— Болван! — крикнула она, бросив в него очередной снежок.

— София, но я же пытался перед тобой извиниться…

— Не имеет значения! Твоя сестра говорит ужасные вещи. То, что она говорит о тебе, конечно же, неправда! Но ты решил, что она, должно быть, говорит правду обо мне?

То, что говорила о нем Юстас, было отчасти правдой. Но София считала, что слова его сестры не имели никакого значения, и для него, Адама, это было очень важно.

— Знаешь, Соф…

Еще один снежный шар угодил ему в грудь. Нагнувшись, герцог зачерпнул горсть снега, поспешно скомкал его в шар — и бросил в девушку.

Снежок попал ей в грудь, и она, заморгав, в удивлении воскликнула:

— Ты в меня попал!

— Да, верно. Я защищаюсь. — Адам снова бросил в нее снежок.

Через несколько мгновений между ними разразилась «снежная война», снежки летели в обе стороны один за другим. В какой-то момент Адам рассмеялся — и тут же снежный ком угодил ему в рот. Выплюнув снег, он бросился к девушке и, обхватив ее за талию, повалил в снег, упав вместе с ней.

— Согласен, — произнес он, задыхаясь.

— Согласен… с чем? — София откинула с лица мокрые волосы.

— Я и впрямь бываю иногда болваном. Ведь ее обвинения… они просто нелепы.

— Да, верно. И если ты не хочешь быть моим другом, то прямо об этом скажи. Мне будет очень неприятно, но я переживу. Горькая правда всегда лучше сладкой лжи.

— София, я считаю тебя своим другом, — сказал Адам. — И я больше не буду злоупотреблять нашей дружбой. Клянусь.

Тут он поцеловал ее, потому что был именно таким другом, и он хотел, чтобы София об этом знала. А она высыпала ему за ворот горсть снега, и Адам радостно рассмеялся, потому что ему нравилась их «особенная» дружба.

— Что ж, теперь я не могу ехать в Ханлит… — пробормотала София, приподнимаясь. — Ведь я вся промокла и замерзла… Думаю, мне нужна горячая ванна.

— Мне тоже! Какое совпадение! — воскликнул Адам, вставая и помогая девушке подняться.

— Спасибо, Юджелл. Больше ничего не надо.

Дворецкий поклонился.

— Понял, ваша светлость. Я пришлю к вам Фелтона.

— Не нужно, сам справлюсь, — заявил Адам. — И проследи, чтобы меня не беспокоили.

— Да, ваша светлость, — пробормотал дворецкий, отступая к двери.

Как только Адам закрыл и запер дверь, София поднялась со своего места.

— Кто такой Фелтон? — спросила она.

— Мой камердинер.

Герцог подошел к девушке. Остановившись прямо перед ней, он стал развязывать шарф у нее на шее.

И тотчас же по всему телу ее словно прокатилась горячая волна; несмотря на свой сложный характер, Адам Басвич был исключительным любовником, умевшим одним лишь своим прикосновением воспламенить женщину.

Расстегнув верхнюю пуговицу ее жилета, он, как бы размышляя вслух, проговорил:

— Леди Хейбери следует подумать о том, чтобы сделать подобный наряд официальной униформой «Тантала». Тогда, наверное, гости клуба будут оставлять более щедрые чаевые и не станут скупиться, делая ставки.

— Я не совсем понимаю наших гостей, — призналась София. — Они, похоже, предпочитают, чтобы девушки были закутаны с ног до головы. Мой клубный костюм закрывает все — от пяток до подбородка.

Адам покончил с пуговицами, но не снял с нее жилет, а распахнул его. Затем провел ладонями по животу девушки и по холмикам грудей.

— Тебе кажется, что ты полностью скрыта под одеждой, но на самом деле твои длинные ноги, тонкая талия и крутые бедра отлично видны.

София вздрогнула, когда Адам, расстегнув ее рубашку, запустил под нее руки. В следующее мгновение его пальцы коснулись ее сосков и слегка ущипнули их. Тихонько застонав, девушка пробормотала:

— Значит, мне стоит написать Диане и предложить подобный наряд?

— Да, непременно. Сама сними жилет, у меня руки заняты, — сказал Адам, лаская ее груди.

София снова застонала и прикрыла глаза, наслаждаясь ласками любовника. Когда же она наконец освободилась от жилета, Адам помог ей снять рубашку. Раздевая ее, он наслаждался так же, как и она.

Полностью освободив девушку от одежды, герцог подхватил ее на руки, отнес к ванне и опустил в горячую воду. София тихо вздохнула и снова закрыла глаза. Однако почти сразу же открыла их — она не собиралась пропускать чудесное зрелище, каковым, конечно же, являлся возбужденный герцог Гривз, снимающий с себя одежду.

При свете дня обнаженный Адам выглядел еще великолепнее. София была абсолютно уверена в том, что он бы пользовался популярностью у женщин, даже если бы не был богатым герцогом. Когда он остановился у ванны, София потянулась к его мужскому естеству, и Адам затаил дыхание. София же, бросив быстрый взгляд на его лицо, придвинулась к нему поближе и провела языком по его возбужденной плоти. Адам глухо застонал и, запустив пальцы в ее волосы, запрокинул голову, бедра же его непроизвольно подались вперед. Минуту-другую София ласкала его языком и губами, а он то и дело издавал хриплые стоны.

В какой-то момент Адам вздрогнул и, резко отстранившись, прорычал:

— София, прекрати, иначе все закончится прямо сейчас. В следующий раз предупреждай, прежде чем делать такое… — Мысль о том, что будет и следующий раз, казалась чрезвычайно возбуждающей.

— Тогда иди ко мне, — сказала девушка.

Адам тотчас погрузился в воду, и губы их слились в жарком поцелуе. Продолжая целовать ее, Адам приподнял ее ноги и медленно вошел в нее. София протяжно застонала, и они почти сразу же начали ритмично двигаться. Вода же в такт их движениям то и дело выплескивалась волнами на паркет.

— От нас столько… беспорядка, — задыхаясь, пробормотала София.

— Не беспокойся об этом, — ответил Адам, в очередной раз целуя ее.

Через несколько секунд София содрогнулась всем телом и со стоном опустила голову на плечо любовника. Адам же в последний момент откинулся назад и вышел из лона девушки, чтобы не излиться в нее.

София принялась покрывать поцелуями его плечи и шею; и в эти мгновения думала о том, что ей нужно обязательно сохранить самые лучшие воспоминания об этом чудесном празднике — ведь следующее ее Рождество будет совсем другим…

Воздух в комнате казался очень холодным после горячей ванны и жарких объятий любовника, поэтому София сразу же закуталась в одеяло. Адам также выбрался из остывающей ванны и накинул теплый халат.

— Опять пасмурно, — пробормотала София, приблизившись к окну.

— А ночью пойдет снег, — сказал Адам, подходя к ней сзади. — Харви Джонс говорит, что почувствовал это — у него якобы разболелось колено.