– Ну рассказывай, что там с тобой стряслось? – жадно спросил Будим.

Данила глянул на тушу олешка, подстреленного Бенемом, это он вел ему лошадей к крепости, и решил, ладно, успеет съесть.

– Слушайте тогда… И Самуил такой: «Сделайте».

На полминуты вся поляна, освещенная светом костра, утонула в раскатистом хохоте. Таком, что если бы рядом был разъезд булгар, они бы непременно ринулись посмотреть. Но никто смеха не услышал – обережники умеют выбирать место для ночевки.

– И что же, – Шибрида полез обниматься, обдавая горячим дыханием, – тебя прямо из пыточной повели в баню?

– Ну так, – не без самодовольства ответил Данила.

– Ай да ушлый, ай да наш Молодец.

Обережники опять разразились смехом.

– А мы о нем беспокоились. Сперва не поверили, что Самуилу ты по сердцу пришелся, а ты смотри, правда, ай да хватка у тебя, Молодец. Недаром… – Варяг оборвался на полуслове.

– Это получается, мы зря тебя вытаскивали, – перебил его Скорохват.

– Не зря, брат! Побывал я в усадьбе Самуила, и в Преславском дворце, и скажу, вот где змеиное гнездо. Разве что в храмах на службе передохнуть можно. А что вызволили, так комит еще сильнее нам поверит, верно, батька? – Данила глянул на Воислава.

– Верно, – кивнул тот. – Ты правильно поступил, Молодец, коль Булгарию нам не примучить, пусть меж нами мир будет крепкий. Я о том, что ты сделал, отдельно Владимиру расскажу, пусть оценит и ум твой, и службу.

– Ого-го, – искренне обрадовались обережники, братья-варяги и Будим, сидящие ближе, захлопали Данилу по спине, выбивая воздух из груди. А он сам склонил голову, пряча неуместный румянец и скромную улыбку. На Владимира ему, честно говоря, было пофиг, но то, что Воислав высоко оценил его действия, – вот главная награда.

– А куда мы теперь? – спросил Данила, чтобы уйти с темы и немного прийти в себя. – К Доростолу?

– Нет. К Мисиврии, – ответил Воислав. – На морском берегу Булгарии, там нас «Лебедушка» подберет, и там через море к Днепру.

– Батька, так как же это, через море зимой идти, там же шторма такие, что горы опрокинет, – спросил Бенем звонким юношеским голосом с небольшим акцентом.

– Цыть, – Ломята отвесил молодому степняку сочный подзатыльник. – Старшие без тебя знают, что им делать. А если боишься, так и скажи!

Ему теперь было над кем командовать и кого учить жизни. После того как Уж и Мал получили статус полноценных обережников, Ломята испытал сильное желание передать свой опыт и знания кому-нибудь из молодежи. Бенем понуро замолчал, спорить не решался, здесь не принято, чтобы младшие перечили старшим.

– Наша «Лебедушка» привычна к морским путешествиям, – сказал Воислав больше для Данилы и Бенема, чем для остальных. – Погрузимся. Выберем момент и по-быстрому проскочим море. С Божьей помощью в шторм не попадем. А теперь ложитесь спать. Путь еще не окончен. В дозоре сегодня Клек, Ломята, Мал и Скорохват.

И вся ватага безропотно выполнила приказ батьки, тем более он был как всегда прав – путь еще не окончен.

Вся кавалькада всадников, не особенно торопясь, ехала по отличной римской дороге. В основном чтобы не привлекать внимания, но и потому, что лошади у бойцов в ватаге были разные. Данила пересел на своего Уголька, а старшие дружинники восседали на красавцах скакунах под стать Грозомилу. На глупый вопрос Данилы: «Откуда обережники взяли таких красивых лошадей, купили?» – Шибрида ответил: «Нашли». Диалог был окончен, в самом деле, что, в Булгарии лишних коней нет? Тем более если в компании печенег, то лишние лошади всегда найдутся.

