Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ах ты ж сука… Для тебя ведь это не сюрприз, да? Своими ручками все устроила, чтобы из-под меня коня выбить? А Юля? Что ее заставило согласиться? То самое блюдо, которое подают холодным?
Ну что ж, Димон, вот тебе и прилетела ответочка. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Смирись с этим.
- Познакомьтесь, - в мои мысли ледоколом вклинился мерзкий голос Ларисы. – Это Дмитрий Максимович, мой пока еще муж. Олег?..
- Николаевич, - подсказал тот. – Колесников. Адвокат.
- А это Юлия Павловна Климова, мой юрист. Ну что, приступим?
Глава 14
Ощущение было странным. Как будто лечу над антарктической пустыней, а в небе из сверкающих ледяных осколков выложено… нет, не «вечность», а «ё.. твою мать».
Злость – нет, ярость. Холодная, прозрачная и ослепительная…
Я не знаю, чего ты добивалась, Лариса, но этим окончательно перечеркнула все доброе и теплое, что между нами было. Потому что я любил тебя, несмотря ни на что. Любил девчонку-подружку, с которой вырос. Любил свою первую женщину и мать своего ребенка. Даже когда между нами все начало рушиться. Когда жалел и вытаскивал из всего дерьма, куда тебя тянуло, как свинью. Прикрывал и отмазывал – лишь бы не узнали твоя мать и Полина. Чтобы никто не узнал. Когда отвез дочь в клинику и сказал тебе: «Живи как хочешь». Когда ехал к Элке, чтобы просто отдохнуть, глотнуть свежего воздуха. Даже тогда я все еще любил тебя – странной умирающей любовью, отравленной брезгливой жалостью. Но всему рано или поздно приходит конец.
Почему я не развелся с тобой раньше? Что нас связывало в последние годы? Только ребенок с тяжелой болезнью, которого старался оградить от лишних волнений. И бизнес, созданный нашими отцами с нуля. Но когда ты вместе со своим трахалем решила его захапать, я сказал себе: хватит. Лучше потерять часть, чем все. И даже тогда я был спокоен, как древесный удав.
Но тебе понадобилось дотянуться грязными лапами до того, чего ты касаться не смела. До той, от которой я отказался в уверенности, что поступаю правильно, хотя так и не смог забыть. Нет, я не вспоминал о ней. Это было как неприкосновенный запас воды в пустыне. Всего один глоток, когда уже нет сил. Теперь ты испоганила и это – и думаешь, я прощу?
Ногти впились в ладони, пройдя сквозь кожу в мясо, и стало липко от проступившей крови. Одна боль сожрала другую.
Я… совершенно… спокоен…
- С точки зрения закона, нам обсуждать особо нечего, - без тени эмоций сказал Олег. – Но мы готовы выслушать ваши предложения.
Мы договорились еще вчера: я молчу. Потом, если понадобится, выйдем и обсудим.
- Вы правы, с точки зрения закона, ваша позиция практически неуязвима, - Юля говорила таким же холодным ровным тоном, глядя куда-то между нами. С той минуты как она вошла в кабинет, на меня не посмотрела ни разу. – Но я напомню, что спорный пакет акций Лариса Петровна получила от своего отца, и лишь по оплошности они не были выведены из-под совместного владения.
- Оплошности дорого обходятся, Юлия Павловна, - заметил Олег. – Дмитрий Максимович вложил немало средств и своего труда в это предприятие, поэтому имеет моральное право не идти навстречу вашим требованиям.
- Разумеется. Но я предлагаю прислушаться к здравому смыслу и сохранить друг другу время и нервы. Часть этих акций подарена. Наверняка вы знаете, что были случаи, когда судьи постфактум выводили такое имущество из-под совместной собственности. В моей практике тоже, поэтому если не договоримся сейчас, в досудебном порядке, в исковом заявлении мы будем настаивать на разделе в пользу Ларисы Петровны.
Олег толкнул меня под столом ногой, словно напоминая: вот, я же говорил.
- То есть вы предлагаете Дмитрию Максимовичу добровольно отказаться от акций, полученных по договору дарения, чтобы сэкономить нам силы и время? – уточнил он. – Значит ли это, что у вас нет претензий по поводу другой части пакета, полученной по договору купли-продажи?
Лариса покосилась на Юлю и поморщилась:
- Все тот же здравый смысл подсказывает, что это бессмысленно.
- Разумно, - кивнул Олег. – Допустим, Дмитрий Максимович согласится. Какие технические варианты передачи вы предполагаете?
- Вариантов три, - снова вступила Юля, по-прежнему глядя мимо меня. – Переоформление брачного контракта – раз. Дарственная на имя Ларисы Петровны после вступления в силу решения суда – два. Дарственная сейчас в пользу ребенка от вас обоих – три.
Перфэкто… Даже если это не твоя идея, Лариса, ты все равно ее одобрила, иначе бы не прозвучало. Хотя клялась, что Полина никак не будет замешана. Ну что ж…
Повисла тяжелая тишина. Я смотрел на Юлю в упор, и теперь ей уже пришлось встретиться со мной взглядом. Это напоминало дуэль. Ее губы были плотно сжаты, ноздри чуть подрагивали, глаза сузились, но она их не отвела. Хотел бы я знать, о чем сейчас думает.
Извини, Юлия Павловна, но ты в пролете. Вместе с Ларисой Петровной. Мне очень жаль, что ты согласилась участвовать в этом фарсе. Нет, я не собираюсь выдавать твою возможную предвзятость, но у тебя ничего не выйдет. На этот раз смерти мужьям не получится. Бог видит, я не хотел, но придется.
- Олег Николаевич, - я поднялся, - мы с вами выйдем и обсудим. Дамы, прошу прощения, подождите нас здесь.
Мы вышли в коридор, и я повернул к небольшому зимнему садику. В дальнем углу у фонтанчика стояла скамейка, где можно было поговорить, не опасаясь быть услышанным.
- Самый простой вариант, хотя и нечестный, - согласиться на дарственную после развода, - Олег провел пальцами по влажному листу какой-то лианы. – Даже если вы напишете расписку, что обязуетесь это сделать, юридической силы она иметь не будет. Можете хоть весь пакет пообещать, не только те акции, что по дарственной. И собственную почку в придачу.
- И что, они правда поверят? – усмехнулся я. – Крупно сомневаюсь. Мне кажется, этот вариант предложен просто для количества. Да и мерзко как-то.
- Мерзко, да. Знаете, почему добро часто проигрывает? Потому что ему мерзко играть не по правилам. А зло не сковано условностями и моральными принципами. Но вы правы, вряд ли они согласятся на этот вариант, хотя сами его и предложили.
