у калитки раздался басистый гогот и какое-то бормотание. Похоже, у нас незваные гости. Неужто бывший наведался Нику повидать? Вроде она ясно дала понять, что не желает иметь с ним ничего общего. Нужно выйти и проконтролировать, чтобы он не навредил ей.

Весьма своевременно я понял, что в своём необузданном желании освежить мозги, вовсе забыл про полотенце. Я выглянул из-за шторки. Странно. Никого. Гости уже ушли? Или в дом заперлись? Не могло же мне показаться. Я потянулся, чтобы взять одежду, и наконец, понял смысл слышимого мной смеха. Эти придурки сперли мою одежду. Должно быть, видели, как я заходил в душ. Ну и как это должно было сработать? Типа я испугаюсь и поспешу вернуться к себе домой? Детский сад какой-то.

Повода для комплексов у меня нет. Однако я не хотел напугать Нику, своим неожиданным дефиле в чем мать родила. Поэтому прикрыв причинное место руками, то и дело поглядывая в сторону дома, я направился к палатке. Ну, попадётесь вы мне рано или поздно! Я вам устрою!

Аккурат когда я проходил мимо крыльца, дверь распахнулась. На пороге с взволнованным видом показалась Ника. Я остолбенел. И, похоже, не один я. Оценив мой внешний вид, Ника изумленно разинула рот.

– Что тут… происходит?

Волосы взъерошены, раскрасневшееся лицо, и… моя футболка на голое тело. О чем мне было доподлинно известно. В голове как назло закрутились дразнящие картинки, в том числе и эпизоды моего красочного сна.

– Вернись в дом, пожалуйста. Я ещё сам не разобрался. Как только пойму, расскажу.

– Это ведь не вы смеялись только что?

– Не я.

– И… где ваша одежда? – она снова изучающе осмотрела меня, задержав взгляд на моих ладонях чуть дольше, чем я того мог вынести.

У меня не было сил говорить с ней в сложившихся обстоятельствах.

– Ник, – голос охрип.

Черт. Мой интерес к ней уже невозможно было прикрыть руками.

– Разве вам не холодно? – она многозначительно приподняла бровь, все ещё не отрывая взгляда от моих ладоней.

Да она издевается!

– Могу вам чем-то помочь? – отстранённо спросила она.

– Да, черт! – не выдержал я. – Дай мне уже свой образец! Я сделаю тест, и тогда можешь смотреть на меня сколько влезет!

Огорошенная моим откровением, Вероника наконец заглянула мне в глаза.

– Хорошо, – усмехнулась, равнодушно пожимая плечами. – Если вы так просите…

Да быть того не может. Почему она так просто согласилась? Ответом мне послужили пальчики, что проворно юркнули под футболку… Вот дьявол, только ни это… С показным равнодушием Ника потянула со своих бёдер трусики. Все что я мог, молча наблюдать за этой завораживающей картиной. Усилия воли хватало лишь на то, чтобы удерживать свою челюсть на месте. Отвечать за другие части своего тела сейчас я был не способен.

Ника подошла вплотную и протянула мне свои трусики:

– Дарю. Это бартер за майку.

Она потянулась и вложила лоскут, ещё хранящий ее тепло, в мою ладонь. Я думал… нет, я надеялся, что она поспешит отнять руку, однако… Едва не подавился воздухом, когда острый ноготок будто невзначай скользнул по налитой кровью головке. Удовольствие, граничащее с болью. Не столько физическое ощущение, сколько эмоциональное. Это, пожалуй, и стало последней каплей. Напрочь позабыв о своём внешнем виде, я вцепился в хрупкие запястья. Завел их Нике за спину, и, навалившись всем телом, прижал девушку к обшарпанной стене дома. Злючка шумно выдохнула.

– Да ты издеваешься, – прорычал я в ее приоткрытый рот. – Я же все объяснил, так зачем ты это делаешь?

Мой взгляд метался по ее лицу. Ника явно желала казаться беспристрастной, однако фиалковые глаза словно плавились от желания.

– Ника… Что мне делать?!

– Границы почти рухнули. Если нет сил сдерживаться, так может вам было бы лучше пожить в другом месте?

– Вот оно что… Надеешься таким образом выкурить меня из своего двора? Ничего не выйдет. Можешь не пытаться…

– Вы получили образец. Самое время уезжать… – он дернулась, чтобы уйти.

Я прижал ее сильнее. Нечего сказать: она права. Но просто не готов ещё отпустить.

– Что-то ещё хотел, папочка?

– Хотел…

Какого черта я творю? По мере того, как начал включаться мозг, я ощутил, то, что Ника похоже и подразумевала под «рухнувшими границами». Мой член прижимался к ее обнаженному лобку. П*здец! Я отпрянул, чувствуя, что от фатальной ошибки меня уже почти ничего не сдерживает. Снова прикрылся руками, ожидая, когда Ника скроется в доме. Но она не спешила.

– Что ты сделала с той скромницей, которую называли фригидной.

Вероника равнодушно пожала плечами:

– Ничего. В скромнице просто проснулась женщина, – бросила она, и отвернулась, чтобы уйти. – Которая потакает своим желаниям…

Покачивая бёдрами, Ника скрылась за дверью дома. А я, наконец, смог спокойно дышать. Женщина, говоришь? Из-за… меня? Это неправильно. Я глянул на лоскут ткани, сжатый в кулаке и рванул к палатке. Вытащил из чемодана телефон и набрал номер из избранного.

– Пол…

– Ну что? Надоело? – даже не удостоив меня приветствием, ехидно спросил секретарь.

– Что? – не понял я.

– В Робинзона играть, надоело, спрашиваю? – он как ишак заржал в трубку.

– На твоём месте я бы не торопил босса домой. Помнишь же про увольнение по возвращении?

– Ладно вам. Я просто соскучился, – он снова залился смехом.

– Пакуй чемоданы и пулей сюда.

– О, нет… Вы все же не справляетесь без меня?

– Дельце есть. Передам тебе… кхм… образец ДНК, сделаешь для меня тест.

– Эмм… Вы там умудрились детей завести? За две недели? – он присвистнул.

– В смысле не для меня… – опомнился я. – Тут такое дело… Мужик один в деревне жене жизни не даёт. Считает, что она ребёнка от соседа нагуляла. Жалко мне их стало. Вроде семья ладная такая. Вот и решил помочь, – на ходу выдумывал я, дивясь, почему вдруг вообще решил оправдываться перед своим помощником.

Не хочу, что бы кто-то знал нашу тайну. Вот и все. Никто не должен знать… Если все решится