— Если вдруг влюбишься, звони, я тебе расскажу, как папу покорить.

— Успокойся, - я с удивлением слышу свой ровный голос. У меня и рука не дрожит, когда беру бокал. – У твоего отца отношения с Ликой, моей мачехой. Я знаю, что он сделал ей предложение.

— Предложение? – Регина бледнеет, потом краснеет. – Не может быть этого!

— Я видела обручальное кольцо. И...

— Это наглая ложь! – перебивает подруга, хватает бокал и залпом выпивает всю воду. Звонит ее мобильник, сразу же хмурое выражение лица смягчается, появляется улыбка. Я догадываюсь, что звонит неизвестный мне Диего. Зависть тоненькой иголкой колет меня в области груди.

— Еще увидимся. Мне нужно кое-что тебе рассказать, но без папы. Я тебе позвоню, - торопливо вскакивает на ноги, чмокает меня в щеку и спешит видимо навстречу со своим мужчиной. В дверях сталкивается с отцом, недолго переговариваются между собой. Регина уходит, Роман Андреевич возвращается ко мне.

— Вы поели? – выразительно смотрит на мою пустую тарелку, сам он едва притронулся к еде. Я киваю. – Тогда возвращаемся в отель. У нас много работы, - от его холодного тона у меня волоски встают дыбом.

Что же послужило причиной смены настроения? Ведь полчаса назад он улыбался, и его глаза меня обжигали. Сейчас даже не смотрит в мою сторону. Как бы сильно мне не было досадно, я четко понимаю, что лучше холодная вежливость между нами, чем горячее дыхание на лицах друг друга.

Три раза стучусь в закрытую дверь, внимательно пересматриваю распечатанные документы. Вроде нигде не ошиблась. Напряженная работа двух дней очень полезно сказывается на душевном состоянии: я не о чем не думаю. Романа Андреевича воспринимаю только как начальника, потому что именно мне достаются выговоры, замечания, претензии и много придирок. Ощущение, что начальник как с цепи сорвался и спускал на меня всех собак. Вчера перед сном поймала себя на том, что отец Регины уже не кажется мне столь очаровательным, как в первые дни моей работы в «Голден Стар».

— Опаздываешь, - замечает Роман Андреевич, открыв дверь. Он не приглашает войти в номер. Я растерянно топчусь на месте, отважно перешагиваю порог. До важной встречи еще два часа. Сегодня должны подписать контракт.

— В принтере неожиданно закончились чернила, поэтому я ждала, когда заправят картридж, чтобы распечатать документы. Вроде все, что прислала Анна Родионовна, я распечатала. Может что-то нужно дополнительно?

— Давай сюда бумаги, - раздраженно забирает протянутые листы, отходит к окну.

Я оглядываюсь по сторонам, словно нахожусь в святом месте. Не дышу. На столе стоит пустая чашка с остатками кофе, рядом наручные часы и мобильный телефон. На кресле небрежно лежит пиджак, поверх галстук. Взгляд останавливается на мужском силуэте. Нужно все же сделать вдох, иначе так и умереть можно от не хватки кислорода.

Белая рубашка идеально сидит на мужских плечах, подчеркивая их ширину. Приталенная, нигде нет лишних складок, заправленная в темно-синие брюки. Чувствую, как щеки начинают пылать, но не могу себя заставить отвести взгляд в сторону. Я хочу его рассматривать. Пытаюсь думать о работе, но не получается. Словно отказали тормоза, и меня несет на всех порах к обрыву.

Роман Андреевич поворачивается, что-то мне говорит, но я совсем не слышу слов, только его голос, который проникает в меня и околдовывает. Вздыхаю.

— С вами все в порядке? – его прикосновения к моей руки приводят меня в чувство. Я вздрагиваю и вскидываю на мужчину глаза, сразу же ныряя в темные омуты напротив.

Воздух вокруг нас становится тяжелым, наэлектризованным. Мне внезапно становится трудно дышать, то ли кислород закончился, то ли в блузке слишком тесно стало. Глаза Романа Андреевича с каждой секундой темнеют и темнеют, смотрит, не мигая, а потом медленно опускает взгляд на мои губы. Сразу же возникает желание их облизать. Он так близко... Протяни руку и дотронешься до его гладкой щеки, можно будет провести пальцами по ровному носу, очертить губы... Колени подгибаются, я вот-вот сейчас упаду, как подкошенная. Почему из всех возможных парней-ровесников меня волнует взрослый мужчина, который одним только взглядом заставляет меня забыть о Паше, о Лике, о Регине...

— Мне сегодня с утра звонила Регина, - Роман Андреевич неожиданно отшагивает от меня, словно передумал прыгать головой вниз в пучину. Я ищу рукой опору для себя, чтобы не упасть.

— Это прекрасно, - выдавливаю из себя формальность, заправляя волосы за ухо. – Она пригласила вас на ужин с Диего?

— Вы в курсе? – иронично приподнятая бровь заставляет смутиться из-за того, что я знаю о звонке и о том, что говорила Регина своему отца. Она мне вчера ночью позвонила и долго рассказывала свои переживания. В конце разговора сообщила, что будет настаивать на том, чтобы Роман Андреевич взял меня на этот ужин. Для баланса.

— Ужин в семь. Вам есть во что одеться?

— Я что-нибудь придумаю. Правда, не понимаю, зачем мне присутствовать на этом ужине.

— Наверное, в качестве поддержки для Регины.

— Вы ж не собираетесь препятствовать своей дочери в личном счастье!. Или собираетесь?

— Если он какой-нибудь альфонс, я и не подумаю давать свое добро! Тут бы смириться с возрастом, - странно на меня смотрит, отворачивается. – Когда моя мать об этом узнает, она будет в тихом ужасе.

— Главное, что вы не в ужасе, - примирительно улыбаюсь в спину Роману Андреевичу. – Если у Регины будет ваша поддержка, не думаю, что недовольство бабушки ее испугает.

— Вы просто не знаете мою маму, - оглядывается через плечо, усмехается. – Но речь сейчас не об этом. Платье есть?

— Вечернего нет, но...

— Тогда надо купить.

— Роман Андре...

— Это не обсуждается. После переговоров мне нужно будет переключиться. Шопинг отлично приводит мысли в порядок, особенно, когда ты просто сидишь и киваешь головой.

— Вы опять заставляете меня чувствовать себя не в своей тарелке, смущаете.

— Правда? Я вас смущаю? – мужчина резко оборачивается и вдруг оказывается рядом. Я врезаюсь прямо в него, выставив руки вперед.

Моим ладонями горячо, под ними часто бьется его сердце. Я не знаю, о чем он думает, а я вот вновь мечтаю об поцелуе, потому что его губы рядом, его дыхание смешивается с моим дыханием. Мы слишком близко друг к другу. Зайди кто сейчас в номер без предупреждения, не поверит, что между нами нет никаких отношений. Слишком мы пристально смотрим друг другу в глаза. Слишком все напряжено, словно на острие ножа. Слишком сильно я жажду получить ласку от него.

— Нам, наверное, пора, - голос Романа Андреевича не привычно глухо звучит, застегивает расстегнутую пуговицу на рубашке. Я не знаю, что движет мной, но мы одновременно хватаемся за галстук, замираем, как воры во время ограбления.