– У тебя ничего не выйдет!

Она подняла сумку.

– Моё слово против твоего! Кому, думаешь, поверят?

Так она и стояла маленькая, ну, невысокая, прямая, со страшно наглым взглядом! Это уже не подросток, а женщина! Красивая и стройная, как её мать, в недавнем прошлом очень известная модель «Дома Моды» в Москве. Красный брючный костюм с невероятным рисунком на карманах брюк и спине пиджака. Туфли – лодочки на босу ногу. Ослепительная белая футболка с фотографией Боба Марлея.

«Вы знаете, кто такой Боб Марлей?»

А Борька уже знал.

Волосы, уложенные в несколько десятков косичек! Всё это такое нестандартное, неординарное! Такое яркое, как она сама. «Солнышко!» – так её называет любимый «папик», когда уезжает на служебном автомобиле на работу. До самой школы не близко, но Женька никогда не садилась в автомобиль, чтобы доехать быстро и спокойно!

«В школу только мажоры ездят!» – процедила она однажды активистке Светочке. – «А, нет, их возят в школу!»

– «Что тебе от меня нужно?» – сдался Борька, та стояла у него на пути, и единственное, что он мог сделать, это выслушать её.

– Знаешь Гену?

– Ну, знаю!

Когда – то, несколько лет назад они этого щуплого Генку «гоняли» по двору! Потом он пошёл в секцию по боксу, а ещё через год записался на греблю. И вот прошло время, он побил всех своих обидчиков. А бил их всегда долго, смертным боем! Но этим всё и закончилось, обидчиков было немного, и теперь они держали «нейтралитет». Как это всё ей объяснить? Борька терялся.

– И шо? – съязвил Борька.

– Ни шо! А что! – поправила она его. – Накостыляй ему! Один только раз!

– Зачем?

Борька даже замер от удивления! Это становилось интересным!

– Надо! Накостыляй ему, чтобы знал…

Голос её притих, она как-то поникла вся.

– Втюрилась! Что ли? Ну, это без меня! Потом, это твоя проблема! Да он младше меня, а я сейчас маленьких не обижаю! – встал в позу Борька.

«Вот так дела! По этому уроду сохнет! Что там у них в школе творится!?»

– Не твоё дело! Ты его с дружками подкарауль и спесь сбей как следует!

– Да ты с ума сошла! Где я его подкараулю? На танцы он, наверное, не ходит, у «стекляшки» не «тусуется»! Возле Дворца спорта его ждать? Чтобы он всех бойцов оттуда подтянул? Да? И вообще, с чего мне его бить?

– А с того! Потому, что я тебя попросила! Понял?

Сказала, как отрезала!

«Совсем не понял!» – это промелькнуло в голове. «Ген» – правильный, справедливый, безгрешен, даже противно!

– Да ты его боишься!

– С чего ты взяла?

– По лицу видно!

* * *

Он был, как это было принято говорить, очень проблемным парнем. Единственный сын своей матери, которая всё время проводила в городской больнице, а по вечерам делала уколы на дому. Уже давно он понял, что сюрпризов от судьбы ему ждать незачем, что его потолок обычная «Фаза», а потом пятидневка на заводе. Вообще, учиться его не тянет, ему было легче проводить всё свободное время с такими, как он сам. Они собирались в подвале у дяди Васи, там можно было выпить дешёвого портвейна, выкурить сигарет, послушать, как кто-то играет на старенькой гитаре, травить байки о том, что было или не было.

Конечно, можно было сходить в «стекляшку», наливать украдкой под столом в сок водку или тусоваться на городской дискотеке. Но на всё это требовались деньги, а их как раз у таких ребят как он почти не было. Случайные заработки приносили незначительный доход. Так, например, работая грузчиком в мебельном магазине, он мог получить даже «трёшку». Но это была непостоянная работа, их звали очень редко, когда нужно было срочно разгрузить большую партию мебели. А куда в эпоху всеобщего дефицита могла приходить большая партия товаров? Только на сортировочную базу, а там всегда хватало своих людей, постоянных бригад. Существовала также производственная практика у токаря, но этот путь занимал очень много времени. Учеба и практика проходили как-то необременительно, параллельно в его сознании, тем более в его жизни.

О том, что дядя Вася был бывший вор, знали, может быть, не все или практически никто. Старый электрик из ЖЭКа сам не скрывал этого, но и не выставлял напоказ. Наколки со времён «культа личности» и лагерной тематики давно уже потускнели и плохо читались. Он очень заметно хромал. Ему требовалось обходить свой участок каждый день, и это он добросовестно делал. Но больше всего времени он проводил в своей мастерской. Его визиты к магазину не оставались ни для кого тайной. Там он продавал испорченные электрические лампы, новенькие водоподогреватели и другие электрические приборы, которые изготавливал сам. Он мог перемотать старенький трансформатор для стиральной машинки или ещё что попроще.

«Какая выгода от использованной электролампы?» – спросите вы. Существовала такая отчётность, когда в некоторых учреждениях следовало сдать использованную лампу, чтобы получить и вкрутить на место новую. Конечно, новую можно было унести домой, если сдать взамен испорченную. Никто бы не додумался, они вроде бы стоили копейки, всюду можно было купить любую. Но срабатывал человеческий фактор. Зачем покупать новую лампочку, если можно отнести в учреждение за полцены использованную.

«Что это, жадность?»

Дядя Вася объяснял это иначе: брали «про запас», пытаясь выгадать в малом. Ведь он предлагал 500-ваттные плафоны, которые редко кто использовал дома, скорей всего в подъезде, в коридорах, на лестничной клетке, где требовалось больше света. Впрочем, они там в первую очередь и портились. Дядя Вася не торчал возле магазина всё время, просто подходил в определённый момент, к обеду. Садился возле безногого инвалида войны, который просил милостыню. Тихо с ним разговаривал о новостях, давал закурить, рядом стояла его маленькая балетка с инструментами. И все знали, что он продает подогреватели или ещё что-то. Нельзя сказать, что дешевле, чем в магазине. Но почему-то именно в магазине такого товара на прилавке никогда не было. Это был его маленький «пунктик», он мог совсем не заниматься такими мелочами, в его мастерской всегда было много другой работы. Просто это было как моцион, как прогулка.

* * *

Главный инженер строящегося Цеха, Женькин отец, автоматически был причислен к элите этого маленького городка. Хотя такое направление на данную работу он сам считал «ссылкой». Его бы устроила настоящая полноценная работа, а данная командировка таковой не являлась. Вытягивать Комбинат в целом он бы не хотел, но была и официальная версия его появления – замена ведущего специалиста этого Комбината. Поэтому, занимаясь делами своего Цеха, ему приходилось вращаться во всех делах всего города. На его плечи взвалили ещё один цех, который выпускал белую жесть. Это была очень важная сырьевая продукция. Но технологический процесс был выстроен по старому образцу, оборудование уже устарело, и существовала явная необходимость в модернизации всех циклов этого сложного дела. Такие шаги были не под силу рядовым специалистам, потому что подобное решение выносилось высшим техническим составом!