— Кофе уже готов, — сказала Дэв, заходя внутрь вместе с Лесли. — Думаю, это немного поправит ситуацию.

— Тебе хоть чуть-чуть удалось поспать?

— Да, немного. Но для меня этого вполне достаточно. А ты? — Вчера, когда Дэв проходила мимо домика Лесли, свет в нем уже не горел. Тогда в ее голове промелькнула безумная мысль — постучать в дверь. Но что бы она сделала, если бы Лесли вдруг открыла? Этого Дэв не знала. И сейчас, при свете дня, она была рада, что не поддалась вчера внезапному порыву. Прошлое с неимоверной силой тянуло Дэв, но она была уверена в том, что это происходит только с ней, врядли Лесли горела желанием возвращаться к тому, от чего сбежала. Да, ей и самой не стоило бы.

— Мне сегодня плохо спалось, — ответила Лесли. Она оглядела столовую и с удивлением обнаружила, что Дэв уже расставила на столах приборы. — Это просто невероятно, Дэв! У меня нет слов, чтобы выразить тебе мою признательность. Мне следовало самой все разложить.

Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, Лесли схватила Дэв за руку и притянула к себе. Но, тутже опомнившись, безумно разозлилась на саму себя за минутную слабость. «Что, черт возьми, со мной происходит?» — судорожно думала она. Конечно, болезнь и внезапный приезд домой полностью выбили ее из привычного жизненного ритма: за все это время она ни разу не заглянула в тренажерный зал, совсем не выполняла рекомендаций врачей и вот уже несколько дней не могла нормально выспаться. Но раньше — во время особенно сложных дел — она прекрасно обходилась без еды, сна и физических упражнений. И никогда при этом не теряла контроля над собой. Лесли быстро выпустила Дэв из своих объятий. Но Дэвон ласково взяла ее за руку:

— Лес, все в порядке. Я сама только пришла. А тебе сейчас нужно думать не о гостинице, а ехать в больницу к родителям. Мы все это уже обсуждали, помнишь?

— Почему помогаешь мне, Дэв?

Этот вопрос удивил Дэвон. Лесли редко проявляла хоть малейший намек на свою слабость. Но сейчас даже элегантная блузка, черные строгие брюки, стильная прическа и безукоризненный макияж не спасали ее: Дэв видела перед собой не уверенную бизнес-леди, а изможденную женщину с темными кругами под небесно-голубыми глазами.

— Наверное, потому, что когда-то я была влюблена в тебя. Это самый простой ответ.

Лесли, шокированная этими словами, нервно рассмеялась. Впрочем, слышать это было очень приятно.

— Я даже боюсь услышать сложный ответ.

Дэв пожала плечами и сунула руки в задние карманы джинсов — она всегда так делала, когда чувствовала себя неуверенно, но не хотела показывать это.

— Я прекрасно понимаю, что наши отношения далеко в прошлом. Но, как ни стараюсь, не могу избавиться от чувства, что мы все еще подруги. А подруги всегда готовы помочь, ведь так?

На этот раз Лесли, теперь уже абсолютно осознанно, обняла Дэв и нежно поцеловала в щеку.

— Наверное, так. Спасибо тебе.

Дэв неподвижно стояла и смотрела, как Лесли исчезает, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагалась спальня ее родителей. Если все, что было между ними, давно похоронено, то почему близость Лесли заставляла Дэв чувствовать, будто земля уходит у нее из-под ног? Она не знала ответа на этот вопрос и сомневалась, что когда-нибудь сможет узнать. Поэтому решила сделать то, что было самым простым способом отвлечься: прошла на кухню и принялась готовить завтрак.

— Ты совершенно не обязана сидеть здесь весь день, — сказала Эйлин, когда Лесли после очередного телефонного звонка вернулась в комнату ожидания.

— Прости, — пробормотала в ответ Лесли, присаживаясь рядом со своей матерью. Комната была устлана мягким ковром, а кресла и столики расставлены так, чтобы у ожидающих родственников была хоть какая-то возможность уединения. Лесли и ее мама сидели в дальнем углу у окна, из которого был виден небольшой скверик. — Мне нужно было уладить кое-какие дела в офисе.

— Похоже, тебе так и не удастся отдохнуть.

— Если я не позабочусь о делах сейчас, то ими придется заняться потом, — ответила Лесли, устало откидываясь в кресле. — Проблемы не исчезнут сами собой только потому, что у меня отпуск.

— Да, — вздохнула Эйлин. — Прятать голову в песок очень заманчиво. Но таким способом невозможно что-то решить.

— Это точно, — рассмеялась Лесли.

— Но все равно тебе не обязательно находиться здесь все утро. Я позвоню, как только врачи выйдут из операционной. Думаю, это случится не раньше, чем через час.

— Я бы хотела остаться, — Лесли взглянула на часы. На три часа дня она была записана к врачу, чтобы сдать все анализы. Лаборатория располагалась в соседнем здании. К сожалению, она будет там за несколько часов до приема. Ее невероятно расстраивала сама мысль о столь бесполезной трате времени. Ее самочувствие было в норме, если не считать того эпизода перед Дэв и совсем незначительного ощущения дискомфорта в груди сегодня утром, когда она резко поднялась с постели. Нарушение сердцебиения длилось недолго. На самом деле оно прекратилось так быстро, что не стоит и вовсе обращать на него внимания. — Ты думаешь остаться здесь еще на одну ночь?

— Это будет зависеть от состояния твоего отца. Возможно, придется остаться. Особенно учитывая ненадежность нашего пикапа.

— Эта проблема решается очень просто. В ближайшее время я намерена избавиться от вашей старой развалюхи. Как думаешь, какую машину отец захочет взамен?

— Думаю, лучше спросить об этом у него. К тому же, я не уверена, что у нас найдутся на это средства.

— Об этом не беспокойся.

— Лесли, — сказала Эйлин, внимательно посмотрев на дочь. — Это очень щедрый подарок. Я ценю твою доброту. Правда. Уверена, и отец оценит. Но это вовсе не твоя обязанность.

Обязанность. Разве так называется то, что ты хочешь сделать для самых дорогих тебе людей? А как тогда назвать то, что ты хотела сделать, но не сделала? Лесли знала ответ на этот вопрос. Это называется трусостью.

Солнце, освещающее спальню Лесли, было настолько ярким, что от него начинали болеть глаза. К горлу подступила тошнота, а голова казалась неимоверно тяжелой. Лесли перевернулась на бок и крепко зажмурилась — хотелось прогнать от себя утро и снова заснуть. И проснуться сразу в воскресенье и как можно скорее уехать в колледж. Уехать, как будто не было прошлой ночи. Не было Майка. Не было Дэв. Не было этого сдавливающего чувства вины, справиться с которым, казалось, не было никакой возможности. Хотелось плакать — навзрыд, как в детстве. И пусть все видят ее огромное горе.

Вчера вечером, как только Дэв уехала, Лесли напилась. Напилась так, как не напивалась никогда в жизни. Но от пива и вина — уже и не вспомнить, сколько было бутылок — ей стало только хуже. И никак не удавалось забыть звук тяжелых ботинок Майка, врезающихся в тело Дэв. Не удавалось забыть и тяжелый стон девушки, которую она так сильно любила. И которую не защитила, отпустила. Одну.