Не противьтесь тому, что будут шептать голоса, но и не соглашайтесь. Постарайтесь просто не слушать их. – Тамила глубоко вздохнула и снова приготовила кинжал. - Встаньте на колени.