Но Святослав Всеволодович был хитёр. Он затеял тайные переговоры с Ярославом Изяславичем, желая договориться с ним до обоюдной выгоды за спиной у Ростиславичей. Черниговский князь предлагал Ярославу объединиться и изгнать Ростиславичей из Белгорода и Вышгорода, а города эти уступить ему. За это Святослав обещал не искать Киева под Ярославом Изяславичем.

Однако Ярослав Изяславич, не отличавшийся дальновидностью, отказал Святославу Всеволодовичу, заявив: «Тебе, брат, на этой стороне Днепра места нет. Сиди уж в своём Чернигове!»

Святослав через своего посла так ответил Ярославу: «Я не венгерец и не лях, и ты и я — одного деда внуки. И сколько тебе до него, столько и мне. Если не хочешь рядиться со мной, то воля твоя». Это была уже почти угроза, но и она не возымела действия.

Призвав брата Ярослава с дружиной да Олега с Игорем, Святослав Всеволодович внезапно нагрянул в Киев. Всё решилось без битвы, так как дружинники Ярослава Изяславича в ту пору коней купали в Почайне-реке и нападения ниоткуда не ждали. Киевляне не 0гали сражаться с черниговцами.

Ярослав Изяславич бежал в Луцк, бросив жену, сына и богатую казну.

Святослав Всеволодович занял киевский стол.

Его братья между тем обнажили мечи друг на друга из-за Чернигова. Олег был недоволен тем, что Святослав отдал Чернигов не ему, а Ярославу. Святослав пришёл в Чернигов и кое-как примирил братьев.

Ярослав Изяславич, проведав, что Киев ненадолго остался без князя, оставил Луцк и опять въехал в Киев. В сердцах он задумал взять с киевлян то, что было отнято у него Святославом Всеволодовичем.

«Вы подвели на меня Святослава, так промышляйте, чем выкупить мою княгиню и сына!» — молвил Ярослав Изяславич киевлянам.

Киевляне не знали, что ответить на это, и Ярослав Изяславич повелел своему войску грабить весь Киев. Началось неописуемое! Волыняне обобрали не только именитых горожан и богатых чужеземцев, но даже игуменов, монахинь и кельи затворников.

При виде такого Ростиславичи опять стали сноситься с суздальским князем. Выслав богатые дары, попросили Андрея Боголюбского, чтобы он помог их брату Роману овладеть Киевом.

У князя Андрея сердце лежало к Роману Ростиславичу, поэтому он велел своим младшим братьям Михаилу и Всеволоду, сидевшим в Торческе, всеми силами стоять за старшего из Ростиславичей. В ожидании ответа от Михаила и Всеволода Андрей Боголюбский готовил войско для похода в Южную Русь. Но вестей от братьев Андрей так и не дождался. Он был злодейски убит в Боголюбове своими ближними боярами...

Тогда Ростиславичи решили поддерживать того князя, который ныне владеет Киевом, а именно Ярослава Изяславича. Вместе с волынянами Ростиславичи напали на владения черниговского князя и взяли два городка, Лутаву и Моравск. Да ещё подбили Олега подняться с ратью на Святослава Всеволодовича, обещая ему сесть в Чернигове.

Однако Святослав Всеволодович сумел и от волынян с Ростиславичами отбиться, и Олега к покорности привести. Вернув Ярославу Изяславичу пленённых дружинников и жену с сыном, Святослав замирился с ним.

Ярослав Изяславич ушёл к себе в Луцк.

Ростиславичи послали за ним, прося опять ехать в Киев, но Ярослав Изяславич отказался.

И тогда Роман Ростиславич занял киевский стол.

В то же лето половцы напали на Русь и пожгли шесть городков берендеевых.

Ростиславичи вышли против поганых, но были разбиты по вине Давыда, который затеял ссору с братьями и помешал успеху дела. Бедой Ростиславичей не преминул воспользоваться черниговский, князь.

Святослав послал сказать Роману: «Брат! Я не ищу под тобой ничего, но у нас такой ряд: если князь провинится, то платит волостью, а боярин — головою. Давыд виноват, отними у него волость».

Роман не послушался, тогда Святослав с братьями Олегом и Ярославом перешёл Днепр и стал с полками у Витичева, куда к нему съезжались чёрные клобуки с выражением покорности. Митрополит умолял Романа не доводить дело до кровопролития, когда поганые так и рыщут близ рубежей русских, и уступить киевский стол Святославу Всеволодовичу.

Роман ушёл в Смоленск, Святослав сел в Киеве.

Чернигов перешёл к Олегу Святославичу. Новгород-Северский достался Ярославу Всеволодовичу.

Случилось это в 1175 году от Рождества Христова.

Едва Олег вокняжился в Чернигове, как случилось непредвиденное: от него сбежала Изольда вместе с Вышеславом. Игорю об этом поведал Бренк, приехав в Путивль.

— Накричал на меня брат твой, чуть плетью не отхлестал, — жаловался воевода. — Княгиня хотела было вступиться за меня, так Олег и на неё накричал. Велел достать беглецов хоть из-под земли.

— Кому велел? — спросил Игорь.

— Мне, — вздохнул Бренк. — Вот я первым делом в Путивль и пожаловал. Думал, друга своего закадычного Вышеслав не минует. Коль сразу не объявился, так, может, со временем весточку тебе подаст, княже. Вот тогда и...

Игорь с любопытством взглянул на воеводу:

— И что? Договаривай, Бренк.

— А чего договаривать, коль и так всё ясно, — нахмурился тот. — Схватить надо стервеца и потаскуху Изольду иже с ним. Что за позор на мои седые волосы: сын с потаскухой связался, отняв её у князя своего. Стыдобища! Вот чему Вышеслава книги-то научили. Вот чему!

— Зря ты так, Бренк, — промолвил Игорь. — Ты же знаешь, что Изольда не по своей воле делила ложе с Олегом. Вышеслав, можно сказать, из неволи её вызволил.

— Спаситель нашёлся, мать твою разэдак! — выругался Бренк. — Мне-то как теперь людям в глаза смотреть, и Олегу тоже? Ну переспал бы с этой фряженкой Вышеслав, ещё куда ни шло, зачем её у князя-то похищать? Какая Вышеславу с этого корысть?

— Может, Вышеслав любит Изольду, как Тристан, — сказал Игорь. — При чём здесь корысть? Истинная любовь бескорыстна.

— Какой ещё Тристан? — насторожился воевода. — Небось это он помог Вышеславу похитить Изольду! Откель этот Тристан взялся?

— Тристан — это легендарный рыцарь из страны франков, — пояснил Игорь, пряча улыбку. — О Тристане написан целый эпос, где изображены его ратные подвиги и любовь к красавице Изольде. У меня есть эта книга.

— Что же, сын мой себя Тристаном возомнил, так, что ли? — проворчал Бренк. — Ну я ему задам, попадись он мне в руки!

Игорь пытался хоть как-то оправдывать Вышеслава, но Бренк и слышать ничего не хотел. На одном стоял воевода: не пара Вышеславу торгашеская дочка, будь она хоть какая раскрасавица!

В комнату, где сидел Игорь со своим гостем, вошла Ефросинья с младенцем на руках. Недавно она разродилась вторым сыном, которого Игорь назвал в честь своего знаменитого деда Олегом.

Бренк почтительно поприветствовал молодую княгиню и справился об её здоровье.