В подобных обстоятельствах бесы всегда терялись – Релкин это прекрасно знал.

– Сейчас самое время спуститься в ущелье, – сказал он. – Они утратили боевой дух и не пустятся в погоню, пока не очухаются. У нас есть несколько минут.

Торн кивнул. Что такое настоящий бой – драконопас знал намного лучше.

– Хорошая мысль.

Они начали спускаться. Дождь прекратился, но скалы были мокрыми, и ноги предательски скользили. К тому же спуск затрудняла темнота: углядеть выступ, чтобы зацепиться или поставить ногу, было почти невозможно. Релкин шел впереди, указывая дорогу среди нагромождения каменных глыб.

Последними отступали Базил и Торн. Дракон спускался по скалам быстро, ибо путь этот знал не хуже, чем юноша. Правда, порой приходилось протискиваться в узкие расщелины, и дракон вынужден был припоминать последовательность движений, необходимых для того, чтобы протащить двухтонную тушу между корнями и не застрять.

Через несколько минут сверху донесся неистовый рев – сбившиеся вместе бесы пытались набраться храбрости. Беглецы к тому времени уже успели преодолеть половину крутого, заваленного валунами спуска. Еще пара минут, и они будут в безопасности.

Но тут сверху снова донеслись дикие крики. На помощь бесам, настигшим беглецов у ущелья, подоспел отряд, вышедший из Кройского леса. Получив подкрепление, бесы устремились в погоню.

Базилу крупно повезло. Он успел проползти в узкий тоннель, именуемый Тюремным Лазом, – единственный подходящий для него проход в преграждавшей путь каменной стене – за миг до того, как бес метнул копье. Наконечник звякнул о камень, угодив в то самое место, где только что находился дракон. Базил терпеть не мог копья. Хорошо нацеленное копье запросто могло положить конец жизни незащищенного доспехами виверна. Бесы надвигались, испуская странные, леденящие крики. Еще несколько копий звякнули о камень у Тюремного Лаза. Сразу за Лазом проход расширялся, образуя каменный мешок, достаточно просторный, чтобы дракон мог свободно двигаться. Базил прижался к скале и затаился в темноте. Бесы подошли к Лазу. Один из них – его желтые глаза горели от возбуждения, подогретого черным зельем, – отважился сунуться вперед. Не заметив ничего подозрительного, он хрипло позвал остальных, но едва они оказались по другую сторону прохода, как перед ними вырос дракон. Твари заголосили, некоторые схватились за мечи, но Базил ухватил первого подвернувшегося беса огромными ручищами и, размахивая им, как живой булавою, посбивал наземь всех остальных. Затем он размозжил их головы о скалы, а трупы затолкал обратно в Тюремный Лаз, частично перекрыв проход.

Покончив с врагами, Базил поспешно продолжил спуск. Съехав вниз по скользкой скале, он едва не расплющил Релкина.

– Эй, поосторожнее, этак и когти обломать недолго.

– Этот дракон торопится. Мы ведь все торопимся, верно?

– Верно.

– Значит, даже драконопас должен убраться с дороги.

Сверху донеслись стоны и завывания. Бесы наткнулись на трупы своих разведчиков и теперь спорили, кому следующему предстоит сунуть голову в Тюремный Лаз.

– Нелегко будет загнать их в проход после того, что ты там натворил, – заметил Релкин.

– Этот дракон терпеть не может бесов. Давай поспешим.

Теперь Релкин и Базил находились на последнем участке тропы, а император, Лессис и посол Коринг уже добрались до опушки Ежевичного Леса. Торн по пути вниз подобрал несколько копий. Одно взял Релкин, так же поступили император и посол.

К счастью, за деревьями враги не могли видеть их с вершины утеса. Быстро, но стараясь не производить шума, беглецы углубились в чащу, а потом припустили бегом, хлюпая по заболоченным лужайкам. В тяжелом сыром воздухе вечернего леса трудно было дышать.

Дождь поутих, и от мокрой земли поднимался густой туман. С ветвей перекликались птицы. Дрозды склевывали улиток и слизней, маленькие ястребы зорко высматривали добычу. Солнце по-прежнему оставалось скрытым за облаками, и в лесу царил сероватый сумрак.

И тут позади снова раздался визгливый лай охотничьих собак. Бесы спустились со склона. Беглецы поднажали. Выбиваясь из сил, они неслись следом за Релкином по широкой тропе, которая брала начало возле ущелья и вела через лес, к общинным землям Куоша. Бесы трубили в рога: судя по звуку, к двум отрядам, спустившимся по ущелью, присоединились другие. Теперь к мирной деревушке Куош приближалась не просто шайка бесов, а небольшое, но самое настоящее войско.

Сетуя на то, что на шестом веку жизни не так-то просто колдовать на бегу, и стараясь не отстать от бегущих впереди мужчин, Лессис бормотала заклинание. Необходимо было предупредить жителей деревни или, по крайней мере, заставить их встрепенуться. Ведьма подумала было и о другом заклятии, сбивающем со следу собак, но это уже не имело смысла. Бесы обнаружили тропу, и заставить их свернуть с нее не было ни малейшей возможности.

На то, чтобы торопливо пробормотать заклинание, ушла примерно минута – мудрено читать речитативы, когда несешься сломя голову, – но в конце концов заклятие было готово. Лессис выпустила его, и в тот же миг туча ворон, скворцов и ястребов взмыла над Ежевичным Лесом и с тревожными криками полетела к Куошу. Лишь дрозды продолжали поклевывать улиток, ибо Королева Птиц благоволила сладкоголосым песнопевцам с юга. К тому же в это время года они выкармливали в лесах Аргоната своих птенцов – прожорливые детишки постоянно требовали еды.

Достигнув деревни, птицы с громкими криками заметались по улицам. Поскольку никогда прежде ничего подобного не случалось, люди повыскакивали из своих домов. Даже завсегдатаи «Быка и Куста» оставили пиво и вывалили наружу – взглянуть, в чем причина такого переполоха.

Тем временем император, Великая Ведьма и посол Риотвы, спасая свои жизни, стремглав неслись по мокрому лесу. Дождь почти прекратился, но с листьев капала вода, вокруг сгущался туман, а под ногами хлюпала жижа.

Позади – уже совсем близко – раздавались громкие, торжествующие крики.

В деревне тоже услышали собачий лай и зловещее гуденье бесовских рогов. Селяне недоуменно переглядывались.

– Ну и дела. Птицы с ума посходили, в Ежевичном Лесу гончие гавкают.

– Поднимай ополчение, – рявкнул Тарфуг Брэндон. – Тут что-то неладно.

– Вспомните, что случилось на холме Паулерс, – проревел выбежавший из «Быка и Куста» на Бреннансийский тракт Нурм Пиггет.

– Надо созывать ополчение! Время не ждет!

Нурм Пиггет вынес из постоялого двора прямо на дорогу гонг и принялся колотить в него. Тем временем Рустам Буллард вынес большой рог, в который трубили, когда требовалось объявить тревогу по всему Куошу, включая окрестные фермы. Он попытался подать сигнал, но сумел выдуть из рога лишь прерывистый писк.

– А ну дай сюда, – скомандовал могучий Нурм Пиггет.

Набрав полную грудь воздуху, он дунул изо всех сил. Громкий рев, вырвавшийся из рога, наверняка было слышно даже в Барли Моу. А то и на холме Паулерс.