Проехав около поприща, путники заночевали в постоялом дворе, который располагался в старой римской крепости. Ее местами потрескавшиеся стены ускоренно ремонтированы – это было видно по опустевшим строительным лесам вечером. Булгария изо всех сил готовилась к войне, и Данила знал, чем эта война закончится. Ни Воиславу, ни братьям-варягам, понятно, он ничего не говорил. Сочувствовал ли он булгарам, которых ждет поражение в войне с Империей? Трудно сказать. Тем более что через пару сотен лет булгары снова создадут свое государство, а потом и они, и византийцы окажутся под турками. Чье ярмо для простого булгарского крестьянина будет лучше: иноземцев, византийских чиновников или родных боляр, так сразу и не скажешь. Прав ли был Святослав, что изо всех сил рвался в Империю, брать Константинополь, вместо того чтобы обустраивать уже созданную? Теперь этим занимается Владимир, только и держава у него поменьше, и амбиции, как видно, поуже. Ох и трудно обо всем судить, зная будущее. Вот Данила бы на месте князей… а вот ни фига бы, он не на месте князей, а на своем собственном, спит в постоялом дворе. И ему надо на своем собственном месте хотя бы сделать все как надо, довершить начатое, а там можно будет и о делах княжьих поразмышлять.

Молодцов потянул на себя шерстяное одеяло, вечерами что-то стало холодать, и уснул.

Из древней крепости до моря, если ехать по хорошей римской дороге и обойтись без серьезных задержек, оставалось где-то два дня пути. Разбойников можно было не опасаться, твердая рука Самуила быстро и неуклонно наводила порядок в стране, но отряд обережников все равно двигался настороже, выслав дозоры вперед и по флангам. Данила ехал на Угольке в середине боевого порядка, из него пока еще хреновый всадник конного разъезда. Вуефаст наставлял младших обережников:

– В случае сшибки все вихрем слезаем с коней и строимся в круг, тут как можно быстрее уходим с дороги. Если спешиться не успеваете, тогда поднимайте коней во весь опор и что есть духу скачите прямо на вражьих всадников. Сдюжите один соступ, а там сами смотрите, либо тикайте во все четыре копыта, либо, пока вражья лава разворачивается, спешивайтесь.

Обережники, пользуясь, что на дороге им никто не встречался, даже провели пару атак в конном строю. Вот это, нужно сказать, та еще наука – держать более-менее ровную линию рысью или в галопе. А главное, половина дела тут зависела от лошади всадника, и тут Уголек не подводил, норов не показывал и не отставал, темп держал ровный. За что удостоился похвалы от Вуефаста, именно так, старый варяг-кормчий, проезжая мимо, потрепал коня за ухом и сказал что-то доброе. На что Уголек фыркнул, будто понял. Про всадника кормчий ничего не сказал.

Ближе к вечеру высланные вперед дозорные сказали, что навстречу едет караван, и обережники перестали из себя изображать рыцарей, или катафрактов, как иронично называл их Вуефаст, он за время обучения несколько раз вставлял это слово.

Кавалькада подтянулась и стала из себя изображать обыкновенную свиту двух важных боляр, едущих куда-то по своим делам.

Окрестности изобиловали деревушками и простыми гостиницами, где можно было купить припасы, так что проблем с едой не было. На Руси тоже, если ехать – еды полно, только она бегает по лесам и полям, бегает в виде дичи. И крепостей каменных Данила ни разу не встречал, пока плыл по Днепру, а здесь они на каждом поприще встречаются, только все старые римские, небольшие форпосты. Стояли они на холмах и возвышенностях, которыми изобиловала местность вокруг. Древняя дорога взлетала на них, а иногда падала вниз почти в ущелье. Однажды Молодцов даже видел настоящие горы, но далеко, на самом горизонте в южной стороне. С этой же стороны на нередких пологих склонах зеленели виноградники, пестрели осенней листвой фруктовые деревья. Меж ними без устали трудились крестьяне, собирая урожай. Обережники подъезжали к ним, за бесценок покупали целые корзины спелых плодов.