Через десять минут Валера перезвонил в офис, и секретарша, пискнув: «Секундочку!» – долго соединяла его с Гамерником, видимо, действительно, находившимся где-то вне офиса. Пока в трубке играла веселая мелодия, Штукин успел облиться холодным потом, так как представил себе, что Сергей Борисович мог запросто улететь в Москву или еще куда-нибудь. Олигархи – они люди такие. Перелетные. Но вот в трубке наконец-то послышался недовольный голос Гамерника.

– Вы в городе? – отрывисто спросил вместо приветствия Штукин.

– В городе. А в чем дело?

– Надо срочно увидеться.

Гамерник раздраженно хмыкнул:

– А что за пожар? Тебе срочно понадобились деньги?

– Пожар, потому что по-другому с вами связаться не получилось. Все немного оторвались от реалий… Короче – дело к ночи! Деньги, если вы про тот полтинник – не к спеху. Хотя могу и взять. Не о том речь.

– А о чем?

– Надо срочно увидеться!

Раздражение Гамерника явственно усилилось:

– Я еще дома… Давай часика в три…

– Не дам! Вы меня видели – я не малахольный. Если я говорю – «срочно» – значит, часика в три никак не пойдет. Я вас со вчерашнего дня вызваниваю… Срочно – это значит еще вчера! Вы поняли?!

Гамернику передалась его нервозность, и через полчаса они уже сидели друг напротив друга в одном очень дорогом ресторане, где на них посмотрели бы косо за заказанный один лишь кофе, если бы не внешний вид Сергея Борисовича и его охрана.

Гамерник выглядел каким-то помятым и явно недоспавшим. Без удовольствия отхлебнув кофе, он строго спросил:

– Ты меня хочешь спросить – знаю ли я тетю Хану с Костецкой?[21]

Гамерник явно не ожидал, что Штукин читал «Одесские рассказы» Бабеля. А Валерка их таки читал, и ему очень нравился Король[22].

– Нет, Король. Я хотел спросить, знаете ли вы за облаву? – усмехнувшись, парировал Штукин.

Сергей Борисович удивился, но ему явно польстило обращение «Король».

– Говори, – сказал Гамерник.

Валера вытер со лба испарину тыльной стороной ладони:

– Облава должна быть сегодня… А если серьезно, то через несколько часов к одному тихому и уютному дворику города Пушкина подъедет автомашина черного цвета с синими номерами и мигалкой. В ней будет находиться, кроме водителя, некто полковник Крылов – серьезный чин из ГУВД. Он же – лепший кореш Юнгерова. Этот Крылов заберет из тихой незаметной конторы крупную сумму денег…

Гамерник саркастически дернул бровями, Валерка это заметил и повторил:

– Очень крупную сумму: два миллиона ненашенских долларов!

Повисла пауза. Потом Гамерник недоверчиво ощерился:

– Ты когда-нибудь держал хоть четверть такой суммы в руках?

Штукин качнул головой:

– Разумеется, нет.

Гамерник вздохнул:

– А я держал. Четверть. А всю такую сумму не держал никогда. Уверен, что и Сашок всю не держал. И не по бедности своей. Просто – столько нала сразу никогда не нужно.

Все это Сергей Борисович проговорил очень спокойно и с откровенным недоверием. Так же спокойно Валера возразил ему:

– Иногда нужно.

Гамерник поднял бровь в немом вопросе, и Штукин объяснил:

– Такая сумма бывает нужна, например, для того, чтобы довезти до столицы и занести в МВД – по частям и в разные инстанции. Наподобие обходного листа. А когда все отметки в этом «обходном листе» будут сделаны, в МВД возникнет вдруг та-акая огромадная неприязнь к некоему Гамернику, что исполнители начнут землю рыть. Замечу: неприязнь будет личная, и сразу у многих начальников – разного уровня. Поэтому то, что этот Гамерник злодей, станет аксиомой, то есть не потребует доказательств. Сложится мнение. М-да. А если учесть, что я и мои товарищи и без миллионов некоторые буквы из алфавита, образующие любопытные инициалы, узнали, то… Рвение исполнителей, да направленное туда же мнение ряда руководителей – тут и небо в полосочку окажется…

Гамерник сразу понял, что Валера не шутит, и стал очень серьезным:

– И готовы взять?

– Так… ежели везут? – вопросом на вопрос ответил Штукин.

Гамерник аж крякнул:

– Ве-еселый разговор. Хороший.

Штукин подождал, пока отойдет официант, принесший ему еще одну чашку кофе, и сказал:

– Только я пришел не для того, чтобы предупредить…

– Что? – не понял Гамерник.

Валера объяснил:

– Да, да. Не предупредить. А предложить.

Что ни говори, а голова у Сергея Борисовича соображала быстро. Он сощурился и язвительнейшим тоном уточнил:

– Предложить вариант: «убиваху одним махом»?

– Ну зачем же так… грубо, Сергей Борисович!

– А что грубо?

Валера посмотрел своему собеседнику прямо в глаза и очень медленно и тихо произнес:

– Когда стреляешь в живых людей, то их можно и убить. Поэтому – лучше не стрелять. Чтобы отнять деньги – не обязательно оставлять за собой трупы.

Какое-то время они молча пристально смотрели друг на друга, потом Гамерник словно опомнился:

– Я же не про стрелять сказал, я – образно… Ты же понимаешь!

На лице Штукина появилась улыбка, которая была бы более уместна на какой-нибудь пиратской харе:

– Что-то мы тормозим, Сергей Борисович… Давайте нормально и спокойно все сформулируем…

– Давай! – охотно согласился Гамерник. – Ты – человек, которого я вижу третий раз в жизни. Вру: с учетом незабываемой сцены в книжном магазине – четвертый. Ты приходишь и говоришь: «Я знаю тему за Юнгерова, у которого я работаю и который решил в Москву в МВД захерачить два лимона бакинских, чтобы урыть тебя. Я знаю место и время, когда будут брать бабки. Давай подхватим их, и все будет красиво». Я правильно излагаю? Ничего не путаю?

Чуть наморщившись, Валера все же кивнул, хотя не сразу:

– Ну… в общем и целом – правильно. Акценты, правда, расставляете несколько… утрированно.

– Ишь ты, – усмехнулся Гамерник. – «Утрированно!» Слова-то какие знаем!

– Ага, – сокрушенно вздохнул Штукин. – Слово слышал, а смысл его мне неведом. Батяня, купите мне мотороллер!

Валера придал своему лицу абсолютно дебильное выражение, и Гамерник нервно хохотнул:

– Смешно. А теперь давай о грустном?

– Давайте…

– Скажи мне, мил человек, почему я должен тебе верить? Где гарантия, что это не ловушка – того же Сашки или твоих друзей мусоров?