— Уж не решила ли ты стать у меня маленькой нахальной смутьянкой? — процедила она. — Тогда тебя я буду подольше угощать на завтрак поркой, чем других.

— Как вам будет угодно, — отсутствующе отозвалась принцесса, — если именно это вы предпочитаете на завтрак.

Но, дойдя до конца фразы, девушка пришла в себя и похолодела от страха. Что она наделала?!

На лице госпожи Локли вспыхнуло недоумение, и сдавленный смешок сорвался с ее губ.

— Утром мы с тобой увидимся, милочка. Когда капитан уйдет, в гостинице сразу воцарится тишь и благодать, и только рабы будут как по веревочке стоять в ожидании обычной утренней трепки. Вот тогда я и научу тебя, как открывать рот без разрешения. — Причем сказано это было с какой-то неожиданной теплотой в голосе, и на щеках госпожи Локли заиграл румянец, сделавший ее симпатичнее и привлекательнее. — А теперь дуй в трактир!

Большой зал был битком набит солдатами и обычными городскими выпивохами. В широком очаге вовсю бушевало пламя, над которым на вертеле зажаривался румяный барашек. Несколько невольников, которым позволили нормально встать на ноги, суетливо, на цыпочках, разливали вино и эль по неисчислимым оловянным кружкам и кувшинам. Тут и там среди одетых в темное посетителей в тяжелых конных сапогах словно высвечивались нагие ягодицы и лоснящиеся лобки: рабы разносили по столам блюда с исходящими паром кушаньями, наклонялись подтирать плевки, ползая на четвереньках, подчищали пол или же резво бегали за монеткой, забавы ради заброшенной куда-нибудь в опилки.

Из тускло освещенного угла зала слышался низкий и звучный перебор лютни, рассыпающиеся удары тамбурина и звук рожка, выводящего медленную, задумчивую мелодию. Однако нестихающие взрывы смеха заглушали музыку. Отдельные кусочки песен прорывались-таки сквозь шумный кабацкий разгул, чтобы тут же угаснуть. Со всех сторон слышались хриплые выкрики клиентов, требующих еще еды и выпивки, а также «рабынь посмазливее», дабы позабавить их мужскую компанию.

Красавица ошалело озиралась по сторонам.

Там верзила-офицер из местной стражи в сияющем доспехе втащил на стол раскрасневшуюся светловолосую принцессу. Закинув руки за голову, девушка залихватски отплясывала и подскакивала, потряхивая грудями и рассыпая по плечам длинные, упругие, серебристо-белые локоны. Глаза ее горели одновременно и страхом, и явным возбуждением.

Другую рабыню, изящно сложенную девушку, грубо запрокинули через колено и с азартом лупили, она же отчаянно прикрывала руками лицо, пока какой-то наблюдатель не развел их в стороны.

Между развешанными по стене бочонками стояли, широко расставив ноги и выпятив напоказ бедра, несколько невольников и невольниц как будто в ожидании, что их тоже кто-то возьмет для утех.

В углу зала красивый принц с рыжими крупными завитками до плеч сидел, раздвинув ноги, на коленях у здоровенного солдата. Губы их слились в горячем поцелуе, а рука вояки поглаживала восставший член юноши. Оторвавшись от губ, принц прошелся языком по черной отросшей щетине солдата, облобызал подбородок и открыл рот для нового жаркого поцелуя. В напряжении страсти брови у него сдвинулись, и хотя сидел он на коленях в безвольной расслабленности, точно привязанный, его зад то и дело подпрыгивал от толчков коленом и солдатских щипков. Левую руку принц закинул воину за шею, а правой неспешно перебирал его густые волосы.

В дальнем углу принцессу заставили вертеться на месте с привязанными к лодыжкам руками и широко расставленными ногами. Ее черные волосы при этом волочились по полу. Из бутыли ее нежные интимные места щедро поливали элем, и солдаты один за другим наклонялись слизнуть хмельную влагу с ее курчавого лобка. Внезапно ее опрокинули, поставив на руки и задрав ноги выше, и один из гуляк до краев наполнил элем лонный зев.

Тут госпожа Локли потянула Красавицу к стойке, чтобы та взяла в руки кувшин с элем и оловянное блюдо с дымящейся едой, и повернула ей лицо в ту сторону, где в отдалении виднелся капитан. Тот заседал в шумной веселой компании в конце зала наискосок, привалившись спиной к стене и вытянув ногу на лавку. Взгляд его был устремлен к Красавице.

Принцесса на коленях поспешила к нему, напрягши спину и держа повыше поднос. Добравшись наконец до нужного места, девушка потянулась через скамью, чтобы поставить принесенное на стол. Опустившись на локоть, капитан погладил Красавицу по волосам и быстро оглядел ее лицо, словно они были тут совершенно одни, хотя со всех сторон громко болтали, смеялись, пели и вообще всячески веселились. В свете множества свечей переливался золотом клинок капитана, в тон ему сияли его золотистые волосы, брови и пробившаяся над верхней губой легкая щетина. От необыкновенной нежности его руки, что мягко гладила девушку, отводя ей волосы за плечи, по телу принцессы прокатывалась дрожь, дыхание замирало, а низ живота неодолимо сводило жаркой сладостной истомой.

Расслабившись, Красавица непроизвольно чуть изогнулась — и тут же, могуче ухватив ее правой рукой сразу за оба запястья, мужчина поднялся со скамьи, оторвав девушку от пола и воздев перед собой. Застигнутая врасплох, принцесса сперва побледнела, потом краска бросилась ей в лицо. Некоторое время Красавица беспомощно болталась, вертясь туда-сюда и видя, как с любопытством оборачиваются на нее солдаты.

— Это для моих славных воинов, что хорошо служат Ее величеству, — провозгласил капитан, и тут же солдаты вокруг с восторгом затопали и захлопали в ладоши. — Ну, кто первый?

От такого призыва Красавица почувствовала, как напряглись, стремительно набухая, губы вульвы и сквозь сжавшуюся щелку между ними проступила вязкая влага. И в то же время жуткий страх заставил девушку оцепенеть. «Что же со мной будет?!» — в панике подумала она, в то время как вокруг сомкнулись несколько темных фигур.

Перед принцессой тут же возник дородный мужчина богатырского роста. Уткнув большие пальцы ей в нежную кожу подмышек, он крепко ухватил девушку и забрал у капитана. Дыхание у нее на миг перехватило.

Чьи-то услужливые руки обвили ее ноги вокруг здоровяка. Девушка коснулась затылком стены и протянула назад руки, чтобы за нее ухватиться, неотрывно глядя в лицо мужчины. Он быстро опустил руку, расстегивая бриджи.

От него исходил резкий запах конюшни и эля, к которому примешивался густой чарующий аромат обожженного солнцем тела и сыромятной кожи. Когда мужчина проникал в ее плоть, уверенно раздвигая налившиеся губы, его черные глаза прищурились и на мгновение томно закрылись, и тут же в бешеном ритме девушка забилась ягодицами в стену.

«Да… Нет… Да!..» Недавний страх растворился в новом, куда более сильном, не выразимом словами чувстве. С каждым могучим толчком большие пальцы солдата впивались ей в подмышки. Вокруг себя в полумраке девушка видела множество глядящих на нее лиц, а шум трактира накатывал и опадал сумасшедшими сполохами.

Наконец мужчина извергся в нее жарким затопляющим взрывом, и волна оргазма хлынула по ней, ослепляя, исторгая из нее неистовые вопли. Нагая, раскрасневшаяся, Красавица изнемогала от наслаждения прямо посреди этой людной таверны.