А церемония идет своим чередом. Делегированные представителя по очереди подходят со своими фляжками, кастрюльками и прочими емкостями. Они подставляют посуду, и офицеры тщательно (как если бы это был не ром, а драгоценный радий) отмеряют положенное количество напитка. Однако это лишь половина дела! Мичманы и старшины могут сразу же выпить свою порцию, а остальной команде придется ждать, когда ром разбавят водой. Лишь тогда он будет готов к употреблению.

Итак, драгоценная жидкость сливается в общий бочонок, который на глазах у всех запечатывается и торжественно переносится к капитанской каюте. Далее в церемонии наступает необъяснимая пауза. На протяжении целого часа — долгого, томительного и совершенно ненужного! — бочонок будет храниться под надзором морских пехотинцев. Примерно без пятнадцати двенадцать раздается сигнал горна, означающий, что настало время волшебной трансформации рома в грог. На сцене снова объявляется давешняя процессия, и бочонок с соблюдением всех почестей транспортируется на палубу.

Здесь, на почетном месте под капитанским мостиком, установлена огромная бочка, на которой 6-дюймовыми буквами выгравирована надпись «Боже, храни короля».

Подобная бочка имеется на любом военном корабле, символизируя собой торжество самого беззастенчивого британского патриотизма. Но в настоящий миг она используется по своему прямому назначению — а именно, для приготовления грога. Доставленный ром выливается в бочку, туда же добавляется вода из расчета три части воды на одну часть рома. Содержимое тщательно перемешивается. И вот наконец наступает мгновение, которого напряженно ожидает добрая половина команды.

Начинается раздача грога! Собравшиеся моряки по очереди подходят к дежурному офицеру, и тот разливает напиток по чашкам. Когда отходит последний человек, выясняется, что бочка пуста. На дне ее не осталось ни капли драгоценной влаги! Как удается соблюсти такую скрупулезную точность — это для меня осталось загадкой. Наверное, сказывается многолетняя практика. Так или иначе, а все алчущие страдальцы получают свою долю и уходят довольными.

Боже, храни короля!

А в это время где-то в глубинах «Импенитрейбла» тихо дремлет осоловевший сэр Тимоти Ромовый-насос.

Сейчас он более, чем когда-либо, смахивает на беспутного сквайра георгианской поры, который под вечер клюет носом в любимом кресле возле камина. Великолепная картина абсолютного морального разложения!

8

Маленькие рыболовецкие суда — так называемые дрифтеры — всегда желанные гости на флоте. Еще бы, ведь они играют роль почтальонов: доставляют письма и свежую прессу для моряков. Традиция эта существует уже не первый год. Я слышал немало историй о том, как во время войны ярмутские дрифтеры приходили на выручку нашим военным кораблям. Подобное товарищество — странное и нелепое на вид, но трогательное по своей сути — иногда можно наблюдать между огромным датским догом и лохматым фокстерьером сомнительного происхождения.

Маленькое верткое суденышко на фоне стальной громады водоизмещением в 25 тыс. тонн — это зрелище стало привычным в годы войны. Ярмутские смэки постоянно курсировали между берегом и стоявшими на рейде линкорами. Передать весточку из дома, подвезти груз свежих овощей, пополнить запас питьевой воды — мало ли какие услуги может оказать морской «фокстерьер» своему великому собрату! Недаром ведь говорится, что истинные друзья познаются в несчастье. В тяжкую годину военно-морской флот Великобритании обрел неожиданных друзей и помощников в лице крошечных невзрачных дрифтеров.

И неудивительно, что лорды адмиралтейства — обычно не склонные к излишней романтике и тем паче к расточительности — посчитали необходимым и в мирное время сохранить содружество, столь счастливо сложившееся в годы войны. Они приняли постановление, согласно которому к каждому военному кораблю прикрепляется один ярмутский дрифтер. Он находится на довольствии у адмиралтейства и исполняет роль своеобразного денщика при линкоре.

Конечно же, это означает, что внешний вид дрифтера следовало привести в соответствие с инструкциями, действующими на флоте. Его полубак очистили от рыбьей чешуи, а само суденышко перестало напоминать рождественскую елку, увешанную обломками фугасов и прочими дарами морских глубин. Все медные детали (там, где они сохранились) отполировали до блеска, деревянные поверхности надраили добела (ну, или почти добела), а трюм, который прежде служил для хранения сельди, теперь перешел в безраздельное пользование младших лейтенантов и обрел гордое звание офицерской кают-компании.

Если в один из штормовых дней вы заметите, как вдалеке что-то болтается меж накатывающих волн, можете быть уверены: перед вами дрифтер! Эти маленькие суденышки выходят в море в любую погоду и доблестно исполняют свои обязанности. Их отвага достойна уважения.

Посмотрите, как мужественно они борются со встречной волной! На мостике стоит слегка позеленевший лейтенант, ему помогает сумрачный старшина. Качка ужасная, но они не покидают пост. А теперь загляните в так называемую кают-компанию, и вы увидите там последнего члена экипажа — юного гардемарина. Вот уж кому по-настоящему плохо! Бедняга в изнеможении распростерся на верхней койке, его мотает из стороны в сторону, на лице застыла страдальческая гримаса. Не надо быть ясновидящим, чтобы угадать, о чем он в данную минуту думает. Как, во имя всего святого, его угораздило пойти на флот? И вообще какому безумцу пришло в голову, что Британия должна править морями?

Я уже говорил, что дрифтер играет роль ординарца при линкоре. В данном качестве у него много обязанностей, и главная из них — доставлять почту на корабль. Именно за это ему и платят, причем не только деньгами адмиралтейства, но и неизменной любовью моряков. Ибо трудно переоценить значение почты для людей, которые вынуждены большую часть года проводить на военном корабле. Все они с нетерпением ждут весточки из дома. Поэтому появление дрифтера всякий раз вызывает переполох на борту линкора. На палубе собирается множество моряков, и все они с нетерпением смотрят вниз — туда, где покачивается на волнах дрифтер. На его неустойчивом полубаке стоит морской пехотинец, а рядом с ним лежат два мешка с драгоценными письмами.

В этот миг все надежды и чаяния людей связаны с маленьким неказистым суденышком, которое невольно обретает ореол святости. Ведь оно — единственная ниточка, связывающая моряков с домом. Еще несколько мгновений, и наступит кульминационный момент. Почту поднимут на борт линкора, и жизнь на корабле на какое-то время приостановится. Повсюду — в офицерской кают-компании, в машинном отделении и на камбузе — воцарится глубокая тишина. Люди будут нетерпеливо шелестеть листочками, впитывать последние новости из дома, разглядывать фотографии своих близких.

Однако дрифтер способен не только осчастливить.

Порой он становится источником ужасного разочарования.

Ах, если бы жены моряков могли увидеть эту картину: столпотворение на палубе, напряженное ожидание, просветленные улыбки на лицах счастливчиков. И на фоне всеобщего оживления — горстка бедолаг, которые так и остались стоять с протянутой рукой. Не хотел бы я оказаться на месте человека, который услышит эти жестокие, обескураживающие слова: «Для вас сегодня ничего нет…» И что остается делать? Неловко пошутить, присвистнуть и потихоньку удалиться на то время, пока более удачливые товарищи будут читать свои письма. Вернуться через полчаса, заказать рюмку розового джина, сделать вид, будто ничего страшного не произошло…