Глядя на этот зал, Дженна вспомнила о вечеринке, которую организовала для Стоктона. Канун Нового года должен был стать временем новых начинаний и надежд, но только усложнил их и без того непростые отношения.

И дело было не только в том поцелуе. За последние две недели этот мужчина с его сексуальной улыбкой и терпеливой настойчивостью возродил в ней чувства, которые, как она считала, давно исчезли. Но похоже, сам он их не испытывал, и не было ничего приятного в том, чтобы испытывать их в одиночку. Может, она и была готова признать, что любит Стоктона и готова остаться с ним, но она не видела в нем того же. Точно так же, как и восемь лет назад, Стоктон не был готов к серьезным отношениям.

Стоктон словно почувствовал, что она думает о нем. Дверь открылась, и он вошел в зал, нагруженный несколькими большими контейнерами. Неважно, сколько раз Дженна повторяла себе, что между ними все кончено. Одного взгляда было достаточно, чтобы ее сердце забилось быстрее, а это значило, что отъезд из Ривербенда будет таким же болезненным, как восемь лет назад.

— Я привез еду, — сказал ее официальный поставщик продуктов и добавил: — И если ты сейчас не занята, помоги мне, пожалуйста. Это не займет много времени.

Ничего личного, просто просьба делового партнера. Она этого и хотела, разве нет? Ведь именно она дала понять Стоктону, что уедет, несмотря ни на что. Дженна попыталась убедить себя, что их поцелуи были лишь данью общему прошлому, но это ничего не изменило. Его холодность продолжала ранить ее. Ничего. Уже завтра они будут жить в разных городах, даже в разных штатах, а все чувства и надежды, которым не суждено сбыться, останутся позади. А пока у нее есть работа.

Им пришлось несколько раз сходить до джипа Стоктона и обратно, чтобы перенести дюжину больших контейнеров, в которых он привез еду для вечеринки. За все это время они обменялись лишь парой ничего не значащих фраз вроде: «Правда, замечательная погода? Как ты думаешь, долго ли продлится тепло? Уверена, Эунси обрадуется твоей лазанье…»

Вот так. Ничего личного. Этими фразами она могла бы перебрасываться с любым другим поставщиком, а ведь перед ней стоял мужчина, с которым у нее были бесконечно долгие и сложные отношения, мужчина, с которым она должна была второй раз в жизни попрощаться навсегда.

Когда все контейнеры перекочевали на кухню, Стоктон сказал:

— Поможешь мне еще немного, ладно? Мои повара скоро приедут, но, когда дело касается горячих блюд, нельзя терять ни секунды.

Дженна могла бы отказаться, но не хотела возвращаться в зал. Она знала, что он украшен идеально, и все равно ужасно нервничала, боясь, что опять упустила нечто важное. Лучше уж она дождется возвращения Ливии на кухне, чем сходить с ума в поисках несуществующих изъянов.

— Конечно, — кивнула она, уверенная, что сможет провести со Стоктоном несколько минут и не попасть под власть его обаяния.

— Маленькое дежавю, да? — улыбнулся он, надевая фартук с эмблемой «Растики». — Всего две недели назад ты помогала мне в ресторане.

— Да, и сожгла соус, так что подумай еще раз, нужна ли тебе такая помощница. Кстати, это был не первый раз, когда мы готовили вместе.

— Да? А когда был еще один? — удивился Стоктон, перекладывавший на большое стеклянное блюдо мясные рулеты.

— В десятом классе. У меня дома. Мы вместе делали кулинарный проект.

Стоктон рассмеялся, и Дженна не смогла не присоединиться к нему. Он всегда умел мгновенно развеять ее беспокойство и заставить переключиться на что-то забавное. Его неиссякаемый оптимизм был универсальным средством против воспоминаний о ее печальном прошлом.

— Я совсем забыл об этом. Наверное, мое сознание вытеснило этот ужас из моей памяти.

— Ужас начался из-за тебя, ведь это ты сжег наше печенье, — все еще смеясь, сказала Дженна.

— Я не виноват, — покачал головой Стоктон. — Меня отвлекали. И сейчас отвлекают.

— Кто? — спросила она, набрав в одну из раковин горячую воду и поставив в нее контейнер с лазаньей, чтобы не дать ей остыть.

— Ты, — просто ответил он.

На секунду на лице Дженны мелькнуло растерянное выражение, но затем на ее лице снова появилась улыбка, словно она хотела заслониться ею, как щитом.

— Похоже, сегодня здесь соберется весь город, и не только. Кузина Эунси приедет аж из Пенсильвании…

— Дженна, может, все-таки поговорим серьезно?

— О чем?

— О твоем отъезде. Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с тобой, ты уходишь от ответа или меняешь тему.

Дженна тяжело вздохнула и повернулась к Стоктону:

— Будет лучше, если я вернусь в Нью-Йорк.

— Неужели? И ты будешь там счастлива? Уверена?

— Конечно, буду! — воскликнула Дженна и сразу поняла, что сказала это слишком быстро, чтобы это было хотя бы похоже на правду.

Стоктон покачал головой.

— Я знаю тебя почти всю твою жизнь и вижу, что ты несчастлива, — сказал он, пристально глядя на Дженну. — Ты можешь вернуться в Нью-Йорк, продолжить работать в своем агентстве и даже убедить себя в том, что именно об этом ты и мечтала, но в какой-то момент ты поймешь то же самое, что и я.

— И что же это?

— Что у тебя в жизни есть прореха, дыра, которую не заполнить ни работой, ни расстоянием, — тихо сказал он.

Стоктон словно читал ее мысли, ведь именно об этом она думала все последние дни, но тем не менее она продолжала все отрицать.

— В моей жизни нет никакой дыры, — покачала головой Дженна. — Да, у меня сейчас сложный период, но все это из-за стресса и проблем на работе. Здесь, в этом здании, — моя работа, а в Нью-Йорке — вся моя жизнь.

Стоктон чуть пожал плечами:

— Что ж, если ты так хочешь… — он собрал опустевшие контейнеры и направился к двери.

— Да, хочу, — сказала она, но Стоктон уже вышел из комнаты, так что единственным человеком, которого она пыталась обмануть, была она сама.

Стоктон стоял у стола, приветствуя знакомых и вместе с помощниками по мере нужды наполняя тарелки гостей. Он мог бы весь вечер провести на кухне, но вместо этого поддался мазохистскому желанию быть ближе к Дженне.

Зал был наполнен гулом голосов, пока с успехом заменявшим музыку, потому что группа, которую пригласила Дженна, до сих пор не приехала. Сейчас она пыталась дозвониться до них, но, судя по ее несчастному лицу, тщетно.

— Стоктон, подойди к нам, — позвала его Бетси. Он подошел к сидевшим во главе стола Эунси, Бетси, Эрлу и тетушке Мейбел.

— Спасибо за этот вечер, — тепло улыбнулась ему Эунси — Ты ведь знаешь, как я люблю жареные равиоли.

— Конечно, — кивнул он. — Именно поэтому я припас один контейнер с ними на кухне, чтобы вы могли забрать его домой.