– Нет, сынок, вовсе нет.

– Не лги мне! – прорычал он.

– Я не лгу. Твой отец и я… Мы не усыновляли тебя, – ее плечи поникли, – мы тебя украли.

Адриан переводил взгляд с матери на Шарни, которая выглядела не менее шокированной.

– Меня… украли? – каким-то убитым голосом переспросил он. – Что значит – украли?

Пожилая женщина опустила голову.

– Я думала, ты никогда не узнаешь, – зарыдала она. – Не могу поверить, что это происходит наяву.

– Мама, пожалуйста, соберись и расскажи мне, что вы с отцом сделали.

– Адриан, не надо, – вмешалась Шарни, поглаживая пожилую женщину по плечу, – неужели ты не видишь, как она расстроена?

– Она расстроена?! – выпалил он. – А каково, ты думаешь, мне?

Шарни спокойно посмотрела ему в глаза.

– Ты тоже расстроен, но ты сильнее ее.

– Разве? – он как раз таки чувствовал себя слабаком.

Его жизнь рушилась на глазах.

– Да.

Ее тихий голос успокоил его, а понимание во взгляде придало ему сил.

– Миссис Палмер, – Шарни присела около его матери на колени, – вам нужно рассказать Адриану правду. Он должен все знать.

– Он… он не поймет, – всхлипнула она.

– Поймет.

Адриан не был в этом убежден, но вера Шарни в него тронула его до глубины души.

Он опустил глаза на альбом, который все еще лежал у него на коленях.

– Этот снимок, где ты беременная, постановка? Ты подложила подушку?

Его мать подняла заплаканное лицо.

– Нет. Это на самом деле я, и я была беременна. До этого у меня случилось три выкидыша, но в тот раз все должно было быть хорошо. Но вскоре после того, как сделали эту фотографию, у меня начались роды. Ребенок умер, – упавшим голосом сказала она, – мальчик.

– Продолжай.

– Из-за осложнений у меня больше не могло быть детей. У меня началась депрессия. Твой отец… он очень переживал за меня.

– И он просто пошел и где-то украл ребенка? Не могу поверить. Только не отец. Он всегда поступал правильно, по совести. Черт возьми, он всегда учил меня, что честность – лучшее качество!

– Я знала… Он не поймет, – простонала пожилая женщина.

– Адриан, не надо, – предостерегла его Шарни.

– Не надо что? – он отшвырнул от себя альбом и вскочил.

– Не будь таким жестоким.

– Все в порядке, дорогая, – слабо произнесла Мэй. – У него есть все основания сердиться.

Сердиться? Да я просто в бешенстве.

– И как это получилось? – требовательно спросил он. – Откуда вы меня украли? Из роддома?

– Нет! Совсем не так, – воскликнула Мэй. – Это получилось случайно.

– Меня что, аист принес?

Миссис Палмер тяжело вздохнула.

– Конечно, нет.

Шарни не выдержала:

– Адриан, почему бы тебе не замолчать и не дать матери возможность все объяснить?

Он вскинул руки.

– Отлично. Пусть объясняет. Если, конечно, сможет.

– Боже, – снова зарыдала Мэй.

Шарни погладила ее по руке.

– Просто расскажите правду.

Адриан не мог не заметить, как нежна она с его матерью. С его неродной матерью, тут же добавил он про себя.

– Я постараюсь, – женщина нерешительно посмотрела на сына. – В то время твой отец практиковал в Сиднее. Не в самом престижном районе, но ты же знаешь, как он любил помогать бедным. Я не работала три года после того, как умер мой ребенок. Просто не могла… Однажды я приехала к нему, чтобы поужинать вместе. Его смена уже заканчивалась, когда в приемную ворвалась молодая женщина. У нее начались схватки. В Скорую звонить было поздно, ребенок уже показался. Я помогала твоему отцу принимать тебя, даже не подозревая, что на подходе второй ребенок. Все произошло так быстро. Когда показался второй малыш, мы были в шоке. Девушка успела рассказать – во время беременности она ни разу не появлялась у врача и не подозревала, что у нее двойня. Она даже не знала, кто был отцом ее детей. Потом она вдруг пожаловалась на сильную головную боль. Через пару минут она уже была мертва. Потом уже мы узнали, что у нее случилась аневризма мозга. И вот так мы оказались с двумя новорожденными на руках.

– И решили оставить себе одного, – сухо предположил Адриан.

Его мать поморщилась, и он тут же почувствовал укол совести.

– Артур был против этой идеи, но видел, что я настроена решительно. Я хотела оставить обоих малышей, но на это он не соглашался и предоставил мне право выбора.

– Почему я, а не мой брат?

– Ты был немного покрупнее и посильнее. И ты не плакал. Твой брат не умолкал ни на секунду. Артур тогда сказал, что постоянно плачущий ребенок будет привлекать внимание. Я отправилась с тобой домой на такси, а Артур вызвал скорую и полицию, умолчав, что у девушки родились близнецы. У меня еще оставались вещи, которые мы покупали для нашего сына. Я просто не могла заставить себя выбросить их. Дома я упаковала вещи и уехала с тобой в Брисбен. У меня там жила тетка. Единственная родственница. Она умерла, когда ты был совсем маленьким. Наверно, ты ее не помнишь. Я ей все рассказала, и она приютила меня, пока Артур улаживал дела в Сиднее. Мы понимали, нам нужно уехать подальше и начать новую жизнь так, словно ты – наш родной ребенок. К счастью, у Артура не было близких родственников в Австралии, которые стали бы задавать ненужные вопросы. Ты же знаешь, он эмигрировал из Англии. Когда умер его отец, мать вышла замуж, и у Артура не сложились отношения с отчимом. Вскоре они потеряли связь.

– А ваши друзья? – спросил Адриан. – У вас не было друзей, которые бы интересовались, куда вы пропали?

– После потери ребенка мы редко с кем-то общались. Поэтому к тому моменту близких друзей у нас не осталось.

Адриан не мог поверить своим ушам. Внезапно ему захотелось побыть одному. Обо всем подумать, прийти к каким-то выводам.

– Если это все, я пойду прогуляюсь, – довольно резко сказал он.

– Адриан, не надо, – воскликнула Шарни.

– Ничего, – вмешалась Мэй. – Он всегда так делает, когда переживает.

Адриана больно ранило то, что эта женщина – не его родная мать – так хорошо понимает его.

– Последний вопрос. Ты хоть что-нибудь знаешь о моей родной матери?

Ее лицо исказилось от боли.

– Артур навел справки. Она из одной богатой семьи в Сиднее. Ее родители отказались от нее, узнав о беременности. Они очень быстро подписали документы на отказ от внука.