Уже не впервые византийский кесарь покупал позорный мир тем, что отдавал сестру или дочь в жены своему победителю, которого сам презрительно считал невежественным дикарем; и после некоторых колебаний страх греческих императоров перед местью Владимира возобладал над мольбами и просьбами сестры, которая согласилась стать женой русского князя лишь после уговоров искусных и хитрых священников, убедивших ее, что, пожертвовав собой ради своей страны и веры, она безусловно гарантирует себе вечное спасение души. Поэтому византийский двор согласился на предложение царя и осудил несчастную Анну провести остаток жизни в суровом климате севера, вдали от искусств и утонченных удовольствий ее веселой и вольной родины; и царевна, горестно попрощавшись с константинопольскими дворцами и увеселениями, навсегда покинула родной город и в сопровождении священников отплыла в Херсон. В тамошнем соборе херсонский архиепископ окрестил Владимира, получившего имя Василий, вместе с двенадцатью его сыновьями и всеми воеводами и боярами войска и в тот же день обвенчал его с гордой дочерью Константинополя, и перед обрядом князь торжественно отрекся от шести жен и восьмисот наложниц[95], бывших у него до той поры. Затем он вернулся в Киев, предварительно велев построить в Херсоне церковь Святого Василия[96] в честь своего святого покровителя и в память о своем обращении; привезя с собой жену и всех херсонских священников, включая тамошнего архиепископа и священника по имени Михаил, родом сирийца, бывшего, по словам некоторых авторов, епископом Киева во времена Аскольда и назначенного митрополитом Руси, а также шесть священников, сопровождавших греческую царевну из Константинополя. Князь велел доставить в столицу мощи святого Климента и святого Фива и множество икон и религиозных книг, которые он захватил в Крыму, два бронзовых идола и четыре железных коня; и приказал, чтобы двенадцать дружинников протащили деревянную статую Перуна по улицам Киева, забили дубинками и бросили в Днепр, и в то же время объявил, что все, кто откажется принять святое таинство крещения, будут считаться врагами Бога и князя[97].

Более строгих мер, чтобы принудить русский народ к повиновению, не понадобилось, ибо, полагая, что вера, которую принял их князь с боярами, должна быть истинной, они сотнями окунулись в Днепр и омылись в его водах, пока священники с берега произносили молитвы; а также из могил были изъяты кости братьев Владимира Ярополка и Олега, чтобы освятить их таинством крещения, после чего их снова погребли. На вершине холма неподалеку от княжеского терема, холма, который прежде был посвящен Перуну, теперь возвышалась христианская церковь, и царь издал указ, чтобы всех идолов по всей стране уничтожили таким же образом, как в столице, и по всей Руси поехали митрополиты и епископы, чтобы крестить и наставлять народ, возводить церкви и школы и назначать священников и епископов в различные провинции. В Новгороде[98], где долго правил Добрыня, дядя Владимира, и христианская религия уже получила некоторое распространение, народ не сопротивлялся установлению новой веры и разрушению идолов под руководством новоназначенного епископа Иоакима, бывшего архиепископа Херсона; однако в Ростове пять племен, которые, несмотря на усилия Авраамия, еще хранили своих кумиров, упорно сопротивлялись и прогнали со своей земли двух первых посланных к ним прелатов – Федора и Иллариона, хотя ревностные старания их преемников Леонтия и Исаии в конце концов увенчались успехом[99].

Сначала на Руси были образованы пять епархий под властью митрополита, а именно Новгородская, Ростовская, Черниговская, Белгородская и Владимирская; этот же город основал на Клязьме царь в 991 году, когда приезжал в Суздаль[100] в сопровождении Степана, которого он поставил епископом в новом городе, где построил церковь Пресвятой Богородицы, стоящую до сих пор. Степан при помощи другого священника крестил всех жителей этого обширного края. Среди многих церквей и монастырей, которые Владимир велел построить по своей стране, была Десятинная церковь в Киеве, названная так в честь данного князем обета отдавать ей десятую часть своих доходов. Ее возвели греческие зодчие, доставленные специально для этого из Константинополя, которые также заложили в столице каменные здания княжеских дворцов и суда. Множество вероучительных книг было переведено с греческого на славянский язык по приказу царя, который ввел на Руси ту версию Библии, которая была переведена примерно за век до того Кириллом; также он послал миссионеров проповедовать болгарам на Волге, которые, однако, не встретили там много обращенных. Однако их наставления убедили заставили четырех князей той земли побывать в Киеве, где все они впоследствии обратились в христианство. Князь печенегов, по вере мусульманин, который с большой дружиной прибыл с дружеским визитом в русскую столицу, стал самым именитым прозелитом царя, поскольку все время, оставаясь гостем Владимира, строго соблюдал обряды греческой религии и, тщательно ознакомившись с ее учением, окрестился и поселился в Киеве и жил там до самой смерти; а в 991 году царь принял папское посольство из Рима, прибывшее заверить его в своем уважении. То отвращение, с которым бояре смотрели на нововведения князя и его усилия по приобщению их к византийским искусствам и учености, заставило Владимира принять закон, обязующий их отпускать сыновей в основанные им школы; также он обязал платить десятину на помощь неимущим, престарелым, больным, странникам и заключенным, а также на оплату похорон для тех, кто умер, не оставив достаточно денег на свое погребение. Эта десятина включала в себя установленное количество зерна, скота и дохода с торговли, не считая сбора со всех дел, разбираемых в суде; причем право судить было отдано епископам и митрополиту, который отправлял правосудие согласно церковным канонам[101], установленным константинопольским патриархом Иоанном III Схоластиком.