и губами по моей шее, между лопатками, по спине и пояснице, касается ягодиц и ужасно чувствительных складочек между задницей и бедрами... Я изнываю от желания, подставляясь ему снова и снова, но вместо того, чтобы наконец трахнуть, Дэн продолжает гладить и ласкать меня... Когда терпеть становится совсем невыносимо и я начинаю жалобно постанывать, Дэн строго прикрикивает:

– Не скули! – и неожиданно ударяет меня по ягодице ладонью.

Звонкий шлепок остается пылающим следом на обожженной коже, я глухо вскрикиваю в свой кляп, а мужчина хватает меня за спутанные волосы, заставляя встать на колени, а потом перемещает ладонь на шею, крепко сжимая пальцами горло, и шипит на ухо:

– Думала, я снова буду нежным?! Нет, малышка, в этот раз тебе придется поизнывать и покричать подо мной, прежде чем ты получишь мой член.

ДЭН. 26 глава

Я очень зол на малышку.

Во-первых, за то, что она предпочла верить не мне, а Свете. Света – наглая девица и здорово попортила мне кровь еще тогда, когда я проводил для нее те две сессии, а теперь она ни с того ни с сего вдруг решила меня приревновать и отпугнуть девушку, которая мне реально нравится. С беспардонной девицей, которая лезет в чужие дела и чужую личную жизнь, я обо всем этом еще обязательно поговорю – ну а прямо сейчас мне нужно наладить общение с Викой.

А во-вторых, я зол на малышку за то, что она поставила свою гордость выше своей безопасности и не стала звонить или писать мне, когда ее схватили и насильно засунули в автомобиль Турина. Турин – конченый ублюдок, конечно, но раньше даже он всегда соблюдал правила клуба: на выезд к нему домой отправлялись только те стриптизерши и официантки, которые реально хотели этого, которые были не прочь подзаработать, пускай и таким вот грязным способом, откровенной проституцией. Не было никакого насилия и никакого принуждения.

Дионис эти правила тоже соблюдал. Что им обоим стукнуло в голову, что они решились на такой откровенный пиздец – я не знаю, но обязательно выясню уже этим вечером. Турину, возможно, реально просто очень понравилась Вика, и он захотел ее трахнуть. А Дионис... ну что же, сопротивляться такому влиятельному и богатому клиенту всегда очень сложно. Турин мог и пообещать что-то – скорей всего, крышевание, – и пригрозить – полицией или какими-нибудь другими органами...

Итог один: Вика оказалась в большой опасности. Ее чуть было не изнасиловали, и ее нельзя за это винить, конечно, но блять! Она реально могла просто позвонить или написать мне! Тогда я бросил бы все рабочие дела и помчался спасать ее. В конце концов, это именно я посоветовал ей не бросать работу в клубе прямо сейчас. Если бы она ушла после первой смены – ничего подобного с ней бы не случилось. Это и моя ответственность. Жаль, что Вика об этом забыла и решила бороться сама.

Теперь она в безопасности... Я ухмыляюсь, мысленно добавляя: или не очень в безопасности... – а потом снова ударяю ее ладонью по заднице. Малышка мычит в свой импровизированный кляп, дергается, сопротивляется в безуспешных попытках вырваться, а я любуюсь красным румянцем, расползающимся на ее упругой ягодице, сминаю ее ладонью жадно и до боли, а потом снова наклоняюсь к уху девчонки, чтобы прошептать:

– Заткнись, иначе будет хуже.

Она поворачивает ко мне голову, и я вижу ее глаза, полные слез. В девичьем взгляде читаются одновременно боль, страх и наслаждение. Самый охуенный, самый правильный коктейль эмоций по время БДСМ-сессии... не хватает только покорности. Но ничего, у нас пока не сессия, постепенно я научу ее быть послушной девочкой, а пока меня дико заводит и ее строптивость. Главное – чтобы все происходящее нравилось нам обоим. А ей чертовски нравится: несмотря на сопротивление, она инстинктивно подставляет задницу под новый удар, виляет бедрами, и я шлепаю ее снова, снова и снова, с удовольствием чувствуя легкую боль и жжение в собственной ладони, особенно в кончиках пальцев... Касаюсь ими обожженной девичьей кожи, веду медленно и нежно, наслаждаясь тем, как тело малышки жадно тянется за моими прикосновениями, а потом шлепаю опять, заставляя девчонку дернуться и замычать.

Я наношу двадцать ударов – по десять на каждую ягодицу. Между шлепками поглаживаю и нежно целую раскрасневшуюся кожу. Девушка тихо постанывает, мычит, вздрагивает, но больше не сопротивляется. Я заставляю ее лечь на живот и касаюсь губами ее поясницы. От этой ласки у малышке по спине и ягодицам разбегаются мурашки. Я довольно улыбаюсь и продолжаю свою игру. Веду языком по одной стороне задницы, потом по другой, сминаю ладонями, оставляя следы своих пальцев, осторожно раздвигаю, чтобы добраться до тугого колечка сфинктера...

Почувствовав прикосновение пальца между ягодицами, Вика дергается, но я тихо рычу:

– Не дергайся... а иначе – помнишь, что будет? – и она затихает, только напрягается сильнее. – Расслабься и не бойся, – шепчу уже ласково, согревая горячим дыханием маленькую дырочку.

Сейчас у меня под рукой нет специальной анальной смазки, которую я использую, когда речь идет о первом подобном опыте для девушки, но сегодня я и не собираюсь трахать ее попку членом, только пальцами... Для этого мне более чем достаточно ее естественной смазки, которой уже сейчас в изобилии. Я погружаю большой и указательный пальцы в ее влагалище, поворачивая их осторожно по кругу и собирая скользкую влагу, а потом переношу пахучий сок на анальное отверстие, начиная осторожно массировать и заставляя малышку расслабиться... На это требуется время, но я очень, очень терпелив.

Девчонка тяжело дышит и сминает пальцами простыню под собой, но это ничего: несколько минут – и она растечется подо мной послушной лужицей, готовой к чему угодно... Постепенно ее мышцы расслабляются, колечко анального отверстия становится мягче и шире, и я осторожно проникаю внутрь самым кончиком пальца, одновременно просовывая свободную руку под горячее обнаженное тело и находя влажный, набухший, изнывающий от желания клитор. Одно-единственное прикосновение к нему вызывает у Вики дрожь. Я довольно ухмыляюсь и начинаю массировать ее сразу с двух сторон, чтобы уже через минуту вогнать в ее задницу целый мизинец и так