Вернемся к трупам. Взяв фотографии из папки, я подошла к своей любимой доске на колесиках, на которую я обычно развешиваю материалы дела. Выстроив в голове некую цепочку, я стала тщательно развешивать собранную информацию, фото и файлы. Было очевидно, что Макс Эванс, связующий персонаж во всей этой массовой резне. Он любил свою жену, для окружающих был примерным семьянином, а на деле собирался жениться на другой, так как нашел свою истинную любовь. Может быть, Бен Паркер пригрозил ему расправой, если он бросит его дочь? Но не настолько же, чтобы переубивать всех. Нет, здесь что-то другое. Преступник находился в доме достаточное количество времени. Он должен был многое сделать, например как соорудить крюк на пололке, чтобы подвесить их, для этого ему потребовалось не мало времени. Но криминалисты пока ничего не нашли, чтобы указаловало на его длительное присутствие в доме. Ни ДНК, ни волос, ни каких других улик, за что можно было бы зацепиться. Убийца замел следы очень тщательно, он хорошо потрудился. Я вспомнила, что когда мы пришли в дом, то запаха моющих средств не ощущалось, а это может говорить только о том, что наш парень мог находиться там больше суток. Обернувшись, я посмотрела на календарь. Сегодня 23 июля.

Быстро вытащив из кармана брюк мобильник, я нашла в деле номер телефона работы Макса. Набрала и стала ждать.

– Да, слушаю, – послышался приятный мужской голос.

– Добрый день, мне нужно переговорить с директором вашего заведения.

– У нас спортивный клуб, девушка.

– Не имеет значения, мне нужно переговорить с вашим руководством, соедините меня.

– В этом нет необходимости, я слушаю вас. Чем могу помочь?

– Я детектив Глория Берч из департамента полиции, мы расследуем дело Макса Эванса, который работал у вас тренером по бейсболу, все верно? – отойдя на несколько шагов и посмотрев на доску, спросила я.

– Да, детектив Берч, всё верно. Это такое потрясение для всех нас и для команды, потерять такого профессионального тренера.

– Могу я задать вам несколько вопросов?

– Да, все что угодно, мы всегда рады сотрудничать с властями.

– Хорошо. Скажите, когда последний раз Макс был на работе?

– Дайте подумать… – Он порылся в каких-то бумагах, я отчетливо слышала шелест, и через несколько секунд сказал, – девятнадцатого числа.

– А почему его не было двадцатого, у него был выходной?

– Нет, он позвонил и сказал, что приболел, попросил другого тренера подменить его.

– Каким был Макс Эванс, как бы вы его охарактеризовали?

– Ничего плохого сказать не могу. Он работал у нас четыре года и был одним из лучших. Дети его обожали, в коллективе конфликтов не было. Он был веселым, отзывчивым, добрым парнем.

– Вы не замечали в последнее время, может что-нибудь изменилось в его поведении?

– Нет, нет, ничего такого. Ума не приложу кто мог посягнуть на его жизнь и на жизнь его прекрасной жены. Среди коллег у него не было врагов.

– Большое спасибо за информацию, мы свяжемся ещё с вами, если будет нужно, извините, не спросила как ваше имя?

– Майкл Рейган.

– До связи, мистер Рейган.

Я отключилась. Сделав пометки маркером на доске, я записала, что Макс был последний день на работе 19 июля. А это даёт преступнику фору два дня, до того как он убил их.

– Ну и что ты там пишешь? – послышался, детский голос за моей спиной.

Хлоя вернулась. Я, гордо проигнорировала её появление, пытаясь сосредоточиться, продолжая делать то, чем занималась, но не тут-то было: девочка принялась лупить степлером по столу. Удары становились всё сильнее, сильнее, сильнее, и Хлоя при этом приговаривала:

– Они все мертвы, да, и во всем виновата ты одна, да…Ну и дрянь!.. Это ее любимая фраза, та, что ранит меня в самое сердце.

Я скрипнула зубами:

– Заткнись, заткнись, заткнись Хлоя! Черт тебя побери!

Я обернулась, чтобы треснуть её, но вовремя осеклась, увидев на пороге своего кабинета Рея Макларена и Брайна.

Они удивленно, в две пары глаз смотрели на меня. Повисла неловкая пауза.

Растерявшись, мне ничего не оставалось, как выскочить из кабинета проскочив мимо них пулей. Я подбежала к что-то распечатывающей на принтере секретарше и сунула ей под нос свое служебное удостоверение:

– Детектив, Глория Берч. Мне нужно, чтобы вы купили для меня сейчас же в кафетерии вафли политые каким-нибудь сиропом и кока-колу. Сможете это сделать для меня прямо сейчас? Учтите, вафли должны быть прожаренные до хрустящей корочки, а главное не забудьте – сироп к ним!

У молоденькой секретарши глаза полезли на лоб они быстро забегали, пытаясь оценить степень моей адекватности.

– То есть…– выдавила она из себя.

Я уперла руки в боки оголив свою кобуру… Взгляд мой был просто уничтожающий и видимо это стало выглядеть совсем уж внушительно.

– Вы что-то хотели спросить, милая?

Молодая девушка не захотела больше ничего спрашивать, она просто исчезла, как не бывало кивнув головой. Удовлетворенная, я вернулась на своё место в кабинет, Хлоя сидя на моем столе мне улыбнулась:

– Не прошло и года. Когда я уже дождусь своих вафель!?

– Ребята, дайте мне время, зайдите минут через пять, хорошо, – сказала я Брайну и Рею стоявшие в полном изумлении и смотрев на меня во все глаза, не понимая что происходит. Они, молча кивнули и поспешили убраться подальше из моего кабинета. Все кто работал со мной знали, если я не в духе, лучше ко мне не соваться какое-то время. Теперь, наверняка секретарша растрепит всему отделу про мою выходку. Пускай все думают, что я беременна, только женщина в положении способна на такие нелепые выходки. Беременность меня устраивала куда больше, чем шизофрения.

Хлоя все ещё сидела на столе.

– А теперь, проваливай куда подальше и сиди тихо, не всовывайся! – рявкнула я, ей.

Девочка побежала вприпрыжку и скрылась за стеклянной доской с прикреплёнными бумажками. Я вдохнула, выдохнула, закрыла глаза. Наконец-то донимавшие меня звуки исчезли, в голове и ушах стало тихо: еле слышное гудение компьютера и поскрипывание подметок коллег за дверью не в счет…

Я вернулась к своим раздумьям, вернулась к папкам с бумагами, снова пролистала заключения и протоколы. Нет, больше отсюда ничего особенно интересного не выудишь. Анализы ДНК еще в работе, нет заключения ни по одному из трупов, нет информации по запискам, которые неизвестно удастся ли нам разгадать. Супер!..

Я посмотрела ещё раз на фото прикрепленные к доске, задержав свой взгляд на одном, на котором был ряд цифр 50916381091715. Что же ты хотел этим нам сказать?

Само по себе расследование тоже не сказать, чтобы сильно продвинулось…

Тут молодая секретарша вернулась, слабо постучав в мою дверь, я велела ей зайти и оставить всё на столе, рассчитавшись с ней за покупку и извинившись за такое поведение, сославшись на тяжелое расследование. Она принесла из кафетерия клиновый сироп, вафли и газировку. Хлоя была счастлива, поэтому через некоторое время ее не стало.