class="p1">Молотов, видимо, частично посвящённый в переписку двух глав государств только молча кивнул.

— Черчилль никогда не упускает из вида возможности получения выгоды даже из «помощи», предоставляемой нам. Вам прекрасно известно, что практически все поставки из Великобритании за редчайшими исключениями, среди которых было, например, обмундирование для тех самых поляков, мы оплачиваем золотом и встречными поставками. При этом аппетиты англичан продолжают расти. Например, в письме Черчилля, полученном мной буквально вчера, он настаивает на передаче британцам некоторых новейших технологий. Например, технологии производства реактивных снарядов для наших гвардейских миномётов. По цене их дрянных танков, необходимых для вооружения всего одного танкового полка.

Члены Государственного комитета обороны возмущённо загудели, и Вождь не мешал им возмущаться, раскуривая трубку.

— Но знаете, чем он обосновывает своё требование? По словам Черчилля, эти технологии достались нам совершенно бесплатно, и поэтому мы не должны скрывать их от союзников по антигитлеровской коалиции. Он ссылается на информацию от британской разведки, по сведениям которой немцы имеют неопровержимые свидетельства того, что мы получаем новейшую технику из будущего. Но, судя по тому, что никаких конкретных примеров не приводит, хвалёные британские шпионы довольствуются всего лишь слухами, а не реальными доказательствами. Мало того, он просит меня либо подтвердить, либо опровергнуть эти слухи.

— По-по-по линии моего наркомата уже пришла просьба принять бри-и-итанского министра иностранных дел Энтони Идона и целый ряд бри-и-итанских военных экспертов, которые хотели бы ознакомиться с нашими новейшими образцами оружия. Же-е-елательно, непосредственно на фронте. Будем их пускать?

— А почему бы не пустить? — усмехнулся Сталин. — И кое-какую технику можно показать. Те же самые гвардейские миномёты, опытные образцы новых танков Котина, Кошкина и Астрова, самолёты Яковлева и Лавочкина. Даже противотанковые гранатомёты нашего производства можно не скрывать: всё равно у американцев их «базука» уже разработана и вот-вот будет принята на вооружение. Давайте согласие, товарищ Молотов!

26

Атаку на село Красное, как это обычно бывает у немцев, предварил его артиллерийский и миномётный обстрел. А с севера пошли танки, проскользнувшие мимо Орменки. На этот раз — уже под фланговым огнём заговорившей от Платового Дуба противотанковой артиллерии. Так что «панцерам», чтобы не подставлять более слабые борта, пришлось развернуться на деревушку.

Позиция противотанкистов, прямо скажем, была никчёмной из-за мешавших целиться зарослей вдоль ручейка Рог, и немцы посчитали, что пара трофейных БТ вполне справятся с занозой. Так и шли, прикрываясь кустами и деревьями, пока не приблизились к зоне действия расчётов противотанковых ружей. Одну из «бэтэшек» сначала обездвижили, а потом подожгли. Вторая же оказалась более удачливой, и, кроме уничтожения пары расчётов ПТР, сумела подбить пушку Зис-3. После чего, также маскируясь за кустами и деревьями, ушла догонять основную массу танков.

Естественно, заслон, оставленный в Красном, атаки с двух сторон — танками с севера и пехотой с юго-востока, из-за железнодорожной насыпи — не выдержал, и под прикрытием артиллерийского и миномётного огня отошёл к станции Пильшино. Там, в Красном, немцы потеряли ещё один танк, лишённый гусеницы удачным броском связки гранат. Потеря не абы какая, учитывая количество атакующей техники в пятнадцать единиц, да и с таким повреждением «панцер» восстановят до конца дня, но хоть что-то.

Так же быстро сдали и станционный посёлок. С той разницей, что немецкий «Гочкис» просто разорвало взрывом противотанковой мины, установленной в снежной каше дороги, соединяющей село и станцию. После чего немцы реально нарвались на крепкую оборону по опушкам тех самых рощиц, где произошла первая часть «Бородинского сражения». Пара Т-55 буквально за две минуты сумела уполовинить «вырвавшиеся на оперативный простор» танки противника.

Передышка, пополнение боеприпасами, и вот уже семь уцелевших «панцеров» в сопровождении пехоты накатываются на «прыщ» капитана Зарубина. Не зная, что после отвода атаковавших накануне Красное и станцию Т-55 дальние подступы к позиции на возвышенности были заминированы. Итог — уменьшившееся на три единицы «поголовье» «роликов»: один танк стал жертвой противотанковой пушки, а два подорвались на минах. На том атаки на позиции бригады западнее Бородино в тот день завершились. Даже в Лопуши, помимо беспокоящего огня, никакой активности не наблюдалось.

Зато вовсю гремело где-то районе Михайловского, который мотострелки сдали стрелковому полку, подошедшему от Ревнов. Канонада грохотала там целый день, как и в Орменке на северо-западе.

