Лана решила отметить европейский др. Европейский др – это когда гости собираются в приличном заведении, но не приносят подарки, а лишь платят сами за себя за столом…

В общем, мы встречаемся в очень хорошем диджей-кафе в центре нашей Родины. Стол уже накрыт. Мы ожидаем лишь виски. Да, в этот вечер я предпочла виски. Разговаривать в кафе невозможно, потому как диджей играет очень задорный сэт. Мы попиваем, улыбаемся через стол и разглядываем присутствующих.

Справа от меня моя подруга, милая блондинка, заядлая тусовщица, которая недавно влюбилась и «навремя» остепенилась. Почему «на время», потому что не любит «крушений любовного корабля» о семейный быт. И всецело и искренне упивается периодом влюбленности. Все ее романы – романтичные, чувственные, эмоциональные, но кратковременные. Она всегда чувствует, когда заканчивается конфетно-букетный период, и очень ловко избегает мужских «приручений». Еще никому не удалось заманить ее к плите. Все мужские надежды о домашних котлетках по рецептам их собственных мам разбивались об ее отточенные схемы путей отхода, которые существовали еще до их появления на ее горизонте. На Западе таких девушек принято называть «в поиске», а у нас почему-то – б. ди (ее статус в соцсетях всегда в активном поиске). «Совковый» менталитет безжалостно клеймит веселых молодых девчонок, не готовых к борщам. И сейчас ее голубые глаза горят, пролистывая в памяти наши совместные пати, и, опережая мои мысли, она берет с меня обещание после этого пира поехать с ней в клуб. Да, конечно! Не вижу преград! Я не танцевала целую вечность!

Но пир только начался, поэтому продолжаю сканировать присутствующих. Но все померкли перед ней. Барби! Прямо напротив меня.

Светлые волосы прикрывают поясницу, ресницы нескромно позаимствованы у куклы моего детства.

В отличие от красиво оформленной по высшим стандартам женской красоты американской Барби, наши пластмассовые куклы имели только завидные ресницы. И губы.

Такие губы, как у Барби, стали пропуском в мир любых мужских фантазий.

Кожа настолько бронзовая, что даже коренные жители Ямайки приняли бы ее за свою. Ее тесное декольте и белоснежная улыбка не оставляли шансов никому из присутствующих дам в этот вечер в этом месте.

Да, мы живем в эпоху филлеров и ботокса, а также других инструментов для украшения женщин.

Но чаще встречаются два типа женщин: первые используют все средства, без исключения, с жаждой наркомана, постоянно нуждающегося в дозе. Иногда кажется, что вместо стакана сока или кефира они пьют ботокс.

А вторые пытаются разгладить ужасные морщины с помощью примочек из ромашки. И у вторых очень часто дело не в деньгах и дороговизне процедур, а в полном отрицании прогресса в области красоты.

Может, конечно, в этом вина большого количества шарлатанов и домашних неудачных экономных попыток, но кто ищет, тот найдет «свою руку».

Мы должны быть благодарны природе, но украшать себя любыми доступными способами просто обязаны, не забывая о тонкой грани между «хорошо» и «пора остановиться».

Остальные девчонки мне были знакомы. Все, без исключения, к вечеру подготовились. Платья, макияж, укладки. Приятно ощущать себя в обществе красивых женщин. Наслаждаться их ухоженностью и стараниями. А высоте их каблуков и грациозности походки позавидовали бы профессиональные ходулеходцы. Блондинки, брюнетки, шатенки – нас объединяло одно общее желание – желание большого женского счастья, которое без мужчин было неосуществимо. Мы все пришли на охоту. Кто-то в качестве охотницы, а кто-то в качестве жертвы. Иначе как объяснить совместный выбор заведения, в котором общение ограничивалось лишь улыбками через стол, а единственный тост «с днем рождения» можно было прочесть лишь по губам. У каждой были свои планы и свой сценарий, но действующих лиц недоставало.

И вот все наше внимание привлек телефонный звонок имениннице. Семь пар глаз наблюдали, как она пытается, прикрывая одно ухо ладонью и вжимаясь в плечо вторым ухом с телефоном, хотя бы что-то расслышать. Оказывается, один из ее поклонников ожидает ее возле кафе и не может по каким-то причинам войти внутрь. С жадным интересом мы передавали информацию по кругу. Выбрали двух сопровождающих и отправили Лану встречать поздравителя. Я оказалась в их числе.

Иногда кажется абсолютно правильным наличие фейс– и другого контроля на входе в диджей-кафе. Персонаж с букетом странных (не в смысле изысканных, а в смысле непонятных) цветов стоял возле «гелендвагена». На вид ему было около сорока пяти лет. В глазах читалось как минимум трое детей, четыре жены и 200 грамм коньяка. Приехал он на своем «мерседесе» как потом выяснилось, с Северного Кавказа. Разговаривал с Ланой дерзко, чем всех нас насторожил. Нам все равно, какие отношения их связывали прежде. По крайней мере в этот вечер нам важно было исключить любой негатив. Ведь у каждой из нас есть свои планы, и он в них, уж точно, не вписывался. Мы поблагодарили охранников кафе за их гарантии, что внутрь он не пройдет, и повели обалдевшую именинницу внутрь.

По дороге от гардероба до нашего столика с нами знакомились мужчины, удивляясь, как можно было столько красоты спрятать в таком маленьком заведении. И действительно, оказалось, что мы выбрали стол, который не просматривался ни с какого ракурса. Он с одной стороны был закрыт стеной, а с другой – задекорирован колоннами.

Сместившись все к одному краю стола, мы единогласно приняли решение сменить заведение. Мы выждали еще 30 минут, чтобы странного «поздравителя» покинула идея продолжить вечеринку в нашем кругу. Настроение поднялось, все считали минуты, считали выпитые коктейли и ходили поочередно в дамскую комнату. Справившись с «европейским» счетом, мы на всякий случай отправили Барби на разведку. Дорога была чиста, и мы двинулись навстречу новым приключениям.

Разогревшись алкоголем, мы потянулись к выходу. И уже через несколько минут стояли перед следующим увеселительным заведением. Вот за что люблю ночную столицу, так это за почти телепортическое перемещение по Центру. Но фейс-контроль пережили не все. Парочка прибившихся к «красотам» нашего девичника еще в кафе сейчас на входе в увеселительное заведение одного из крупнейших рестораторов Москвы потерпела фиаско. Но это вроде никого не расстроило, и мы прошли внутрь.

Столиков – огромное количество, так как днем это заведение превращалось в ресторан. Но это днем. А сейчас словно все стояли на ушах. Играла музыка, унося знакомыми припевами в 1980-е и 1990-е, с заводной современной аранжировкой. Ноги гипнотически повиновались ей, и мы, тщетно пытаясь отыскать хотя бы один свободный столик, в припляску, красивой вереницей, взяли курс на бар.