Она в ужасе отступает, пятится назад до дверей. Затем бежит.

- Беру оба запаха! - расплачиваюсь на кассе картой, выданной мне лично Егором, бегу на выход.

Никого. Незнакомки, похожей на меня как две капли воды, след простыл.

Набираю маму.

- Полиночка, доченька, я соскучилась. Как тебя приняла новая семья?

Не отвечаю на вопрос.

- Мама, я сегодня видела своего клона... Тишина в трубке.

- Мама, ты родила близнецов? - бью в точку, не привыкла юлить.

- Детка... я никого не рожала...

- Как это?.. мой голос дрожит, руки и губы трясутся. Меня душат рыдания.

- Мы тебя усыновили.

- Что?

- Забрали из дома грудничка, тебе было тогда всего три недели.

- Я не родная? - слезы льются нескончаемым потоком.

- Что ты такое говоришь, Заюш. Мы с папой тебя любим больше жизни.

- Я тоже люблю вас.

Отключаюсь. Вытираю слезы ладошками. Не дожидаясь девчонок, бреду на работу.

День проходит как во сне. Вечер также. Аська чего-то бухтит по поводу подаренных духов, даже не притрагивается. И мне пофиг.

Яся сразу распаковывает коробочку, брызгает себе и мне за ушко.

- Вкусно, - пыхтит Васька, обнюхивая меня.

А мне всё безразлично. Я пустая, сломанная, обкромсанная, неполноценная. Моя душа горит, бьётся в агонии. В моем сердце пробита дыра. Вся моя жизнь оказалась фальшивой.

Знаю, что меня может починить.

Я должна найти ту, что разделила сегодня мою жизнь на «До» и «После».

* * *

Настоящее

Василий

Везу своих в торговый центр. Водителя отпустил, едем вшестером, прихватили с собой самого здорового охранника, кто-то же должен пакеты носить.

- Эй, о чём задумался? - Ася толкает меня в плечо.

- Прости, мамку этих Одуванчиков вспомнил, - бросаю взгляд на троицу, сидящую в детских креслах на заднем сидении.

Сестра делает над собой усилие, поворачивает назад голову. Внимательно и бесстрашно разглядывает племяшей.

Смеюсь, подмечая, как она осмелела. Видимо, спинка кресла служит для неё мнимым барьером между ней и "тигрятами" в вольере.

- Одуванчики, - Ася обращается к девчонкам, - вы с косами-то давно ходите?

- "Со вчера", - верещит Маша.

- Может, расплетёмся в парикмахерской? Там вам новые заплетут?

Маша глядит недоверчиво, а по Майе видно, уже боготворит тетку.

- Ногти накрасят? - уточняет вторая, скашивая глаза на сестру.

- Вам уже можно? - недоверчиво интересуется Ася, стреляя в малышек синим взглядом.

- Да, - кивают поспешно.

- Мишутка, ты чего такой молчаливый? - Ася касается коленей моего сына.

Мальчик вздрагивает, жмётся к сёстрам.

- Ух, ты без них никуда, да? Как ниточка за иголочками?

- Это они без меня никуда! - сын устремляет в тетку уверенный взгляд. Мужичок.

- Знаешь, у нас есть знакомая семья. У них растут пацаны -близнецы твоего возраста Тимофей и Матвей. Могу познакомить.

Сын недоверчиво хмурит лобик, бросает на меня вопросительный взгляд. Мнётся. Жмётся, но не решается.

Замечаю, что Маша щипает брата за руку, что-то ему подсказывая, науськивая.

- Затюкали тебя девчонки, да? - понимающе интересуется Ася.

Кусает губы, чего-то там себе думает. - Ребята занимаются хоккеем, если захочешь, папа сводит тебя на их тренировку!

Бинго! Ай, да, умница Аська. В точку попала, у сына загораются глаза.

- Хочешь стать известным снайпером?! - тут же подключаюсь к разговору.

- Я не умею стрелять, - немного обиженно заявляет сын.

- Стрелять я тебя в тире научу. Я сейчас говорю про снайпера - бомбардира, результативного нападающего в хоккее. Снаряд ледового снайпера - это шайба.

Сын слушает меня, развесив уши.

- Маша, прекрати лупить брата, - не выдерживаю, делаю дочери замечание.

Маленькая Полькина копия смотрит на меня букой, но послушно убирает лапки от брата. Теряет к разговору интерес, глядит с наигранным интересом в окно. Мимо проносятся шеренги деревьев, сотни домов с яркими глазницами горящих окон.

- Приехали, - вынимаю из машины троих детей по очереди. Недоумеваю, если бы неделю назад мне сказали, что такое возможно, я бы ее поверил.

- Сначала "парикмакерская" - кудахчет Майка, тянет Асю вперед, показывая, что надо ускориться.

- Хорошо, девочки с Игорем идут в салон, мы с Мишаней за подарками, - прижимаю сына к себе. Оказывается, его и не надо прижимать, он сам приклеивается. Мне остается только положить огромные ладони на его маленькие плечики.

Я как Голум готов сейчас орать, хвастаться перед всеми - Мой сын!

- Как думаешь, девчонкам понравится? - показываю сыну два именных браслета.

Прыскает в кулак.

- Что не так?

- Папа. Майка не догадается, а Машка сразу засечёт, что это не подарок, а определитель. Она тебя подставит завтра же, подложив Майке свой браслет.

Блин! Мне было бы проще различать близняшек по красивым браслетикам на загорелых тонких запястьях. Мне не мучиться, и им приятно. Папин подарок. Но, похоже, придется пользоваться старым проверенным способом - по цвету колготок!

Расплачиваюсь, складываю браслетики в карман, шепчу в кулак заклинание:

- Хоть бы понравился подарок!

Через час встречаем наших "женщин" у кафе.

- Ой! - восхищаюсь кудряшками. Все три похожи на барашков в «отаре». Ладно, лишь бы им нравилось!

- Зачётно! - со знание дела заявляет сын, подталкивая меня в бок.

- Модницы мои, это вам, - достаю браслетики.

Обе дочки визжат от счастья, когда застежка защелкивается на их запястьях.

- Слов нет, - бормочет издевательски Аська. - Ты бы еще мне такой подарил. А то мало ли, амнезия какая...

Хмурюсь на секунду. Затем бросаю взгляд на дочек. Обе пританцовывают в такт музыке, играющей из динамика. Бомбическое настроение передается и мне.

Готов горы свернуть.

- Папочка, ты купишь нам девайсы? - Маша заглядывает мне в глаза.

- Чего?

- Айфоны!

- Э-э, - переминаюсь с ноги на ногу, гляжу на Асю во все глаза.