Неправильно у нас все сложилось с Арбениным. Наперекосяк с самого знакомства. Слишком быстро он согласился принять меня на работу. Потом стремительно из босса и Константина Сергеевича превратился в мужчину, от близости которого слабеют ноги и отказывает мозг.

Как на американских горках. Только без спусков, а со сплошными подъемами.

Никогда до него я не чувствовала себя женщиной. Не ощущала, как это, когда взрослый опытный мужчина сходит с ума от желания. Не понимала, как можно растворяться в чужих ласках и хотеть… по-настоящему, до конца.

А с ним… Хоть просись на первый попавшийся самолет и улетай с островов, пока не наделала еще больших глупостей.

Наверное, идея с самолетом была правильной. Аделаида Генриховна наверняка вытянула бы из Магницкого нужную информацию и без нашего участия. Однако стоило мне пройти по узкой дорожке на пляж, увидеть небольшую, украшенную цветами беседку и мужчину рядом с ней… красивого, высокого, как из слезливого женского фильма про любовь… бежать стало поздно.

Глава 17. Брачная ночь

Варя

Не знаю, как у Арбенина это получалось, но голова опять отключилась. Я помнила, как подошла к Константину Сергеевичу. Помнила, как он что-то мне сказал. То ли «обалдеть», то ли что-то другое на «о», с тем же «еть» в окончании. И совсем не помнила наше бракосочетание.

Память словно ластиком стерли. Оставили лишь яркие беззвучные картинки.

Фиолетово-синее небо с серебристым полумесяцем.

Пенный прибой на желтом песке.

Непривычно серьезные дети, которые загадочно переглядывались и о чем-то шептались.

Арбенин. В белой, как мое платье, рубашке и с закатанными штанами.

Он вроде бы держал меня за руку… все время. Говорил какие-то слова. И в конце поцеловал.

После сцены с поцелуем не осталось даже картинок. В памяти образовалась брешь размером в час или два.

Казалось, только его губы коснулись моих, только я закрыла глаза… как мы уже шли в сторону номера со спящими детьми на руках.

– Живучий оказался шаман. Совсем умотал бандитов. – С этими словами Константин Сергеевич положил сына на кровать и, забрав у меня Дашу, осторожно пристроил ее на соседнее место.

– Шаман?

Плакать хотелось от того, какой дурой из-за амнезии я казалась самой себе. И наверное, окружающим.

– Я сам от его плясок зевать начал. Чуть челюсть не вывихнул.

Арбенин, похоже, не понял моего вопроса. К счастью!

– Да, было бы печально. – Не знала, что еще сказать.

– Еще бы. Такое везение в первую брачную ночь! – Оттеснив меня в коридор, Константин Сергеевич закрыл дверь в детскую комнату. – Провести ее в травмпункте – не самая хорошая идея.

Как только мы остались одни, он резко притянул меня к себе. И словно уже давно собирался это сделать, подхватил под пятую точку.

– Нет! Что вы делаете?! Опустите сейчас же! – Чтобы не разбудить детей, кричать пришлось тихо. Шепотом.

Со стороны это, вероятно, походило на шипение змеи. Однако Арбенин услышал.

– Боюсь, если я прямо сейчас расскажу все, что собираюсь с тобой сделать, ты сбежишь. – Этот невозможный мужчина еще и улыбнулся. Опасно, как умел лишь он. С ямочками на щеках и шальным блеском в глазах.

Убойная смесь для неокрепшей женской психики. Чистый афродизиак!

– Сейчас уже поздно, нам всем нужно отдохнуть.

С телом творилось то самое, странное. Боясь поддаться искушению, я изо всех сил цеплялась за привычные фразы.

– Мне дико нравится эта идея! – Лицо Арбенина вдруг стало предельно серьезным.

– Тогда… – Я закусила губу. – Вам нужно идти.

– Идти? – Константин Сергеевич моргнул.

– Да…

Будто прямо сейчас вернулась в прошлую ночь, я вспомнила и обиду, и разочарование, и как злилась на себя, проклиная за наивность. Получилось отрезвляюще. Как ведро холодной воды на голову. Даже жалко стало, что в обед не смогла додуматься до такой идеи.

– И куда же я должен идти?

Я была уверена, что сейчас Арбенин отпустит меня, но он лишь покрепче прижал к себе и тихонько шлепнул.

– Туда или к той, с кем вы были прошлой ночью, – стараясь не выдать эмоций, быстро произнесла я.

– Ничего себе! Мы только расписались, а ты уже ревнуешь? – Этот самодовольный тип засиял, будто ему комплимент подарили.

– Нет. Просто желаю спокойной ночи… ну или такой, какую себе устроите. – На последней части фразы голос дрогнул. Оставалось надеяться, что Арбенин не заметил.

– Я догадывался, что мне досталась очень темпераментная мадам Ласточкина. Но не знал, что настолько.

С этими словами Константин Сергеевич вернул меня на пол. Однако вместо того чтобы уйти, снова заглянул в детскую комнату. Включил что-то на шкафу. Потом открыл в телефоне непонятное приложение. И, убедившись, что на экране в онлайн-режиме отражаются детские кровати, вернулся ко мне.

– Это видеоняня? – Я обалдело уставилась на телефон.

– Мне не сразу попалась такая замечательная няня, как ты. Нужно было как-то выживать, – словно извиняясь, пожал плечами Арбенин. А затем взял меня за руку и потянул к выходу из номера. – Идем!

– Куда? – Видимо, настал мой черед изображать Незнайку.

– Знакомить буду! – Ощерившись в хищной ухмылке, этот бульдозер остановился у двери следующего номера.

– Не нужно меня ни с кем знакомить! – От внезапной обиды я даже всхлипнула.

Ума не приложу, как от состояния «сильная и независимая» за несколько секунд умудрилась дойти до размазни обыкновенной.

– Очень нужно! – Арбенин достал из кармана ключ-карту и открыл номер.

– Уверена, вы и без меня прекрасно справитесь. – Я отшатнулась к противоположной стене и на всякий случай скрестила на груди руки.

– Ты теперь моя жена. Я не могу шляться по чужим номерам без тебя. – Этот нахал еще и издевался.

– Наше бракосочетание ненастоящее. До него вам ничего не мешало. Пусть и дальше не мешает.

– Перед обрядом шаман меня немного просветил. Рассказал, как мать островов наказывает плохих мужей. Перспектива пугающая! О второй двойне можно будет забыть надолго.

Словно мой отказ вообще для него ничего не значил, Арбенин вновь подхватил меня на руки. Только уже правильно! И понес в номер.

– Чувствую себя извращенкой. – Чтобы даже случайно не встретиться взглядом с другой женщиной, я крепко зажмурилась.

– Я тоже, – ответил мой мучитель. – И скажу по секрету, это дико заводит.

Он позволил мне соскользнуть по его телу вниз. Как по бугристой горке. И тут же захлопнул дверь.

После этого осталось сгореть со стыда и пеплом осыпаться на пол. Учитывая, как быстро колотилось сердце, от трения до первой искры оставалось всего ничего. Но будто мало Арбенину было издевательств надо мной, он осторожно коснулся губами губ. Погладил по щеке. И,