— Что-то подсказывает мне, Пётр Михайлович, что завтра нам придётся драться в полуокружении, — покачал головой начштаба бригады майор Затонский. — А то и вовсе немцы, оттеснив соседей к Дуковскому и Евтиховскому, ударят нам в тыл.

— Не веришь, что соседи удержатся?

Майор покачал головой.

— Они уже неделю пятятся. Мы жалуемся на потери в личном составе, а у них от полка едва ли половина осталась. На сегодняшнее утро. Что будет к вечеру, должен сам догадываться: должен помнить июнь в Белоруссии.

Связи не было ни со штабом 50-й армии, которой формально подчинялась гвардейская мотострелковая бригада, ни со штабом фронта. А для того, чтобы отступить по собственному разумению, ситуация ещё не выглядела столь отчаянной. Отход без приказа — гарантия попасть под суд, поскольку возможности бригады для обороны далеко не исчерпаны.

— В общем, Семён Яковлевич, я предлагаю действовать по принципу, слышанному от одного из добровольцев: лучшая защита — это нападение.

Полностью занять Орменку до удара бригады немцы не успели. Пусть он и был спланирован «на скорую руку», но роты Т-55 в сопровождении мотострелковой роты на БМП-1, накатывающихся по полям с юго-востока, хватило, чтобы не только отбросить фрицев от села, но и прогнать их к Первомайскому.

— У вас есть связь с дивизией? — спросил Гаврилов, приехавший в Орменку уже по темноте, у командира полка майора Драницына. — И какой был последний приказ от командира дивизии?

— Только радиосвязь. А приказ был — продержаться до вечера, после чего отступить к Старому и Новому Каплино на соединение с дивизией. Вы же, товарищ полковник, видите, что от полка остался только батальон, — попытался тот оправдаться за то, что собирается открыть фланг бригаде. — Не поможете с эвакуацией раненых в Выгоничи? У вас же, кажется, железнодорожное сообщение с Брянском ещё действует. А то до Каплино раненые своим ходом не дойдут.

— Помогу. И немцев немного задержу, чтобы они вам «на хвост» не сели, — кивнул Пётр Михайлович.

Эвакуация раненых затянулась часов до девяти вечера, но к этому времени все боеспособные красноармейцы полка, оборонявшего Орменку, уже ушли в направлении Евтиховского. По летним меркам, отступать им к Старому и Новому Каплино недалеко, всего пятнадцать вёрст, но по заснеженным дорогам — к утру бы поспеть пройти это расстояние. Тем более, неся на себе боеприпасы, уцелевшие миномёты и волоча за измученными конями остатки полковой артиллерии.

Оказалось — очень вовремя: едва командир бригады вернулся в штаб, Семён Яковлевич доложил складывающуюся обстановку. Стрелковый полк, целый день отбивавший атаки немцев в Михайловском, отводят в Ревны, оказавшиеся вторым эшелоном обороны дивизии в которую он входит: продолжая атаковать Михайловский, немцы от Переторгов ударили на Гаврилково, и после тяжёлого боя наши передовые части отошли к Гололобово.

— Значит, завтра их пехота перережет железную дорогу в районе Хутора Бор или между ним и Десной, — сокрушённо покачал головой полковник. — И тогда они точно ударят с востока на Выгоничи.

— В штабе армии считают также, — подтвердил Затонский. — И дали разрешение на отход в район Октябрьское — Добрунь.

— Связь со штабом армии восстановилась?

— Да, его перенесли в Дятьково, поэтому днём и невозможно было связаться. Жирятино немцы тоже сдали, но соседям подошло подкрепление, и в районе Каплино они какое-то время ещё продержатся. А Брянск с юго-запада будут обороняться по линии Бетово — Глинищево — Теменичи — Тешеничи.

Гаврилов посмотрел по карте, после чего задал вопрос:

— Не интересовался обстановкой на направлении главного удара Гудериана?

— В общих чертах. 13-я армия нанесла удар во фланг его танковой группе и отодвинула линию фронта от Локтя на юго-восток. 26-я армия дерётся на подступах к Орлу, а соседняя с нами 3-я отошла к Навле, и ей поставлена задача не допустить прорыва танков к Брянску с юга.

— А сейчас связь со штабом армии действует?

— Да вроде бы, — пожал плечами Затонский. — А зачем тебе?

— Хочу получить разрешение отложить отход бригады на новые позиции на сутки.

Взгляд начальника штаба выражал полное недоумение.

Раннее утро 29 декабря началось для немцев, половину ночи рывших окопы и закапывавших в землю танки западнее Первомайского, со шквального налёта практически всей артиллерии бригады, стрелявшей с максимальной интенсивностью. Гаврилов и Затонский,