К десяти часам все подразделения были на своих местах. Мне, привыкшему к тактической связи двадцать первого века, было ой как сложно руководить действиями остальных. Вся связь через посыльных, т. е. с отсрочкой в полтора-два часа, и все надежды только на график, имеющийся у остальных командиров групп.

За час до времени Х штурмовые группы начали действовать. Снайперы и егеря сработали почти идеально. Большинство солдат противника, находящихся на постах, пали в впервые же минуты. Посты выбивали по лесенке. Сначала дальние, потом все ближе и ближе к блокпосту на въезде. Немцы не везде успевали дать отпор. Блокпост у дороги не трогали. Мы ждали начала концерта артиллеристов. В полдень они сыграли увертюру и показали неплохие результаты. Хоть и промазали пару раз. Ну да опыт приходит со временем, и так хорошо поработали по площадям. Кроме орудий по хутору работали и 50-мм минометы штурмовых групп. Артподготовка длилась менее десяти минут. Во время нее удалось накрыть столовую, казарму, кухню, офицерский домик и посты охраны у болота и выезда с хутора. Снарядов и мин не жалели. Стараясь максимально перепахать все вокруг, накрыть выявленные огневые точки и не допустить немцев к бронетехнике. Всаживать снаряды в «радиолу» и стоянку техники не стали. Об этом особо предупредили корректировщиков. Накрыли их несколькими близкими разрывами.

С окончанием артподготовки вперед двинулись штурмовые группы. Я шел с группой, атакующей со стороны болота. Первыми на хутор прорвались парни, что наступали от леса и с ходу вступили в бой. Как ни старались артиллеристы, а подавить все огневые точки не удалось. Тут и там слышались винтовочные и автоматные выстрелы. Пулемет с крыши сарая прошелся длинной очередью по наступающим. В ответ ударила сорокапятка, затем еще и еще раз, и пулемет замолчал. Что дало возможность бойцам ворваться на хутор. А противотанковые орудия продолжали посылать свои снаряды куда-то в сторону зданий и построек, гася выявленные огневые точки. Бой разгорелся с новой силой, выстрелы и разрывы гранат слышались уже по всему хутору. Две группы бойцов бросились к стоянке техники и складу ГСМ, гася огнем часового, укрывшегося под «радиолой». Несмотря на то что пулеметное гнездо у болота было снесено, нам наступать через гать было нелегко. Болотная жижа брала свое, мешая двигаться вперед. Тем не менее мы тоже достигли своей цели. Проконтролировав трупы пулеметчиков, понеслись к бронетранспортерам и грузовикам, беря их под свой контроль. Дальше наш путь лежал к «радиоле». Внешне она была не особо повреждена. Десяток осколков прошелся по кузову. В большей степени пострадал сам автомобиль. Оценить повреждения внутри кузова можно было, лишь ворвавшись туда. Рядом с «радиолой» лежало несколько трупов, часового и водителя погибших от осколков. Пулеметчик выдал очередь по двери в районе замка. Двое «панцерников» рванули дверь на себя. В ответ из «кунга» раздалось несколько пистолетных выстрелов. Не повезло. Ну что ж, находящиеся внутри сами подписали себе приговор. В принципе радиостанция такой мощности нам не нужна. По моему кивку пулеметчик продолжил свою работу. Только после того, как он добил ленту, парни ворвались вовнутрь. Правки не потребовалось. Дежурная смена лежала на полу и за столами, залитыми кровью. В том, что радисты успели сообщить о нападении, я не сомневался. Не могли они этого не сделать, как только стали рваться снаряды, а значит, время уже работает против нас. Почему не сработал самоликвидатор в «радиоле», мне было неинтересно. Утащить ее мы уже точно не сможем. Осколки снарядов и пули хорошо прошли по машине, полностью повредив ее ходовую часть. Остальные машины практически не пострадали. Не считая двух грузовиков, стоявших крайними и попавших под осколки. Дав разрешение связистам и бойцам на сбор трофеев, побежал дальше. Что искать в «радиоле», парни знают. Делать они это будут под контролем погранцов, предупрежденных о сборе в машине всех документов, целых приборов и запчастей.

