– Ну и горазд ты врать, – зашептал он, прихватывая собеседника за шею. – Даром что в ватаге Воислава. Запомни, родом ты из Корчева, мать звали Анастасия, гречанка, отец твой Дмитрий Рябой, из хузар, да слеп на один глаз. Подворье у вас Киеве есть, отец сейчас у ляхов торгует с братьями Давидом и Михаилом. И держи ухо востро, не я один о тебе знаю.

Мирослав отвалился обратно на стул, мощно отрыгнул, воздел чашу к потолку:

– За царя нашего Романа!

– За Романа! – заорал Данила, пряча в крик удивление. Чокнулись, выпили.

– Ну что ж, – сыто сказал Мирослав и ослабил себе пояс. – Что ты мне рассказал, я передам уважаемым людям, так что о тебе не забудут, все решим по Правде. Не переживай, а покамест я пойду, потешились, надо и меру знать, давай на посошок.

Мирослав выпил еще и отбыл, оставив Данилу размышлять над сказанным. Изображая пьяного, что было нетрудно сделать, он поплелся к окну. Свежий ветер слегка прочистил голову.

Кто же такой этот Мирослав? Посыльный от Воислава? Вряд ли, не простой это человек при дворе, такого на раз не купишь. Кто тогда? Человек от боляр, от тех, с кем встречался Воислав? Возможно. Только зачем им Данила, чтобы не разболтал лишнего? Тогда проще его грохнуть прямо тут.

Молодцов поспешно обернулся, напряг память – нет, пили они с Мирославом из одного кувшина и ели тоже из одной тарелки.

– Ну фига ж себе, конечно! – вслух сказал Данила и хлопнул себя по лбу.

Царь Роман, вот кому лучше всего убрать обережника, который лично встречался с ним и участвовал в переговорах. Никого волновать не будет, что Роман, мягко говоря, прокатил с предложением Владимира обережников, «царю» не поздоровится, если правда всплывет. Даниле, кстати, тоже. Так что самый надежный вариант для Романа, чтобы Молодцов замолчал, и желательно навсегда.

Данила еще раз оглядел свою «камеру». За несколько дней он изучил ее вдоль и поперек, это может помочь, если придется обороняться. Только если Самуил его захочет прикончить, у него это скорее всего получится, а вот Роман, что он может сделать? Подкупить стражу? Вряд ли, а вот служанку или повара запросто. Капля яда, и о лишней головной боли можно забыть. Вопрос: и как от этого защититься?

Данила слышал, что в Средневековье были люди специальной профессии, которые пробовали еду владык и царей, но, как многие думают, никто не ждал, пока отрава на них подействует, так можно и от голода копыта двинуть всяким вельможам; эти люди умели определять яд в еде и напитках, правда, при этом все равно рисковали жизнью.

Увы, Молодцов вот вообще не представлял, как это делается, да и с химией в школе он, мягко говоря, не дружил. Так что как защититься от ядов, он даже представить не мог.

– А, зараза, – рыкнул Молодцов, взял со стола кувшин с водой и, высунувшись из окна, вылил себе на голову. Взбодрился.

Прочь сонливость и хмель! Если не знаешь, что делать, – делай шаг вперед! Так, кажется, говорят каратисты. В комнате шагать вперед было особо некуда, так что Данила побежал по кругу. Лучше разогнать кровь, размяться, глядишь, там и мысли побегут быстрее. Намотав пару сотен кругов, он принялся отжиматься, потом новые упражнения.

Молодцов делал гимнастику, с перерывами, до вечера, а чем еще было заниматься? К вину больше не притронулся не потому, что боялся яда, а чтобы сохранять голову светлой, это качество никогда не бывает лишним.

На закате, уже как водится, стражник открыл дверь и в комнату вошла служанка с подносом и стала заниматься своими делами. Принесенный ужин был отличным, и еще вчера мог вызывать только бурное слюноотделение и урчание в животе: вареное мясо, хлеб, запеченный с сыром, виноград, персики, сливы, до которых так охоч Данила, кувшин вина. Еще вчера Молодцов накинулся бы на это все и стал бы уминать за обе щеки, теперь же при взгляде на яства он чувствовал укол страха и ничего не мог с этим поделать.

– Эй, красивая, куда спешишь, выпей лучше со мной, – решился сказать Данила, после чего поймал служанку за тонкий стан, усадил себе на колени. – Возьми-возьми кувшин, потом пойдешь по делам.

Стражник остался за дверью и никак не отреагировал на голоса из комнаты; что ж, что не запрещено, то разрешено. Черненькая служаночка сперва повырывалась для виду, а потом приняла кувшин. Данила внимательно наблюдал за ее реакцией.

«Что ж, – подумал он, – если здесь яд, то она точно ни при чем. Если все обойдется, то хорошо, если нет – будем как Ромео и Джульетта».

Пленник и служанка пригубили вина, а потом отведали ужин. Данила опустил свою руку с девичьего живота на ножку, потом на внутреннюю часть бедра, затем повел ее вверх по ноге, натягивая ткань между ног. Служанка вроде сопротивлялась, вертелась, иногда сводила бедра, но своей ручкой обвивала шею Молодцова, порой вкладывая с игривой улыбкой кусочки еды ему в рот.

Данила, напряженный после долгого воздержания, стал ласкать ее нежный бутон через одежду. Он находил в этой игре свое удовольствие, а еще ему нравилось наблюдать за своей партнершей. Та сперва напряглась, но не сделала попытки отстраниться, а после ласковых касаний и круговых движений удивленно посмотрела на Данилу, словно она ожидала другого. Молодцов запустил свободную руку в ее волосы, вкусно пахнущие хлебом, поцеловал тонкую шейку, провел по ней языком. Девушка уже забыла о еде, лишь покорно прислушивалась к касаниям. Интересно, откуда она родом? Кожа у нее была не загорелая, а именно смуглая, неужели булгарка такая или откуда-то из степнячек, горячая, наверное.

– Дай мне вина, – попросил Данила.

Девушка протянула ему кубок, он отпил и поцеловал ее губы, соединив оба вкуса на языке. Не прекращая поцелуя, Данила запустил руку под подол, провел пальцами по нежной коже бедер изнутри, белья в Средние века не носили, так Молодцов без труда добрался до влажных створок. Служанка вздрогнула, но Данила не дал ей вырваться, крепче обнял и стал упорнее и настойчивее ласкать ее под платьем, другой рукой развязал шнуровку на груди, стянул бретельку сарафана, плечо сорочки и обнажил грудь. Стал играть с ней пальцами, как с лоном. Девушка томно вздохнула, закусила губу, заерзала на коленях. Данила продолжал дразнить ее, распалять. А она тихо стонала и иногда смотрела на него. Взгляд у нее был непонимающий, немного испуганный и беспомощный. Молодцов сам уже не мог выдерживать этой игры и приник губами к девичьей груди. Булгарка коротко вскрикнула и сжала бедрами руку Данилы, он даже не ожидал этого, зашептал тихо:

– Ну, что ты, куда ты торопишься, сейчас все будет хорошо.

Девушка затрепетала, как пойманный кролик, Данила бережно положил ее на кровать, снял через голову всю одежду, оставил девушку голой, рассмотрел ее в свете луны. Она была красивой, хотя постоянная тяжелая работа оставила свой след: плечи были мускулистыми и кожа на руках грубая. Она ждала близости и истекала соком, поэтому Данила не стал ее дальше мучить ожиданием, лишь еще раз коснулся языком напряженных сосков и сладкого лона, вызвав новые стоны.