Выстрелы на хуторе прекратились. В период службы я видел всякое, но такую мясорубку увидел впервые. Трупы заполнили все внутреннее пространство хутора. Они лежали везде, куда доставал взгляд. Народ пришел покушать, а вместо еды был нашинкован осколками снарядов и мин. Крыша сарая, служившего казармой, обвалилась внутрь, похоронив и ранив собой десятка два солдат врага. Похожая картина была и у кухни. Пленных мы не брали.

Офицерский домик представлял не лучшую картину. Тут оборонялись более десятка солдат и офицеров врага из числа военной интеллигенции – связистов. Многие в очках, тем не менее бой тут был жесткий. Немцы оборонялись, отстреливаясь из винтовок и пистолетов. За что и были закиданы гранатами и обстреляны из орудия. Трое моих бойцов остались тут навеки. Пол в доме опять был наполнен гильзами, кровью, грязью и жженой бумагой. Бойцы в темпе вальса занимались сбором трофеев, а они были немалыми. Несколько радиостанций, телефонов, оружие, карты, документы, справочники и словари, продукты и медикаменты – вот лишь небольшой перечень найденных в доме трофеев. А еще они были на улице и в машинах.

Вход в ЗКП был оборудован в сарае. Под полом. В прошлый раз мы именно тут нашли нескольких поляков, но вот входа не видели. Был замаскирован. Что делать с бункером, я не знал. Лучшим способом насолить немцам было уничтожить его полностью. Поэтому решили не мудрствовать и закинуть внутрь гранаты, что и поручил паре бойцов.

На хуторе нами было уничтожено порядка сотни гитлеровцев – связистов, пехотинцев и водителей. Кто из них кто определить можно было только по цветной выпушке. Этот список дополняли три офицера и восемь унтеров. Наши потери тоже были не маленькие. Восемь погибших и двенадцать раненых. Много, очень много для нас, и все из-за слабой подготовки личного состава.

Среди всего прочего нам досталось три бронетранспортера, в том числе Sd. Kfz.251/3 – mittlerer Funkpanzerwagen – машина связи и Sd. Kfz.251/10 – mittlerer Schutzenpanzerwagen – машина командира взвода мотопехотных частей, вооруженная 37-мм противотанковой пушкой и пулемётом MG-34. Три грузовика, штабной автобус, «кюбель», полевая кухня, подвижная техмастерская с электростанцией. А еще связисты слезно просили увезти с собой «радиолу». Вот только водителей на все это добро нет. Так что пришлось аппетиты значительно убавить и что-то оставить здесь. Я склонялся к мысли оставить себе бронемашины, а штабной автобус и грузовик тащить за броней на прицепе. Всю остальную технику и трофеи, что не сможем увести, уничтожить. О чем и предупредил бойцов. Жалко, конечно, но что поделать. Послав Никитина на мотоцикле с сообщением Акимову и Петрищеву о разгроме радиоцентра, занялся формированием колонны.

Время неслось вскачь и нас подгоняло. Загрузив трофеи по машинам, оставив за собой море огня там, где когда-то был хутор и стояла техника, мы тронулись в путь. По дороге к нам присоединились грузовики с орудиями. А неподалеку от лесоповала вместе с Никитиным нас ждали Егоров и Петрищев. На лесоразработках наша помощь не потребовалась. Хватило и того, что выделял. Работников и охрану накрыли минами при общем построении на обед. Мамлеи оказались неплохими специалистами. Мины положили кучно, за короткое время, истратив кучу боеприпасов и не давая врагу поднять головы. Потом пошли стрелки, добивая раненых и пытавшихся скрыться. Охрана лагеря сопротивления почти не оказала. Поэтому атака прошла быстро и четко. Из всех, кто тут находился, в плен был взят только раненный в ногу унтер. Минометчики, не дожидаясь нас, ушли с частью бойцов Петрищева к местам засады. Егоров доложил, что санчасть в целости и сохранности прибыла на базу. Оставив ему очередные инструкции, мы двинулись дальше.